Виктория Шваб - Тени сгущаются [litres]

Комната была простая. Кровать заправлена. У окна зеркало, на подоконнике складная рамка – с одной стороны портрет Эльсора, с другой – молодой женщины.

Порывшись в сундуке у кровати, она нашла еще кое-какую одежду, тетрадь, короткую шпагу, перчатки. Они были странные – прикрывали верхнюю часть рук, но оставляли открытыми ладони и кончики пальцев. Удобная штука для огненного мага, подумала она и сунула их в карман.

В тетради были в основном рисунки – в том числе несколько женских портретов, а также немного заметок и путевой дневник. Эльсор был дотошен и, судя по всему, прибыл один. Между страницами лежали письма и квитанции. Она потренировалась расписываться за него – сначала пальцем, потом карандашом.

Потом стала опустошать сундук, выкладывая на кровать одну вещь за другой. В коробке на дне лежала шляпа, изгибающаяся надо лбом, и мешочек с туалетными принадлежностями.

И потом, на самом дне, она нашла маску Эльсора.

Деревянная резная маска слегка напоминала голову барана – рога обхватывали голову с боков и изгибались возле щек. Лицо прикрывала только носовая пластина. Этого мало. Она вернула маску на дно и закрыла сундук.

Потом примерила одежду, сравнивая размеры свои и Эльсора. Как она и надеялась, разница была невелика. Примерка брюк подтвердила, что Лайла на дюйм-другой ниже, но она добавила себе немного роста, запихнув под пятки лишнюю пару носков.

Наконец Лайла взяла с подоконника портрет и всмотрелась в лицо мужчины. На нем была шляпа, похожая на ту, что лежала на кровати, темные локоны обрамляли угловатое лицо.

Волосы Лайлы были немного светлее, но она смочила их водой из тазика, и стало похоже. Решение, конечно, временное, особенно зимой, но все же поможет сосредоточиться.

Она достала нож, вернулась к портрету на подоконнике, подхватила прядь и отстригла. За долгие месяцы в море волосы сильно отросли, и как же приятно было снова укоротить их! Пряди одна за другой падали на пол. Она укоротила прическу сзади, подровняла спереди. От воды и ножа концы волос стали слегка загибаться вверх.

Порывшись в нехитрых пожитках Эльсора, она отыскала расческу и тюбик с чем-то маслянистым. Жидкость пахла орехами. Смазав ею волосы, она обнаружила, что локоны не рассыпаются. Вот и хорошо.

На кровати лежал темный плащ. Она набросила его на плечи, взяла шляпу, осторожно надела ее и поглядела в зеркало. Оттуда на нее смотрел кто-то незнакомый – еще не Эльсор, но уже не Бард. Чего-то не хватало. Пряжки! Она порылась в карманах, достала радужную застежку, приколола у шеи. Потом вздернула голову, копируя осанку и манеры Эльсора, и сходство стало полнее.

Лайла расплылась в улыбке и прицепила к поясу короткую шпагу. Это ничуть не хуже, чем быть пиратом, подумалось ей.

– Аван , рас Эльсор, – поклонилась ей статная женщина – хозяйка таверны, когда Лайла вышла на лестницу.

Лайла кивнула в ответ, жалея, что ни разу не слышала голоса Эльсора. Кажется, Алукард сказал, что Стросс родом из тех же краев. Акцент у него был резкий, и Лайла, подражая ему, негромко произнесла:

– Аван .

Удалось. Больше никто не обратил на нее никакого внимания, и Лайла вышла на предрассветную улицу. Уже не воровка и не морячка, а маг и волшебник, готовый сразиться на арене Эссен Таш.

Накануне Эссен Таш Ночной рынок проснулся около полудня.

Часы работы, очевидно, изменились в расчете на богатых гостей, прибывших на праздник. Чтобы убить время до Ночи знамен, Лайла бродила между прилавками, позвякивая монетами в кармане Эльсора. Она купила чашку пряного чая, сладкую булочку и стала вживаться в новый образ.

Она не осмелилась вернуться в «Блуждающую дорогу» – там придется снова стать Дилайлой Бард, потому что ее все равно разоблачат. Ничего, когда начнется турнир, это станет не важно. Лица исчезнут под масками. А сегодня надо, чтобы ее увидели. Разглядели. Запомнили.

Это было нетрудно. Лавочники обожают посплетничать. Достаточно, купив что-нибудь, завязать разговор, обронить намек, раз-другой назвать имя, обходя стороной тему турнира, забыть какую-нибудь безделушку, чтобы за тобой побежали вдогонку, крича: «Эльсор! Мастер Эльсор!»

И когда она пересекла весь рынок, дело было сделано, по толпе поползли слухи. «Стейсен Эльсор. Будет состязаться. Красивый малый. Худоват только. Никогда его не видал. Что он умеет? Ну, скоро увидим». Она ловила на себе взгляды, слышала обрывки разговоров, боролась с воровским инстинктом скрыться с глаз.

«Еще рано», – сказала себе она, когда солнце наконец склонилось к горизонту.

Не хватало еще кое-чего.

Она направилась в палатку к Калле.

– Рановато ты пришла, – сказала хозяйка.

– Вы не назначили время.

Торговка застыла, пораженная новым обликом гостьи.

– Как я выгляжу? – спросила Лайла, разглаживая плащ Эльсора.

– Еще меньше похожа на женщину, – вздохнула Калла, сдернула шляпу с головы Лайлы и повертела в руках. – Неплохо, – оценила она, потом заметила коротко остриженные волосы. – А это еще что?

– Хотелось перемен, – пожала плечами Лайла.

Калла укоризненно покачала головой, но спорить не стала. Вместо этого она нырнула за занавеску и вынесла футляр.

Внутри лежала маска.

Лайла взяла ее в руки и едва не выронила. Изнутри маска была окована темным металлом, гладким, будто литым. Калла разъяла на части прежнюю маску демона и сотворила из нее нечто совершенно новое. Черные рога уже не торчали над головой, а изящно загибались назад. Надбровная часть стала острее, нависала над глазами, как козырек, а нижний край, который раньше был на уровне скул, теперь опускался по щекам, повторяя линию челюстей. По-прежнему лик демона, но уже другой породы.

Лайла надела маску и залюбовалась ее дьявольской красотой. Вдруг Калла протянула ей еще одну штуковину – из такой же черной кожи, с таким же темным металлом, напоминающую диадему или же линию улыбающихся губ – края приподняты выше середины. Лайла повертела ее в руках, недоумевая, что с этим делать. Калла отобрала у нее вещицу, зашла за спину и защелкнула ее у Лайлы на шее.

– Чтобы голова удержалась на плечах, – пояснила мастерица и ловко пристегнула воротник к незаметным петлям по нижнему краю маски. Поглядев в зеркало, Лайла увидела свое лицо, словно зажатое между огромными челюстями.

Она зловеще усмехнулась, и зубы блеснули в глубине дьявольской пасти.

– Вы чудо, – сказала Лайла.

– Анеш , – пожала плечами Калла, но Лайла видела, что мастерица горда своей работой. Ей вдруг захотелось обнять эту женщину, но она сдержала порыв.

Шарнирная челюсть позволяла поднять верхнюю часть маски. Голова демона увенчала ее собственную, как корона, а челюсть осталась на месте.