Томи Адейеми - Дети крови и костей [litres]

Нет !

Несмотря на риск, я отрываю от скалы левую руку и ловлю его. Когда мне удается найти новую опору, воспоминания, от которых я не могу избавиться, вновь всплывают в голове.

– Бей, Амари!

Приказ отца разносится среди каменных стен королевского подземелья. Здесь, внизу, его слово – закон. Ручка Амари трясется, она едва может поднять железный меч.

Он не похож на деревянные мечи, на которых нас заставляли биться раньше, – потемневшие от времени, оставляющие синяки, но не раны. Этот железный меч острый, с зазубренным клинком. От удара таким синяков не бывает. Польется кровь.

– Я сказал, бей! – гремит голос отца. Этого приказа нельзя ослушаться. Амари мотает головой и роняет меч.

Я вздрагиваю, когда он ударяется об пол с резким, громким лязгом. В нем звучит вызов.

Подними его! – хочется закричать мне.

Если она ударит, я попробую просто защититься.

– Бей, Амари.

Голос у отца такой низкий, что мог бы расколоть камень.

Амари обхватывает себя за плечи и отворачивается. По ее лицу текут слезы.

Тогда отец увидел в ее неподчинении слабость. Спустя все эти годы я думаю, это была сила.

Отец поворачивается ко мне. Вижу его темное лицо среди бегущих по стенам теней.

– Твоя сестра подчинена своим эмоциям. Как король ты должен выбрать Оришу.

Все вокруг будто исчезает. Стены зала давят на меня. Приказ отца эхом гремит в моей голове. Приказ бороться с собой.

– Бей, Инан! – Гнев загорается в его глазах. – Ты должен сражаться!

Амари кричит и закрывает уши руками. Хочу встать рядом с ней. Защитить ее, спасти, пообещать, что мы никогда не будем биться снова…

– Долг превыше всего. – Голос отца становится хриплым. – Покажи мне, что можешь быть королем.

В этот миг все замирает.

Я бегу вперед, сжимая свой меч.

– Инан!

Крик Каэи возвращает меня к реальности, пробиваясь сквозь пелену воспоминаний.

Я прижимаюсь к скале, одна нога все еще висит в воздухе. Застонав, я продолжаю подъем, не останавливаясь, пока не достигаю следующего хребта. Пот льется с меня ручьем. Большим пальцем я глажу узорную печать на венце Амари.

Мы никогда не говорили об этом. Ни разу. Даже после стольких лет. Амари была слишком добра, чтобы вспоминать, я слишком напуган. Но между нами пролегла незримая пропасть. Амари никогда не возвращалась в то подземелье, а я из него так и не ушел.

Мышцы дрожат от усталости, но я вешаю венец на пояс и продолжаю путь. У меня мало времени. Однажды я подвел сестру, больше этого не случится.

Когда поднимаюсь на ноги, то необычайно отчетливо чувствую след предсказательницы. Она не может это контролировать. Соленый морской запах ее души так силен, что заглушает аромат растущих здесь бромелий. Я медлю, а затем замечаю раздавленный стебель у ног.

Их следы …

Она была здесь. Мы уже близко.

Убей ее , подсказывает мне сердце, пока я поднимаюсь по хребту. Убей ее и уничтожь магию.

Когда девчонка попадет мне в руки, все эти страдания окупятся. Я верну себе королевство.

Венец Амари бьет по бедру, когда я лезу наверх. Тогда я не смог спасти ее от отца. Сегодня спасу – от нее самой.

– Быстрее, – кричит Лекан, когда мы бежим по залам храма. Тзайн несет меня на плече, крепко удерживая за талию.

– Кто это? – спрашивает Амари, хотя дрожь в ее голосе выдает, что она уже знает ответ. Брат однажды наградил ее шрамом. Откуда нам знать, что этого не произойдет вновь?

– Мой посох, – мычу я. Говорить ужасно трудно, но он мне нужен. Для драки. Для того, чтобы мы остались живы.

– Ты едва держишься на ногах. – Тзайн подхватывает меня прежде, чем я падаю с его спины. – Замолчи! И, ради богов, держись крепче!

Мы останавливаемся перед стеной в конце зала, и Лекан прижимает ладонь к камням. Символы на его коже оживают и струйкой перебегают на стену. Когда на его правой руке не остается знаков сенбарии, каменная плита со щелчком отходит в сторону, открывая тайную золотую комнату. Мы проходим в роскошное помещение, с пола до потолка забитое свитками.

– Мы здесь спрячемся? – спрашивает Тзайн.

Лекан исчезает за огромной полкой и возвращается с кучей черных свитков.

– Мы здесь, чтобы забрать эти заклинания, – объясняет он. – Если она будет мамалаво, ей нужно набраться опыта.

Не успевает Тзайн возразить, как Лекан засовывает их в мою кожаную сумку вместе со свитком.

– Отлично, – говорит он. – Следуйте за мной!

Мы бежим за Леканом по лабиринтам храма, спускаемся по бесконечной лестнице. Открывается другой тайный проход, и мы выходим из потускневших стен, радуясь жаре джунглей.

Даже ночью моя голова разрывается. Гора полна звуков. Вместо гула магической энергии, окружавшего меня прежде, в воздухе звенят оглушительные крики и плач. Тени убитых сентаро обступают меня, словно я притягиваю их магнитом.

Пробудить магию – все равно что обрести новое чувство, приходят на ум слова Лекана. Твоему телу нужно время, чтобы восстановиться.

Только времени на это нет. Магия подавляет все прочие чувства, я почти ничего не вижу, в глазах то и дело мутнеет. Тзайн несется по валунам. Лекан уводит нас в джунгли, когда я вспоминаю:

– Найла!

– Подождите, – резко останавливаясь, шепчет сентаро Тзайн. – Наша леонэра осталась у храма.

– Мы не можем рисковать…

– Нет! – кричу я. Тзайн прижимает мне руку к губам, чтобы заглушить звук. Преследуют нас стражники или нет, я не оставлю свою лучшую подругу.

Лекан раздраженно вздыхает, но мы крадемся к храму. Я вижу все хуже, когда он подводит нас ближе, вжимаясь в стену, чтобы заглянуть за угол.

Среди черепов и руин замечаю спешивающегося Инана. Он приказывает адмиралу и солдатам пришпорить зверей, чтобы быстрее миновать последний хребет. В его глазах – безумный огонь, желание найти нас, ставшее только сильнее. Я пытаюсь отыскать принца, который дрожал в ловушке вызванного им сна, но вместо этого вижу руки, смыкающиеся у меня на горле.

За спиной у Инана три стражника взбираются по каменистой насыпи и разбитым костям. Они уже близко. Слишком близко, чтобы мы успели спрятаться.

– Сун эми окан, сун. Сун эми окан, сун . – Лекан шепотом читает заклинание. Осторожно, словно продевает нитку в иголку, чертит круги посохом. От его слов в воздухе появляется завиток белого дыма. Извиваясь, он опускается вниз.

Спи, дух, спи, перевожу я. Спи, дух, спи…

Мы смотрим, как дым змеей ползет по земле, а затем обвивается вокруг ноги ближайшего стража и сжимается кольцом, пока не проникает ему под кожу. Стражник падает вперед, растянувшись на груде камней. Его глаза затягивает белый дым Лекана, и он теряет сознание.