Гай Орловский - Ангел с черным мечом [litres]

Сухой жаркий воздух знойного утра опалил лицо, но жар и сухость исчезли, словно это он, а не элементаль моментально приспособился к этому миру.

Поднимающееся по небосклону солнце ярко сверкнуло в глаза, Азазель отпустил плечо Михаила, взамен в его руках возник автомат.

– Здорово, – сказал он. – Из-за накрытого стола сразу вот так… Романтика!

Михаил торопливо огляделся. Вокруг сглаженные ветрами и временем гладкие камни, огромные и почти седые от старости. Они вчетвером стоят на вершине настолько скалистого и безжизненного холма, куда даже дикие козы не полезут в поисках травы или корешков.

– Да, – согласился Азазель, – место гадкое и неудобное. А что, я обещал вас под пальмы на Гаити?

Зато никто нас здесь не увидит за этими изделиями циклопов.

Обизат спросила потрясенным шепотом:

– А их в самом деле… циклопы?

Азазель кивнул:

– Да, было тихое мирное время, когда циклопы всего лишь нападали на людей и пожирали, сейчас их нет, потому будьте осторожны просто предельно. На безциклопье стало намного опаснее.

Обизат обрадованно вскрикнула:

– Война?

Глаза ее счастливо заблестели, Азазель ответил с выражением неудовольствия на лице:

– Просто опаснее. Неспокойнее.

– Но это ничего…

– Это хуже, – пояснил он.

– А как… хуже?

– Как бы народные протесты, – буркнул Азазель. – Потому группировки, которые будто из-под земли вылезли, постоянно воюют друг с другом. А когда рядом нет врага, воюют внутри группировок и отрядов. Так что великий план по сдерживанию рождаемости претворяется красиво и неуклонно, что внушает уверенность в победе гуманизма и высокой культуры!.. Спускаемся. Отсюда уже недалеко.

Обизат покорно пошла следом, глаза огромные, все старается понять, как это можно воевать внутри группировок и отрядов, те же из членов одного клана, а в кланах даже ссоры немедленно пресекаются старшими.

Бианакит замыкал группу, зыркая по сторонам и время от времени оглядываясь, ствол автомата как будто сам по себе выискивает цель, а палец постоянно на спусковой скобе.

– Нам вон в ту крепость, – сказал Азазель. – Не туда смотрите!.. Во-о-он там груда камней, видите? Да-да, там крепость. На поверхности только верхушка. Это не от туристов прячутся, а вообще… Там в подземелье центр общества сахариэльцев. А у них хранится ценнейшая книга, можно сказать, хроника.

– О Гамалиэле? – поинтересовался Михаил.

– О всех Первых, – ответил Азазель.

– Тогда, – спросил Михаил с подозрением, – почему идем не прямо?

– Вон там левее, – пояснил Азазель, – нас ждет проводник. Думаешь, вот так сразу можно постучать в дверь и войти?

– Проверят?

– А ты как думал? Обман в людском мире – обычное дело. Ты уже как, обманщиком стал?.. Обизат, он тебя уже наобманывал в своей псевдоискренней манере?

Обизат сказала сердито в их спины:

– Мой господин и повелитель всегда прям и честен!

Михаил всмотрелся в приближающиеся камни, среди них могла бы укрыться разве что некрупная ящерица.

– Нас там точно ждут?

– Я дал точные координаты, – сообщил Азазель. – Люди опытные, не могли промахнуться.

Михаил бросил на него острый взгляд, в голосе Азазеля прозвучала нотка сомнения и, словно подтверждая его подозрения, Азазель сказал негромко:

– Биан, Обизат… вам залечь и прикрывать нас… на всякий случай.

Бианакит ответил сразу, будто уже вертелось у него на языке:

– Тогда лучше пойду с тобой. А Михаил пусть останется с Обизат.

– Ты ценный воин, – напомнил Азазель, – тебя беречь надо. А Михаила не жалко, он и так смертный. Бдите!

Обизат испепеляла Азазеля негодующим взглядом, но у того за тысячи лет наросла такая толстая кожа, что даже не заметил ее возмущения, кивнул Михаилу и пошел, но все же чуть пригнулся, автомат готов к стрельбе, а сам покачивается при каждом шаге, и непонятно, в какую сторону метнется при малейшем шорохе.

Обгорелые на жарком солнце камни приближаются с каждым шагом, Михаил проговорил тихо:

– Там кто-то есть…

– Я же говорил, – ответил Азазель.

– Там почти дюжина человек, – сказал Михаил с крепнущей уверенностью. – Все вооружены, все готовы к резким действиям… Они враждебны, Азазель!

– Залечь! – скомандовал Азазель.

Он прыгнул вперед и упал за большим валуном. Михаил замешкался, автоматная очередь немедленно прогремела из-за тех камней, где их должен ждать проводник.

Одна из пуль больно дернула за волосы. Рухнув за соседним камнем, он хотел было ответить очередью, но Азазель крикнул:

– Не стрелять!..

– Чего вдруг?

– Только патроны жечь, – сказал Азазель зло. – Они в укрытии. Ты молодец, раньше меня уловил… Я почуял, только когда ты сказал.

Михаил пробормотал:

– Сам не знаю почему…

– Прислушивайся к себе, – сказал Азазель. – И тот робкий голосок, вякнувший сейчас, станет громче… Но теперь жди и стреляй наверняка!

– Как скажешь, – буркнул Михаил.

Однако сам Азазель продолжал высматривать цели, дважды выстрелил одиночными, Михаил начал вглядываться сам, и хотя боевики противника в маскировочном, что полностью прячет их на фоне песка и камней, но там проступили некие красные пятна от жара их тел, он решился и на мгновение высунул ствол автомата, нажал на спуск и спрятался.

Элементаль в нем медленно пробуждается, Михаил начал видеть поверх камня, за которым прятался, дальняя вершина холма странно преображается, появляются добавочные цвета, все сдвигается, вытягивается и сплющивается, но все равно странно ясно и различимо в таком измененном мире.

Среди засевших в засаде трое распластались, выронив оружие, теперь он видел их почти отчетливо. Еще несколько человек скрючились за камнями, держа оружие на изготовку.

Гранатой бы достать, мелькнула мысль, но далековато, ни один человек не добросит… Жаль, а так было бы удачно. Хотя, погоди, а почему нет?.. Он не только Михаил Макрон, кем его все считают. Добавочной мощью, о которой знает только Азазель, нужно пользоваться, иначе Господь будет разочарован, что его создание живет и действует не в полную силу, как он рассчитывал.

Он нащупал в подсумке гранату, выдернул чеку и тут же швырнул, надеясь, что девяти секунд хватит на долгий полет к цели.

Азазель крикнул:

– Хорошая идея!.. Но больше так не делай.

– Почему?

Он провожал ее взглядом, она была почти над вершиной холма, когда сухо хлопнуло, и ее не стало.

Михаил стиснул челюсти, надеясь, что осколками поразило хоть одного из укрывшихся боевиков. Азазель прав, теперь будут расстреливать гранаты еще в полете и подальше от своего заслона.

– Могу переместиться к ним, – крикнул он. – Отсюда видно, куда и как.

– И я могу, – огрызнулся Азазель, – но тебя убьют раньше, чем поднимешь автомат.