Гай Орловский - Ангел с черным мечом [litres]

– Так что делаем?

– Ждем, – отрубил Азазель.

– Чего, – поинтересовался Михаил, – Бианакита и Обизат?

– Просто ждем, – ответил Азазель уклончиво.

Михаил выждал с минуту, поинтересовался:

– Ты в Бианаките уверен?

– Я ни в ком не уверен, – огрызнулся Азазель. – Даже в тебе.

– Азазель!

Азазель с интересом взглянул на Михаила:

– Ого, какое искреннее возмущение… Я не уверен в тебе, если так уж хочешь знать, по целому ряду важных параметров. Во-первых, твоя самовлюбленная и недалекая архангельскость может взять верх, что хоть и маловероятно, но все же, все же. Во-вторых, элементаля ты еще не придушил так, чтобы взять полный контроль. А третье, самое главное, ты все-таки человек, а это то существо, которое сам Творец сейчас не поймет, так как дал ему полную волю, и тот развился вообще непонятно во что!

– Ну спасибо, – сказал Михаил с сарказмом.

– Пожалуйста, – ответил Азазель. – В Бианаките я уверен больше. Его группу истребили вместе с главой его клана, он без семьи, а я красиво и со свойственной мне элегантностью, как ты должен помнить, высвободил его из тюрьмы, куда его определили пожизненно. Я за язык не тянул, он по своей воле принес мне клятву верности! А это почти нерушимо.

– Почти?

– Какие-то обстоятельства могут быть, – сообщил Азазель, – но я не назову их вот так с ходу, а я, как ты знаешь, кладезь премудрости, хотя и поэт, которым положено быть безмозглыми в силу их профессии.

Несколько минут молча ждали, Михаил наблюдал за красными пятнами, что уже превратились в человеческие силуэты, а по их позам можно угадать, у кого в руках какое оружие.

Азазель вдруг сказал:

– Все!.. Пойдем.

Он поднялся во весь рост, Михаил напрягся, но в том месте, где залегли боевики, поднялся Бианакит с кинжалом в руке, помахал рукой.

Михаил бросился туда со всех ног, обгоняя Азазеля. Обизат обнаружилась чуть позже, хозяйственная девочка деловито проверяет карманы, сумки и подсумки убитых. Их семеро, считая и тех, которых застрелили они с Азазелем.

Азазель крикнул на бегу:

– Все убиты?

Бианакит сказал с усмешкой:

– Обижаешь, босс.

Азазель оглянулся, один из боевиков, по виду старший, полусидит, опираясь спиной о камень. Рана в левой стороне груди выглядит неопасной, но кровь вытекает быстрыми толчками, стекает на пестрый халат, по цвету совпадающий с ржавым песком и камешками.

Он поднял взгляд на Азазеля, тот рухнул перед ним на колени и, яростно сверкая красными глазами, прошипел прямо в лицо:

– Где тот, который ждал здесь?

Тот ответил угрюмо:

– Я не знаю, о ком ты…

– Знаешь! – рявкнул Азазель. – Здесь был человек, который ждал нас. Вы захватили его! Трупа здесь не обнаружил. Где он?.. Говори!

– Зачем? – ответил боевик. – Мы все уже мертвы.

– Нет, – отрезал Азазель. – Мы излечим, вернешься к семье, будешь жить долго и счастливо.

– Высшее счастье, – ответил боевик хрипло, – умереть в бою во славу… Вам, презренным наемникам, это недоступно…

– Где тот, – повторил Азазель, – кто здесь был? Говори, иначе я тебе такое устрою, что джаханнам, который тебя ждет, покажется джаннатом… Или тебя ждет Фирдаус?

Боевик ответил с презрением:

– Ты дурак. Откуда нам знать? Мы лишь выполняли приказ. Тебе неведомо, что приказы старших выполняют, не задавая вопросов?

Азазель сказал еще злее:

– Тогда кто послал вас?

– Тот, – проговорил боевик слабеющим голосом, – кто назвал тайное слово…

Азазель умолк, а Михаил потребовал:

– Как он выглядел? Как он выглядел?

Демон уже начал раскрывать рот, но нижняя челюсть отвалилась и рухнула на землю. Посыпались зубы, торопливо истончилась и растворилась плоть, а за нею начали исчезать и кости.

Азазель выпрямился, злой и раздраженный, отряхнул ладони.

– Ситуация изменилась, – буркнул он. – Без проводника не впустят. Другие меня не знают.

– Это был демон? – спросил Михаил. – Мне показался совсем человеком.

– Это и был человек…

– Но почему…

– Он из Ада, – пояснил Азазель. – Кто-то использует грешников, обреченных на вечные муки. Понятно, те рассыпаются еще быстрее демонов.

Михаил тяжело вздохнул.

– Значит, провал?

– У нас провалов не бывает, – огрызнулся Азазель. – Проколы – да, но кто, если не мы? С любых высот в любое место!

Михаил не понял непонятной умности, что звучит так пафосно, буркнул:

– Нужны запасные варианты.

– Нужны, – согласился Азазель. – Я тоже не успеваю за переменами. Совсем недавно это было самое безопасное место в мире!.. Биан, ты как?

Бианакит ждал, сидя на камне, автомат поставил прикладом на землю между ног, наблюдал за ними и за Обизат, что рылась в трофейных сумках.

Михаил отметил про себя, что опытный воин и без напоминания всегда выбирает место, чтобы держать всех в поле зрения и в то же время поглядывать за окрестностями.

– Нет мира под оливами, – сообщил Бианакит. – Теперь уже нигде. Со мной все в порядке, даже не контузило.

Азазель проговорил с сомнением:

– Портал в саму крепость, конечно, не сделать, но если сложим силы, сумеем проломить защиту, окажемся рядом с внешней стеной. А дальше все зависит, как быстро попадем вовнутрь.

Михаилу показалось, что Азазель колеблется, плохой признак, тот даже в аду держался нагло и подчеркнуто бодро, сказал с натужным оптимизмом:

– Мы только что вернулись из преисподней! Все сделали и всех победили. Так что здесь, в мире людей, будет проще.

Обизат смотрит на Михаила восторженными глазами, Азазель поморщился, сказал трезвым и до жути серьезным голосом:

– Мы никого не победили. Всего лишь защищались… и обезопасились от убийц Зарана. Но если бы все враги кончились с Зараном!.. Увы, даже Малфас может принять какие-то меры…

Михаил спросил озадаченно:

– Но он же зодчий?

Азазель кивнул:

– И глава клана. Но старейшины могут настоять, чтобы отомстил за смерть сына, это дело репутации всего клана. Малфас, даже если хотел бы оставить это дело, вынужден будет пойти навстречу требованиям. Это и есть демократия, что тоже пришла к людям из ада, не знал?

Бианакит, что при умных разговорах помалкивал, сказал негромко:

– Иначе Малфас не удержит власть.

Михаил буркнул:

– Могут свергнуть?

– Отстранить, – уточнил Азазель. – Глава клана – не глава рода. Глава рода несменяем, нельзя сменить родителя, но главой клана могут избрать и другого.

Михаил взглянул исподлобья. Азазель всегда направляет разговор так, чтобы Михаил как бы сам додумался до какого-то решения, а он, Азазель, покочевряжится малость и согласится.

– Хочешь сказать, – буркнул он, – это возвращает нас к главной проблеме?

– Да, – согласился Азазель, – еще как возвращает! Силой и пинками. Мы всегда беремся за главное, верно? Потому что сами не мелочь. Особенно я… А что у нас главное, напомни?