Джозеф Дилейни - Арена 13. Жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Я обвел глазами тюремную камеру. Она была огромной, раза в два длиннее Арены 13, а также чуть шире, с деревянным полом и узким зарешеченным окном, служившим единственным источником света.

Кстати, я был здесь не один. В камере я увидел с десяток других узников; они сидели на полу, прислонившись к стенам. Все как один были гентхаями. Тишину нарушали лишь чьи-то стоны и стук дождевых капель по металлической крыше.

Стонущий, скорее всего, был сильно избит. Его голову покрывала корка запекшейся крови, лицо опухло, нос сломан.

Остальные молча посмотрели на меня. Почти у всех я разглядел следы грубого обращения – синяки, порезы, порванную одежду. Неужели меня не стали избивать потому, что я ученик Тайрона? Присмотревшись, я узнал лишь одного человека – уборщика арены, с которым мы иногда обменивались кивками, того самого, с татуировкой на лице. В Колесе он выполнял грязную работу – подметал полы, опорожнял мусорные баки, чистил плевательницы и уборные.

Он подозвал меня жестом, и я устроился на полу рядом с ним.

– Ты здорово поддал Хобу, – сказал он. – Жаль, что я этого не видел. Да и потом вы были близки к победе. Мы могли бы навсегда избавиться от этого чудовища.

– Так ты тоже в курсе? – удивился я. Да, у новостей и правда есть крылья.

– У меня зоркий глаз, Лейф. Я убираю за всеми дерьмо, и на меня никто не смотрит. Для окружающих я невидимка, но я всюду бываю и все замечаю. Кстати, меня зовут Дентар, – сказал он и протянул мне руку.

Я пожал ее и вздохнул:

– Да, я победил, но потом моих товарищей задержали. Меня выпустили, но предупредили, чтобы я вел себя смирно. Я не ожидал повторного ареста. Надеюсь, все это не из-за нас… – Я указал на других заключенных.

– Нет-нет, есть другая причина, ты ни в чем не виноват. Ты видел, что горят казармы?

Я утвердительно кивнул.

– Тогда ты уже знаешь, что происходит. Это начало конца Протектора.

Слова Дентара вселили в меня тревогу. Если победят гентхаи, что тогда? Это может обернуться катастрофой для всего Мидгарда. Что будет, если не станет Протектора и его гвардии?

Спустя какое-то время я понял, что самое худшее в тюрьме – это скука. Все молчали; большинство заключенных спали.

Было уже далеко за полдень, когда я услышал вдали какие-то крики, правда, понять, откуда они доносятся, снаружи или изнутри здания, не смог. Я продолжал гадать, что все это могло значить. Если сейчас гентхаи атакуют гвардейцев Протектора, то у Тайрона не будет никаких шансов добиться моего освобождения.

Неожиданно за дверью раздались чьи-то голоса. Дверь распахнулась, и мы все уставились на нее. В камеру втолкнули новых арестованных. И дверь опять с грохотом захлопнулась.

Это тоже были гентхаи, хотя и не такие, как те, что уже находились в камере. Это были воины. На них были забрызганные кровью кольчуги, сами они насквозь промокли, и вода стекала с них на пол. Новые пленники явно только что побывали в бою. Они обвели глазами помещение, и их глаза остановились на мне и Дентаре.

– Думаю, что ты уже знаком с этим великаном, – сказал Дентар, кивнув на одного из них. Это и впрямь был великан, широкоплечий и на целую голову выше остальных своих товарищей. И тогда я понял, что это Гаррет.

Он был таким, каким я запомнил его в лесу, правда теперь его волосы были забраны в конский хвост и перехвачены шнурком. Воины-гентхаи подошли к нам, и мы с Дентаром встали.

Гаррет улыбнулся мне:

– Рад тебя видеть, Лейф. Лучшего места для встречи просто не найти! Теперь ты сможешь сыграть требуемую от тебя роль! – Прежде чем я успел уточнить, что он имеет в виду, Гаррет повернулся к Дентару. – Рад видеть тебя, Дент! Твой последний отчет о передвижениях гвардейцев нам пригодился, это лучшее из всех твоих донесений.

– Как идет сражение? – спросил Дентар.

Я ожидал плохих новостей. Ведь этих людей арестовали. Но вскоре выяснилось, что я ошибался.

– Лучше не бывает! – довольно осклабился Гаррет. – Они ухватили наживку и бросили подкрепления для обороны казарм. Но это был ложный маневр. Наша главная цель – дворец. Мы рассчитываем захватить Протектора живым. У нас к нему есть вопросы. – Его взгляд снова упал на меня. – Но эти строения будет взять нелегко. Это не дерево, которое можно спалить или протаранить. Такая победа многим будет стоить жизни. Мы позволили взять себя в плен, зная, что нас поместят в эту камеру. Подойдите сюда и взгляните! – сказал он и приблизился к узкому окну, забранному решеткой.

Я последовал его примеру.

– Внешние ворота сделаны из дерева и не станут серьезным препятствием, а вот с внутренними придется повозиться. Мы должны прорваться и взломать эти металлические ворота, чтобы впустить внутрь наших молодцев, – Гаррет указал вниз.

Из окна был виден внутренний двор и высокая стена. Внизу под нами было не слишком много гвардейцев, однако на стене я насчитал около дюжины вооруженных стражей. Двойные ворота запирались длинной железной поперечиной, продетой в несколько скоб. Чтобы открыть ворота полностью, ее нужно было вытащить из них.

Я понял: гвардейцы не раздумывая будут стрелять в любого, кто попытается прорваться от здания к воротам. Вся затея казалась безнадежной. Любая попытка открыть ворота была равносильна самоубийству.

– Почему бы не атаковать дворец с фасада? Разве это не будет проще? – спросил я.

Гаррет покачал головой:

– Главная опасность для нас – их метательное оружие. Нам придется пересечь лужайку, и там мы станем отличной мишенью. Вряд ли они ожидают, что мы попытаемся атаковать внутренние ворота. Это самая надежная часть их обороны. Но мы застанем их врасплох!

Он отошел от окна, сунул руку в гриву волос и вытащил две тонкие бумажные трубочки, красную и зеленую.

– Вот то, что нужно! – сказал он. – С воротами это нам не очень поможет, но с замком эта штука справится без труда. – Он кивнул на дверь камеры.

Я собрался было спросить у него, что это, но он повернулся лицом ко всем заключенным. Дождь стих, и теперь по крыше стучали лишь редкие капли. Гаррету даже не пришлось повышать голос.

– Знаю, некоторые из вас не в том состоянии, чтобы помочь нам. Но если вы готовы присоединиться, мы будем рады и благодарны. Мы собираемся с боем вырваться отсюда, открыть ворота и впустить внутрь наших братьев. Встаньте те, кто с нами! Сегодня день, о котором вы будете рассказывать вашим внукам и который будете с гордостью вспоминать. Завтра в Мидгарде уже не будет власти Протектора. Вся страна отныне будет принадлежать гентхаям.

Слова Гаррета наполнили меня недобрым предчувствием. А что будет с людьми вроде Тайрона, которые живут и работают в городе? С фермерами? Как они впишутся в новый порядок?