Рин Чупеко - Кузнец душ [litres]

«Какая молодец. А то я уже начала волноваться».

«Как и я, когда увидел, кто повылезал из канализационной трубы. Почему Кален?..»

«Остальное расскажешь мне потом», – с этими словами я выпроводила брата из своей головы. Мне было так хорошо и совершенно не хотелось, чтобы он нарушал этот миг.

– Спасибо, – пробормотала я, уткнувшись в грудь Калена. Я была еще не готова отпускать его.

– Очень хороший удар. Наверное, ты не так плоха в обращении с мечом, как мне казалось.

– Ну, конечно, я просто ужасна, – закатила я глаза. – Двое солдат за раз – это мой предел.

– Тогда те два солдата сказали, что для Костяной ведьмы ты слишком мала, а для бойца – слишком изящна. Что одалийские и кионские женщины не сравнятся с даанорийскими. – Кален сжал меня крепче. – А мне хотелось возразить им. Сказать, какие они дураки, раз не видят самую сильную девушку из всех, кого я встречал. Девушку, которая сразилась с демонами и невообразимыми созданиями и победила их. Сказать, что они даже не заслуживают находиться с ней в одной комнате и меньше всего – на одном поле битвы.

– Но твоя победа сказала лучше всяких моих слов, лучше всех их мнений. Я рассмеялся тогда, потому что ни одни мои слова не могли отразить того, что ты доказала сама.

Я потрясенно слушала Калена и молчала, завороженная его словами и хрипотцой в голосе. Приглушенное бормотание, звучавшее в моей голове с самого отъезда из Одалии, стремительно превратилось в крик, который теперь уже нельзя было игнорировать. «Он нравится тебе , – поддразнивал он, – ты влюблена в него, еще с той битвы на озере Стрипник. Вот почему ты, глупая, не смогла уйти без него». Загрохотали мои собственные мысли, в ужасе и ликовании, а отчасти в отчаянном отрицании: « О нет, о нет, о нет ».

– Тия! Кален! – окликнул нас из хижины Лик. – Вы должны это увидеть!

– Пошли, – тихо произнес Кален.

Я выкинула из головы этот спутанный клубок мыслей и прибегла к техникам медитации, которым меня обучали, в попытке усмирить разбушевавшееся сердце. «Позже, – пульсировала мантра в моей голове. – Позже. Разберусь с этим позже» .

Комната в лачуге напоминала жилище в Кионе: тот же беспорядок из склянок, бумаг и зелий. Те же самые полки, та же самая пирамидка из камней, служащая пресс-папье. Халад уже сидел возле одной из стен и вынимал из небольшой дыры размером с кирпич несколько связок писем и заметок, пока Кален осматривал ближайший шкаф.

– Нашел! – торжествующе возвестил Халад и помахал бумагами. – Он оставил мне записку!

– Откуда ты узнал, что она будет там? – спросил Лик.

– Я знаю про все тайники Кузнеца душ.

– И что в ней говорится?

– Я еще не открывал. Тут полно его недавних работ, включая и то, как полностью перенастроить сердце, чтобы на самом деле улучшить личность человека…

– Халад! – гаркнул Кален. – О чем говорится в письме?

Кузнец торопливо развернул бумагу.

– «Моему нерадивому ученику: если ты читаешь эти строки, значит, ты все-таки ослушался моего приказа оставаться в Кионе и занялся делами здесь. Ты настоящий позор нашей профессии, и порой я жалею, что когда-то выбрал тебя своим учеником».

Лик удивленно заморгал.

– Довольно грубо.

– Не переживай. Обычно он так говорит, когда раздражен. – Халад помолчал. – По крайней мере, я надеюсь, что он так не думает. Он никогда особо не умел обращаться со словами…

– Халад! – взревел Кален.

– «…хотя сейчас я не об этом, – продолжил он читать. – Перед нами стоит гораздо более серьезная проблема, мой мальчик. Почти год я терзаюсь подозрениями, которые не дают мне покоя и вынуждают узнать, насколько я прав, хотя мне бы хотелось ошибаться. Насколько тебе известно, я изучал обстоятельства заболевания сонной болезнью, убежденный в том, что это не обычные недомогания. Случай принцессы Яншео оказался самым любопытным, поскольку для этого заболевания необходимо обладать стеклянным сердцем, которого у нее не было. Кроме того, из Даанориса мне пришло анонимное сообщение с предупреждением об использованной во дворце магии. Поэтому я решил увидеть все своими глазами. А заодно проверить правдивость заявлений о визите герцога из Хольсрата в Даанорис».

– Так он тоже подозревал, – пробормотал Лик.

– «С изумлением я узнал, что герцог присутствовал на балу в честь даанорийской принцессы в тот же самый вечер, когда я навещал его в темнице, поскольку в последнее время ему нездоровилось. То ли у нашего герцога есть двойник, то ли он обладает умениями, о которых даже мне неизвестно – что маловероятно, учитывая мои способности».

– А еще скромность, – тихо добавил Кален.

– «Опасность подобралась намного ближе, чем я себе представлял. Усиж проник в Даанорис, Халад. Железная крепость в Хайца оказалась всего лишь обманом – способом убедить императора в том, что его враг изолирован в горах. Безликий вошел во дворец императора Шифана в то же время, когда Аена проникла в одалийский двор».

– «Мое лекарство с точностью воспроизводит урваны уснувших благородных особ – так скажем, возрождает их пропавшие «души». Я опробовал его действие на бароне Сиране, с позволения его отца, и получил обнадеживающие результаты. Молодой человек проснулся без каких-либо побочных действий. Вся Истера даже не подозревает о чудесном выздоровлении их родственника, так как король Рендорвик и советник Людвиг поклялись молчать. Однако, несмотря на все мои ухищрения, Безликие, по-моему, прознали о моем лекарстве».

– «За мной шпионят и делают это, как мне кажется, по приказу человека по имени Тансун. Я не могу здесь надолго оставаться. Надеюсь вернуться в даанорийский дворец и применить действие лекарства к принцессе Яншео. Если ты найдешь это письмо или – что еще хуже – обнаружишь его, получив известие о моей смерти в Даанорисе, найди моего друга, человека, меньше всего желающего причинить вред принцессе. Найди Баи. Передай ему привет от старого Нарела и покажи это письмо. О сонной болезни принцессы или ее магических симптомах я ему не рассказывал, чтобы не причинять дальнейшего беспокойства. Но мы с ним очень давно знакомы, поэтому он должен предоставить тебе убежище».

– Она говорит, что ты Бард, – мягко произнесла принцесса Инесса.

– Я хочу однажды поведать миру ее историю, ваше высочество.

Мы стояли у входа во дворец. Своего брата и принцессу, к глубокому разочарованию последней, Костяная ведьма не пожелала провожать. Лорд Фокс ничего не говорил и сохранял мрачное спокойствие. Лорд Кален готовил для них лошадей.

– Мне бы очень хотелось ее послушать. Я так мало знаю о ней – гораздо меньше, чем предполагала. Она столько раз спасала мне жизнь. И я готова сделать все от меня зависящее, чтобы спасти ее, если бы могла. – Девушка взглянула на возвышающихся перед ней дэвов; они взирали на нее с любопытством, но не приближались. – Она права. Люди убьют ее безо всякого суда и следствия. Тия, которую я знала, никогда бы не подумала вторгаться в чужое королевство, тем более поклявшаяся уничтожить каждого дэва. – Ее последние слова прозвучали как вопрос.