Евгений Рудашевский - Забытые руины [litres]

В неизменных пятнадцати шагах стояла Эрза. Лук не опустила, но и стрелять в этот раз не стала. Второй нападавший уже не полз. Замер неподалеку, прижав к груди искалеченную руку.

– Эрза, – повторил Горсинг, теперь шепотом.

Им предстоял долгий разговор.

Все ангоры без исключения признавали Акмеона создателем сущего и почти не вступали в противоречие, трактуя его поступки и предсказывая судьбы нашего мира. Если забыть споры об акмеонитах, лигурах и необходимости проповедовать свои знания, их главным отличием можно указать отношение к Предшественникам.

Каждый ангор устанавливал свою исключительную цель, которая со временем становилась основой их единства. Так, диаввелы считали первостепенной задачей покорение Ниол Дора, стены́ Предшественников в горах Северного предела. Наиболее известным представителем диаввелов был Толингар из рода Эрхегорда, открывший Гейзерные топи и оставивший свое имя в названии одного из рубежных хребтов.

Известно более десяти экспедиций к Ноил Дору, пеших и воздушных, оплаченных ангором диаввелов. Семь из них были включены в престольные каноничные архивы и служат неоспоримым доказательством того, что в стремлении покорить Северную стену диаввелы проявляли не меньше упорства, чем нерлиты в поисках Спящего – якобы последнего из живых Предшественников.

– Миа…

Я открыл глаза. Не заметил разницы. Тьма осталась холодной, непроглядной.

Поднес пальцы к лицу. Ощупал веки. Убедился, что они поднимаются и опускаются.

Не знал, сколько времени прошло с тех пор, как погас светильник. Жажды нет. Значит, не так уж много.

Комната Нитоса поглотила меня.

Холодная поверхность земли под спиной. Я лежал. Уснул. Спать здесь – безумие. Значит, сон опрокинулся на меня как наваждение. Я не мог ему сопротивляться.

Браслет стал теплым и пульсировал – совсем как сердце в груди Горсинга.

Горсинг…

Уже второй сон. Предрек то, что еще не произошло, как это было с Дикой ямой? Или показал то, что происходит сейчас? Но ведь я не мог блуждать по этой комнате больше двух суток! В конце концов я бы умер без противоядия Шанни.

– Миа…

Я сразу узнал ее. И только не понимал, как они с Эрзой оказались вдвоем. Где остальные? Погибли? А если живы, то почему не помогли?

Все еще видел, как Горсинг отсекает ей руку. Ударил кулаками по земле. Привстал. Отчаяние и злость обострили чувства. Я хотел помочь Миалинте. Но для начала должен был вырваться из западни, в которую меня завел Теор. Но как? Как выбраться из мрака, лишенного стен и дверей?

– Теор, – тихо позвал я.

Не рассчитывал услышать его голос. Подозревал, что мы с ним уже никогда не встретимся. И все же позвал.

– Я здесь.

Ответ был до того неожиданным, что я опять завалился навзничь. Дернул рукой, надеясь схватить с земли меч, но вместо этого опрокинул светильник.

– Не бойтесь.

Расширил до боли глаза, будто это могло хоть отчасти ослабить мрак.

– Я уж думал, вы меня никогда не услышите. Что с вами было? Вы потеряли сознание? Я шел за вами, кричал вам, но вы не отвечали. А потом вы упали на землю…

– Где ты? – спросил я неуверенно.

– Здесь.

Я увидел его. Теор или кто-то, на него похожий, стоял передо мной. Затаившийся в темноте огромный паук с длинными ногами и руками, с черными распущенными волосами.

Мгновением позже я понял, что мрак высветляется. Не было ни огней, ни кристаллов – никакого освещения, и все же чернота вокруг стала серой.

– Не бойтесь…

Это был Теор. Как и прежде, одетый в цаниобу, расшнурованную на груди так, что можно было рассмотреть черную ткань его костюма.

Я привстал.

Настойчиво всматривался в его лицо. Серое, выцветшее, как и все вокруг.

Ни стен, ни потолка. Теперь комната просматривалась шагов на двадцать во все стороны, но и там ничего не было. Серая пустота, зависшая над сухой, выглаженной землей.

– Где мы? – Я неспешно встал на ноги.

– Послушайте…

– Что происходит? Куда подевалась комната? Где мы?

У меня дрожали руки. Я боялся, что Теор опять исчезнет, что окажется лишь отражением моих страхов или надежд – окажется кем угодно, но только не настоящим Теором. Чувствовал, что нужно торопиться, но окончательно растерялся, не знал, что делать. Вспомнил о Миалинте. Убедил себя, что сон показал мне ближайшее будущее, и готов был завыть от бессилия что-либо изменить. Если б я только знал способ немедленно вырваться из комнаты Нитоса! Сейчас я бы согласился вернуться в ратушу один, без Теора. Кинулся бы к лестнице, затем на первый этаж и дальше – найти Миалинту, предупредить ее.

– Послушайте, мы… – Теор старался говорить спокойно.

– Я не могу зажечь огонь!

Желая подтвердить свои слова, я начал отчаянно бить кресалом о пиритницу. Выронил камень, озлобленно бросился его подбирать. Остался на коленях и вновь ударил по нему кресалом. Торжественно показал Теору, что искр нет.

– Успокойтесь. Для вас тут безопасно.

– Что значит, для меня ?

– Просто выслушайте. У нас немного времени. Я должен все объяснить. Теперь… теперь мне нечего скрывать. Просто послушайте… Я все расскажу. От этого многое зависит.

– Что зависит, о чем ты?

– Мне важно, чтобы вы понимали, что тут происходит.

Я растерянно протянул Теору кресало и пиритницу, будто надеясь, что у него-то получится выбить из них искру и запалить светильник, хоть сейчас в этом уже не было необходимости.

«Если сон показывал то, что происходит сейчас, ты бы уже умер без противоядия». – Я вспомнил эту мысль и отчасти успокоился. Значит, у меня еще есть время.

«Постой. В этом нет никакого смысла. Тут нет логики!» Новая волна страха. Опять дрожат руки. «Противоядие нужно принять следующим утром. Ты не мог проспать сутки. Значит, Мию убивают сейчас, в эти мгновения!»

«Нет… Это какая-то глупость. Постой…» Я запутался. Мысли рассыпались, будто песочные. Все факты и наблюдения смешались. Я окончательно заблудился в собственных размышлениях. А все от того, что не знал, где нахожусь и как сюда попал.

Не дожидаясь, пока у меня начнется новый приступ страха, Теор стал рассказывать. Судя по всему, эти слова он заготовил давно. Говорил долго, почти не останавливаясь, и все же заметно торопился. Я по-прежнему стоял на коленях и слушал. Надеялся, что из объяснений Теора наконец пойму, как мне отсюда выбраться.

– Я многое от вас скрыл. На это были свои причины, и скоро вы поймете.

– Не было никакого брата, – прошептал я.

Отступивший страх оставил меня ослабленным, опустошенным.

– Вы догадались? – Теор сбился, явно удивленный моими словами.