Майкл Флетчер - Без надежды на искупление [litres]

– Как же это произошло? – завопил Кёниг в лицо трясущемуся жрецу.

Перед гневом Кёнига Траген Нахрихтен потерял присутствие духа. Три доппеля теократа с угрожающим видом встали вокруг жреца Геборене. Приятие, израненный и в синяках, тяжело дышал через рот, так что виднелись обломки зубов; он свирепо зыркал единственым глазом, под которым красовался синяк. Другой глаз доппель прикрыл лоскутком грубой ткани, но увечье от этого вовсе не стало неприметнее.

Жрец, лишь на мгновение посмотрев на изуродованное лицо доппеля, тут же перевел взгляд на Кёнига. Траген, конечно же, попытался понять, кто это мог сделать, и затем нашел единственно возможный ответ на свой вопрос. Что он расскажет другим жрецам? Что теократ воюет с самим собой?

Кёниг посмотрел в зеркало. Там собралось с дюжину его отражений, которые с выражением спокойного безразличия наблюдали за ним. Кёниг был сейчас уже более могущественным зеркальщиком, чем прежде. Пусть это и может оказаться полезным, но ведь в том признак быстро надвигающегося безумия. Еще пульсировала боль в пальце, который Кёниг сломал, когда врезал кулаком Приятию, – это отвлекало его и напоминало, как близко он подошел к той черте, за которой все может потерять.

«Времени у меня остается все меньше».

Кёниг сделал глубокий вдох и изо всех сил постарался сохранять контроль над собой. Морген спасет его. Он убьет мальчика, то есть ускорит его Вознесение, и новый бог будет верно служить Кёнигу. «Те, кого ты убиваешь, обязаны служить тебе». Проговорив про себя свой план и кредо воина, он успокоился.

– Расскажи мне все снова. Не упускай ни малейшей подробности.

Траген низко поклонился.

– Да, теократ. Швахер Зухер, зеркальщик храма, мертв. Его закололи. У него не было назначено никаких посетителей, и на дверях не обнаружено признаков взлома. – Траген умолк и нервно сглотнул. – Зеркало Швахера нашли разбитым. Вдребезги.

Кёниг зашагал перед молодым жрецом из стороны в сторону.

– Они разбили зеркало.

– Да, теократ.

– Его закололи? – спросил Кёниг. – Ему нанесли много колотых ран?

– Много, очень много, – ответил Траген. – Стражник, которого я оставил присмотреть за покоями, сказал, что, скорее всего, это сделал человек неопытный, перепуганный и ударившийся в панику, а не профессиональный убийца. Он сказал, что у зеркальщика исколото все тело. Многие раны сами по себе не смертельны. Глубокие следы от ударов лезвия у Швахера были обнаружены на руках.

– Работал ли Швахер в последнее время над чем-нибудь важным?

– Да, теократ. Я проверил его рабочий журнал. Швахер наблюдал за несколькими храмами Ванфор Штеллунг. Мне не удалось собрать сведений о том, что он пытался выяснить.

– Вам это по чину знать не положено.

Ванфор? А вдруг у них есть свои агенты в высоком храме Геборене? Возможно, Швахер что-то обнаружил, но его прикончили раньше, чем он успел сообщить об этом? Если Ванфор скрываются на разных уровнях иерархии Геборене…

Кёниг повернулся к Трагену.

– Вы должны проверить…

Дверь в покои Кёнига бесцеремонно распахнули со всей силы, и внутрь влетел Майнейгенер Беобахтер, командущий личной охраной Кёнига. На его лице, обычно каменно невозмутимом, сейчас можно было уловить выражение ужаса. Майнейгенер поклонился и встал навытяжку.

Доппели хмуро глядели на незваного посетителя, а отражения – их уже были десятки, и некоторым приходилось тесниться в дальних рядах этой толпы, – вдруг проявили интерес к происходящему.

– Слушаю вас? – рявкнул Кёниг.

– Ребенок пропал. – Майнейгенер, эта гора мышц, громила, весивший фунтов триста, нервно сглотнул. – Морген пропал. Мы нигде его не можем найти. – Он опустил глаза в пол. – Мы думаем, что его увели.

Увели? Без Моргена его планы – пустая шелуха. Без Моргена… Кёниг взглянул на своих доппелей.

– Ох, – прошептал Приятие, прикрывая ухмылку и обломки зубов рукой, темной от синяков, – как неприятно слышать.

Кёниг, не обращая внимания на доппеля, уставился на командира своей личной охраны.

– Вы так думаете? – Тот молча кивнул, глядя в пол. – Майнейгенер, – тихо обратился к нему Кёниг.

Глаза охранника встретились с серыми глазами Кёнига, и громила встал как вкопанный, не в силах отвести взгляд; мышцы его застыли, подчинившись воле гефаргайста.

– Да, мой теократ, – ответил Майнейгенер тихим голосом, полным благоговейного ужаса.

Кёниг указал на Трагена, который молча стоял и слушал:

– Убей его. Сейчас же.

Майнейгенер вытащил меч, одним плавным движением зарубил молодого жреца и успел протереть и убрать в ножны меч еще до того, как рухнуло на пол тело Трагена.

– В дальнейшем, – сказал Кёниг, – ты постараешься не раскрывать сведений тем, кому они не предназначены. Или же, – он указал на труп Трагена, – на его месте окажешься ты.

– Да, мой теократ.

«Хорошо еще этот балбес не стал извиняться». Мало что так злило Кёнига, как бессмысленные извинения.

– Кому еще об этом известно? – спросил он.

– Я оставил Фертрауэнса Вюрдиха охранять помещение и пошел прямо к вам. Еще я отправил человека задержать няню Моргена, но не объяснил ему, по какой причине.

– Хорошо. – Этот человек хотя бы не законченный идиот. Фертрауэнс входил в состав личной охраны Кёнига и был одним из самых доверенных людей Майнейгенера. – Узнай, что известно няне. Потом убей ее. – Кёниг нахмурился. – А что случилось с Филе Зиндайн? – «Как, черт возьми, кто-то смог пробраться мимо охранявшей Моргена мерере?»

– Филе убили. Много раз.

Кёниг не стал обращать внимание на доппелей, которые собрались вместе и что-то тихо обсуждали. Он навсегда исключил всякую возможность заговора против себя с их стороны, и теперь их секретничанье между собой Кёнига не страшило.

– Сколько человек потребовалось, чтобы убить Филе?

– Я часто устраивал с ней спарринги. Она была настоящим мастером.

– Так что же? – зарычал Кёниг.

Майнейгенер моргнул.

– Нужно было бы несколько десятков человек. С их стороны не осталось ни одного убитого. Либо они унесли убитых и раненых с собой, когда уходили – а это не так просто сделать, – либо Филе не смогла убить ни одного из них.

Кёниг снова зашагал туда-сюда, и отражения стали делать то же самое.