Филис Каст - Богиня по крови [litres]

Брина ткнулась ей в лицо носом, и Морриган осознала, что плачет. Она вытерла лицо краешком платья. И что теперь будет? Биркита от нее отвернется? А Киган? Морриган поцеловала Брину в пушистую мордочку и прижалась щекой к ее теплой шкуре.

– Он говорил, что богиней предназначен меня любить. Интересно, думает ли он так до сих пор? – прошептала она и подумала, не поискать ли ей способ вернуться обратно в Оклахому через кристаллический валун.

Изнемогая от усталости, Морриган закрыла глаза и заснула в обнимку с Бриной.

Ей снилось, что она снова вернулась в Оклахому. На дворе стояла осень, ее любимое время года, когда знойная летняя жара отступает под натиском прохладных северных бризов. Уже начали желтеть листья большого дуба, что стоял у них перед домом. Морриган сидела во дворике, в поеденном ржавчиной садовом кресле. На огромном плоском камне песчаника – они пользовались им как столом – стоял стакан сладкого бабушкиного чая. Морриган сделала глубокий вдох, наполняя легкие прохладой. Пахло деревьями и бабочковыми кустами Де. Как же хорошо дома!

Побег – это не выход, моя девочка.

Морриган посмотрела направо. Там, в другом металлическом кресле, сидела женщина. Первой мыслью Морриган было, что она очень красивая. А второй – что она бы никогда не перепутала Рианнон и Шеннон. Лицом и обликом они были очень похожи, но на фотографиях Шеннон она никогда не видела такого выражения нежности и печали.

– Ты моя мама.

Рианнон улыбнулась, но глаза ее блестели от непролитых слез.

– Да, я твоя мама.

– Ты пришла на самом деле? Ты мне снишься или я просто тебя вообразила?

– Иногда сны – это самое реальное, что есть в нашей жизни.

– Это не ответ.

– Тебе еще предстоит узнать, что на самые важные вопросы нельзя ответить коротко – «да» или «нет». Все гораздо сложнее.

– Тогда расскажи мне об этом. Моя жизнь стала такой сложной, что я уже ничего не понимаю и совсем не знаю, что делать, – сказала Морриган.

– Ты сама поймешь, что тебе делать. Когда придет время делать выбор, ты поймешь, как тебе поступить, – ответила Рианнон.

– И что это значит? Помоги мне, пожалуйста. Скажи, что мне делать!

– Я не могу принимать за тебя решения – и никто не может. Я только могу сказать, чему научил меня саму жизненный опыт – он научил меня, что решения, принятые из-за негативных эмоций – таких как гнев, ревность, страх, – как правило, бывают неверными. Доверься себе, моя девочка, и ты найдешь в себе божественную силу, которая приведет тебя к богине и к истине.

– Значит, ты мне не поможешь?

– Я давно помогаю тебе, Морриган. – Рианнон коснулась щеки дочери. – Всегда помогала. И всегда буду помогать…

Рианнон начала растворяться в воздухе.

– Нет, постой! Подожди! У меня к тебе миллион вопросов!

Рианнон улыбнулась:

– Доверься любви и помни, что побег – это не выход. Он не стал выходом для меня и для тебя не будет.

Морриган открыла глаза и автоматически провела рукой по стене.

– Зажгитесь для меня, пожалуйста.

Мы слышим тебя, Несущая Свет!

Селенитовые кристаллы, свисавшие с потолка, вспыхнули. Морриган гладила спящую под боком рысь и смотрела на красоту, которую собственными руками вернула к жизни. Могла бы она это сотворить, если бы была одержима дьяволом? Она решила, что нет, ну или, во всяком случае, понадеялась, что нет. Морриган стала размышлять о своем сне. Он казался совершено реальным, но она ведь не в Оклахоме. Значит, и матери ее там не было, верно?

Пойти к селенитовому валуну и попробовать вернуться через него в Оклахому казалось самым простым выходом.

Побег – это не выход, девочка.

Эти слова не прозвучали у нее в голове и даже не воспарили в воздухе. Они всплыли из глубин ее памяти. Итак, если побег – это не выход, то где же он? Рианнон – или ее собственное подсознание – сказала, что нельзя принимать решения исходя из отрицательных эмоций. И что надо доверять любви, верности и чести. Легче сказать, чем сделать.

Но, в общем-то, может, и не так сложно. Она должна довериться любви. Ладно, если Киган действительно так чувствует – и если они действительно предназначены друг для друга, – наверное, он и есть любовь, которой ей надо довериться. Он великий шаман. Он посоветует ей, как выбраться из этой странной и непонятной ситуации. Он уже говорил, что ей стоит подумать над тем, что его могла подослать ей богиня. В таком случае, если он вообще станет с ней разговаривать, а не убежит с криками в противоположном направлении и не попытается сжечь ее на костре, она рассмотрит такую возможность.

Верность будет олицетворять Биркита. Как и бабушка, она была очень предана Морриган, даже слишком предана. Если Биркита еще чего-нибудь от нее захочет, она не будет на нее срываться, даже если тяжело слышать ее слова. Она выслушает Биркиту. И предпочтет верность гневу. А любовь – страху. Если только Киган и Биркита ей позволят.

Морриган подумала о чести. Если верность и любовь нашли свое отражение в людях, то должен быть и человек, символизирующий честь. Ну, Де здесь нет, так что он (или его зеркальное воплощение) не подходит. И Морриган, к ее собственному сожалению, пришлось подумать о Кае. Если бы он, прикоснувшись к ней, не начал говорить о ней гадости, она бы предположила, что Кай может олицетворять собой честь. Отлично. Но ведь именно он ее очернил и в любом случае теперь мертв?

Совершенно подавленная, Морриган прижалась лицом к теплому кошачьему боку и попыталась унять страх.

Страх… Нет, она выбирает любовь. Морриган заставила себя отвлечься от ужаса, который Киган сейчас проходил с Каем. Она не станет вспоминать, каким видела его в последний раз – он стоял на коленях около Кая и смотрел на нее ошеломленным, ничего не выражающим взглядом. Она вспомнит, каким он был, когда они занимались любовью: таким взволнованным и ранимым – и очень влюбленным, как ей показалось. Морриган рассеянно подняла руку над головой, прислонила к гладкой стене пещеры. С тех пор случилось столько всякой хрени, что она даже не успела поразмышлять о Кигане и… ну, в общем, о сексе.

Господи, она ведь уже не девственница теперь. И это было так… Морриган вздохнула. Киган удивительный. Как же ей хотелось, чтобы он сейчас был с ней, а с Каем все было в порядке. Ей отчаянно хотелось его увидеть – и услышать, что он сказал ей правду и они действительно предназначены друг для друга.

Главный скульптор в своих покоях.

Эти слова прошлись по ее пальцам и проникли в самую душу. Морриган удивленно моргнула и резко села. Прижала к стене обе руки.

– Вы можете отвести меня к Кигану?

Да, Несущая Свет!

Чувствуя, что живот у нее начинает сводить от нервной дрожи, она попросила: