Томи Адейеми - Дети крови и костей [litres]

Я осторожно забираюсь в купель и медленно погружаюсь в воду по самую шею. Моя одежда всплывает в воде, а жар обволакивает тело, смывая усталость сегодняшнего восхождения.

– Начнем.

Лекан берет мою правую руку и вынимает костяной кинжал из складок мантии.

– Чтобы пробудить божественную силу, нужно принести в жертву божественный дар.

– Это магия крови? – Тзайн подступает ко мне, цепенея от страха.

– Да, – говорит Лекан. – Но твоя сестра в безопасности. Я контролирую ситуацию.

Сердце бьется быстрее: я вспоминаю, какой истощенной была мама, когда впервые использовала магию крови. Безграничная сила разорвала ее мышцы. Даже с помощью целителей потребовался месяц, чтобы она снова смогла ходить.

Мама рисковала, чтобы спасти Тзайна. Будучи ребенком, он едва не утонул. Это жертвоприношение помогло вернуть его к жизни, но, отдав богам свою кровь, сама она едва не умерла.

– Ты в безопасности, – уверяет меня Лекан, как будто читая мои мысли. – Маги по-другому используют этот ритуал. Сентаро управляют процессом.

Я киваю, хотя страх все еще сжимает мне горло.

– Прости меня, – говорит Лекан. – Будет немного больно.

Задерживаю дыхание, когда он разрезает мою ладонь, стискиваю зубы, когда порез начинает кровоточить. Но внезапно боль сменяется изумлением – рану окутывает белый свет. Капли крови падают в воду, и я чувствую, как что-то покидает меня, что-то более важное, чем кровь. Алая жидкость попадает в купель, и вода становится белой. С каждой каплей она становится все горячее.

– Расслабься, – грудной голос Лекана смягчается. – Очисти разум, глубоко вдохни. Освободись от всех земных оков.

Не знаю, что ответить: оков столько, что их не сосчитать. Пламя, бушевавшее в Илорин, до сих пор обжигает меня, в ушах звенят крики Биси. Руки принца сжимаются на моем горле, сдавливая все сильнее…

Я лежу в горячей воде, и напряжение постепенно отступает. То, что меня волнует, перестает быть важным: безопасность папы, гнев Инана… Груз вины падает с плеч. Я качаюсь в волнах, пока даже мысль о маминой смерти не рассеивается, как пар.

– Хорошо, – шепчет Лекан. – Твой дух очистился. Помни, что бы ты ни чувствовала, я рядом.

Одну ладонь он опускает мне на лоб, другую кладет на сердце и произносит заклинание:

– Омо Мама, Арабинрин Ойя. Си эбун ийебийе ре. Ту идан мимо ре силе.

Что-то теплое струится под моей кожей. Вода вскипает с новой силой, и я задерживаю дыхание от ее жара.

– Омо Мама…

Дочь Небесной Матери, повторяю я про себя.

– Арабинрин Ойя…

Сестра Ойи.

– Си эбун ийебийе ре…

Открой свой божественный дар.

– Ту идан мимо ре силе…

Освободи священную магию.

Воздух вокруг нас наполняется магической энергией сильнее, чем когда бы то ни было. Она стирает воспоминание о прикосновении Инана и превосходит волну, поднявшуюся во мне, когда я впервые взяла в руки свиток. Магия наполняет все мое существо, пульсирует внутри, когда Лекан погружает мою голову в воду. Прижимает меня затылком ко дну купели, новый воздух наполняет мне грудь. Я наконец понимаю слова Мамы Агбы.

Такое чувство, что я снова могу дышать.

– Омо Мама…

Вены под кожей набухают, чувствую, как мои силы растут, готовые вырваться наружу. Перед глазами танцуют красные полотна, вздымаясь волнами, закручиваясь в смерчи. Я теряюсь в этом восхитительном хаосе и вижу Ойю. Огонь и ветер танцуют вокруг нее, играя алыми шелками юбки.

– Арабинрин Ойя…

Этот танец потрясает меня, освобождая все скрытое внутри. Он обжигает, и все же моя кожа холодна, как лед. Меня несут неведомые волны.

– Си эбун ийебийе ре! – кричит Лекан над водой. – Ту идан мимо ре силе!

Последний чудовищный рывок, и магия вырывается на волю, струясь из каждой поры. Она проникает в каждую жилку, вливается в кровь, наполняет мой разум. В ее свете я вижу конец и начало, неразрывную связь всех жизней.

Алый гнев Ойи смерчем обнимает меня.

Серебряные глаза матери сияют во тьме…

– Зели!

Открываю глаза и вижу над собой Тзайна. Брат трясет меня за плечи.

– Ты в порядке? – спрашивает он, склоняясь через край купели.

Я киваю, но не нахожу слов: ими не выразить то, что я чувствую. Я чувствую только странное покалывание под кожей.

– Можешь встать? – спрашивает Амари.

Я пытаюсь подняться из купели, но мир кружится перед глазами.

– Лежи, – советует Лекан. – Твоему телу нужен отдых. Магия крови отнимает много сил.

Мне нужен отдых . Отдых, который я не могу себе позволить. Если Лекан не ошибается насчет солнечного камня, нам нужно отправляться в Ибеджи и найти его, иначе я не смогу закончить ритуал. Времени и так мало: до солнцестояния всего три четверти луны.

– Переночуйте здесь, – настаивает Лекан, угадывая мое беспокойство. – Пробудить магию – все равно что обрести новое чувство. Твоему телу нужно время, чтобы восстановиться.

Я киваю и закрываю глаза, прислонившись к холодному камню. Завтра начнешь. Отправишься в Ибеджи и найдешь камень, затем поплывешь на священный остров и проведешь ритуал.

Я повторяю план снова и снова, пока это не убаюкивает меня. Ибеджи. Камень. Остров. Ритуал. Мое сознание медленно погружается в мягкую тьму, все вокруг меркнет. Я почти засыпаю, когда Лекан хватает меня за плечи и ставит на ноги.

– Кто-то приближается, – кричит он. – Скорее! Нужно идти!

…Притащил нас на край света…

…Почему они не скажут, что она украла…

…Если венценосный ублюдок думает, что я собираюсь сдохнуть на этой скале…

– Помедленней, Инан! – кричит Каэя снизу. Мне требуется время, чтобы понять: это не один из терзающих меня голосов.

Чем ближе я к Шандомблю, тем громче они становятся.

Проклятые небеса. Жалобы стражников, словно злые пчелы, жужжат у меня в голове. Я не желаю их слышать, но не могу подавить магию. При первой же попытке тело охватит дрожь, и ноги соскользнут со скалы.

Колдовская сила овладевает мной, разъедает изнутри, но у меня нет выбора. Ослабев от борьбы, я не смогу подняться в горы.

Придется впустить в себя тьму. Это мучительнее, чем пламя, вспыхивающее в моей груди всякий раз, когда я загоняю магию внутрь. Каждый раз, как я слышу чужие мысли, кожа зудит, от каждого всплеска чужих эмоций дрожат губы.

Ядовитая магия растекается по венам, как тысяча пауков, ползающих под кожей. Она хочет больше. Проклятие жаждет поработить меня.

Пошатнувшись, я оступаюсь. Камни под ногами лавиной срываются вниз. Я тяжело дышу, прильнув к стене, ногой отыскивая новую опору.

– Инан! – кричит Каэя с нижнего склона, скорее отвлекая, чем помогая мне. Она ждет с животными и солдатами, пока я намечаю путь. Веревка и кремень выпадают у меня из кармана, когда я пытаюсь сохранить равновесие. Венец Амари летит следом.