Валерия Чернованова - Мой (не)любимый дракон [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Представляю, как обломалась Блодейна, когда не сумела принять силу мужа и была вынуждена ни с чем возвратиться домой. Ни тебе титула ари, ни дракона-супруга, ни детей. Осталось только одно утешение – магия, древняя, всемогущая, украденная у родного брата.

Конечно, нехорошо злорадствовать, но я ей вот ни капельки не сочувствую. Скорее, можно снова начинать сочувствовать самой себе. «Повезло» нарваться на суперодаренную колдунью, равную по силе тому же Скальде. А может, даже во многом его превосходящую. Ведь чем старше маг, тем он могущественнее. А Герхильд по сравнению с ней еще зеленый пацан. Сколько ему стукнуло? Лет тридцать, не больше.

Блодейна же дама, так сказать, в самом соку. Это тебе не древние перечницы, мающиеся от скуки и готовые сыграть в крестики-солнышки. Такая запросто может поставить крест в прямом смысле слова. На мне, Леше и моей семье.

Крест на всей нашей жизни.

От тревожных мыслей меня отвлек стук в дверь. Снежок сладко потянулся, растопырив маленькие, но уже довольно острые коготки. Широко зевнув, спрыгнул с кровати и потрусил выяснять, кто же это вдруг к нам пожаловал. Я, в отличие от своего воспитанника, с постели не спрыгнула, а сползла, чувствуя уже ставшее привычным головокружение и ломоту во всем теле.

То ли надо побольше двигаться, чтобы мышцы не затекали. То ли наоборот – поменьше, как велит эррол Хордис, дабы скорее поправиться.

– А я к вам с дарами, – лучезарно улыбнулась Ариэлла, протягивая две толстые книги в роскошных кожаных переплетах, да еще и с золочеными заклепками-замочками.

Ух какие тяжелые.

Опустившись на корточки, алиана что-то быстренько сунула под нос теревшемуся о ее ноги кьерду. Понять, что же ему опять перепало, я не успела. Лакомство было проглочено в одно мгновение, и дальше тишину комнаты нарушало только сосредоточенное хрумканье.

– Разбалуете вы его.

Оставив книги на прикроватном столике, я вернулась к подруге.

– Ну а как такого кроху не баловать, – ласково погладила котенка девушка, ставшая ему кем-то вроде любимой крестной, почти что феи, всегда являвшейся с гостинцами.

– Гленда даже на полчасика не заглянет? Уже вовсю готовится к свиданию?

Вот что со мной такое?! Язык откусить себе, что ли. Хотя дело ведь не в языке, а в моей дурной голове. Или в сердце. Уж не знаю, какой орган или часть тела отвечают за одолевшее меня умопомрачение. Благо алиана не придала вопросу значения. Кивнула, пристраиваясь на наше любимое место.

Уселась на толстой шкуре, разостланной у камина, и сказала:

– Гленда решила, несмотря на плохую погоду, съездить с его великолепием в город. Все следуют твоему примеру, – подмигнула мне хитро.

А я попыталась растянуть губы в улыбке, хоть и не уверена, что получилось.

И кто их просил превращать меня в законодательницу романтической моды? Теперь все взяли в привычку кататься со Скальде по городу. Вот только сомневаюсь, что его великолепие в восторге от таких променадов. Та же Ариэлла рассказывала, что обычно после свиданий на свежем воздухе тальден возвращался в замок угрюмым и мрачным. Настоящим букой.

Хотя это его всегдашнее состояние.

Мне даже икалось несколько вечеров. Небось, в том, что теперь должен выгуливать невест, меня обвиняет. И вспоминает. Незлым тихим словом.

Впрочем, пусть тоже немножечко пострадает. Все равно прогулки с невестами ни в какое сравнение не идут с тем же моционом по Лабиринту смерти или катанием в лодке по заледеневшему озеру.

– А ты уже решила, где будешь с ним встречаться?

Ариэлла неопределенно пожала плечами:

– Честно говоря, еще даже не думала.

Устроившись рядом с подругой, увлеченно рассказывавшей о том, как сегодня за обедом Керис погрызлась с Майлоной, опять же на почве ревности к нашему венценосному дракону, я все гадала, как ненавязчиво задать Ариэлле вопрос, вот уже который день не дававший мне покоя.

В итоге никакой светлой идеи мою затуманенную странной хмарью голову не посетило. Пришлось спрашивать прямо, тем самым обнажая перед девушкой свои чувства:

– Скажи, а когда ты со Скальде, у тебя появляется такое ощущение… ну… будто земля уходит из-под ног. Сердце не колотится? А руки? – Я взволнованно сглотнула. – Руки не становятся влажными? Только чур не смейся! – воскликнула нервно, предвосхищая вполне ожидаемую реакцию. – Я просто пытаюсь понять, что со мной.

Ариэлла понятливо хмыкнула:

– Когда он рядом, я, конечно, ощущаю действие привязки. Волнуюсь, смущаюсь. Но равновесия точно не теряю. Мне кажется, – она замолчала, а заметив, что я ерзаю от нетерпения, мягко продолжила: – Мне кажется, это другое.

– Другое – что же?

Наш задушевный разговор, который черт дернул меня начать, прервало появление Мабли, вернувшейся с моим заказом.

Поблагодарив девушку за то, что обернулась так быстро, и попросив в ближайшее время нас не беспокоить, я перетащила графинчик с ежевичной наливкой, приобретенной давеча Мабли в «Старом друге», поближе к камину.

По правде говоря, мне эта наливка и даром была не нужна. Но ведь надо же чем-то занимать досуг своенравной служанки. А раз уж все равно купили, не стоит пропадать добру. Тем более что все, что успела попробовать в этом трактире – пальчики оближешь. Не знаю, применимо ли данное выражение ко всякого рода напиткам или только к твердой пище.

Наверное, не стоило затевать разговор о Герхильде. Да и вообще, мне уже давно не семнадцать, чтобы клянчить советы у подруги и надеяться, что та объяснит, что со мной происходит. Я уже большая девочка и сама должна все понимать.

А вот не понимаю!

Вернее, не хочу понимать.

Мабли надолго в комнате не задержалась. Водрузив на стол блюдо с пирожными, аромат которых дразнил обоняние и настойчиво советовал попробовать медовое лакомство, молча направилась к выходу, не забывая при этом независимо задирать подбородок. Когда за страдалицей закрылась дверь, я плеснула наливки в стеклянные кубки (увы, рюмок в спальне отродясь не водилось) и подала один Ариэлле.

– Возвращаясь к Скальде…

Сделав небольшой глоток, алиана потянулась за угощением.

– Забудь, – отмахнулась я и попыталась спрыгнуть с щекотливой темы. – Глупости все это. Давай лучше о чем-нибудь другом поговорим.

Губ Ариэллы едва коснулась улыбка. Грустная, я бы даже сказала – тоскливая.

– Возвращаясь к нашим глупостям… – повторила упрямо, после чего с теплотой в голосе сказала: – Мне знакомо чувство, которое ты испытываешь. Очень даже знакомо. – Взгляд девушки скользил по кубку, пальцы рассеянно очерчивали каемку, искусно овитую стеклянными побегами; нежно поглаживали витую ножку.

– Расскажешь?

Следя за сменой эмоций, будто узоры в калейдоскопе, мелькавших на лице подруги, я пошла по второму кругу: подлила наливки себе, потом ей. И снова себе.