Эрика Йохансен - Завоевание Тирлинга [litres]

Что-то перевернулось в животе Тайлера.

– Хочешь потрогать, да?

– Нет.

– А вдуть?

– Нет, спасибо, – Тайлер вытащил из сумки древнюю Библию, теребя края обложки, перебирая страницы. Это придавало надежности. – Как вас зовут?

– Майя.

– Тайлер! Что привело тебя ко мне в столь поздний час?

Но святой отец уже знал. Его лицо излучало добродушие. На нем были наспех подвязанные одежды черного шелка, волосы спутались, но он не предпринимал никаких попыток оправиться, и Тайлер вдруг вспомнил, что святой отец держал двух женщин. Он забыл включить женщин в свои расчеты, а их присутствие несло в себе дополнительную опасность. На мгновение Тайлеру захотелось от всего отказаться, наврать святому отцу, а потом просто покинуть Арват под покровом ночи. Но потом, вспомнив о своих книгах, он собрал все свое мужество, нахмурился и объявил:

– Дело сделано, Ваше Святейшество.

– Королева приняла снадобье?

– Да.

– Так поздно?

– Сейчас Королева спит мало, Ваше Святейшество.

Это, по крайней мере, было правдой. Тайлера, проведшего несколько последних ночей на своем любимом диване в королевской библиотеке, несколько раз будила сама Королева, изучавшая свои книжные полки, по очереди трогая каждую книгу. Она бродила по крылу, упорно сопровождаемая Пэном Олкоттом, но всегда возвращалась в свою библиотеку за утешением. В этом они с Тайлером были похожи, но чего бы Королева ни искала, она не нашла этого. За исключением того времени, когда она впадала в свою странную кататонию, – слава Богу, святой отец ничего об этом не знал, – она почти не спала.

– Она приняла его с чаем, наверное, час назад.

– Отличная новость, Тайлер! – Святой отец похлопал его по спине, и Тайлеру пришлось приложить все усилия, чтобы не увернуться. Теперь Майя смотрела на них прищуренным, острым взглядом.

– Мои книги, Ваше Святейшество?

– Думаю, сперва мы подождем и убедимся, что дело сделано, Тайлер. Ты понимаешь. – Святой отец усмехнулся улыбкой хищника, исказившей его лицо. Тайлер еще крепче вцепился в свою Библию, но кивнул.

– Можно мне хотя бы взглянуть на мои книги, Ваше Святейшество? Я по ним скучаю.

Святой отец уставился на него: секунда показалась вечностью.

– Конечно, Тайлер. Идем, они в моей опочивальне.

Уголком глаза Тайлер увидел, как Майя в смятении разинула рот. Ее присутствие могло все испортить, но пути назад не было. Стоило святому отцу отвернуться, как Тайлер изо всех сил размахнулся Библией, словно дровосек топором. Тяжеленная книга влетела святому отцу в затылок, сбив его с ног, но удара оказалось недостаточно: святой отец встал на четвереньки и глубоко вдохнул, готовясь закричать.

– Пожалуйста, господи, – выдохнул Тайлер. Он прохромал вперед, подобрал библию и снова приложил ею святого отца по затылку. Святой отец беззвучно повалился на ковер и на этот раз остался лежать неподвижно.

Подняв голову, Тайлер обнаружил, что Майя смотрит на него широко распахнутыми глазами. Он спрятал Библию в сумку, подняв руки, чтобы показать, что не причинит ей никакого вреда.

– Мои книги. Он ведь соврал? Они не здесь?

– Их унесли неделю назад. В подвал.

Это – отчетливее всего остального – сказало Тайлеру, что обещанная награда была ложью. Если бы он выполнил задание, святой отец… что? Убил бы его? Тайлер пару секунд рассматривал человека на полу – дышит, с благодарностью заметил Тайлер, – прежде чем узрел четкий путь, умный ход: святой отец передал бы его Булаве.

– Спасибо тебе, Господи, – вздохнул Тайлер, – что я этого не сделал.

– Вы священник Королевы, – сказала Майя.

– Да. – Тайлер подался к двери, прислушиваясь, но снаружи не раздавалось никакого шума. И все же он должен уйти сейчас, пока святой отец не пришел в сознание, пока женщина не подняла тревогу. Он взялся за дверную ручку, но его остановил ее голос:

– Королева хорошая?

Тайлер повернулся и обнаружил, что глаза Майи наполнились тревогой. Он видел подобное страдание давно, в деревне, когда умирающие прихожане просили еще не посвященного Тайлера принять их последнее покаяние. По какой-то непонятной причине Майе было отчаянно нужно услышать ответ «да».

– Да, хорошая. Она хочет сделать лучше.

– Для кого?

– Для всех.

Майя смотрела на него еще пару мгновений, а потом поднялась с дивана. Тайлер больше не стыдился ее наготы: на самом деле на какое-то время он даже забыл об этом. Майя подбежала к распластанному телу святого отца и, немного повозившись, стянула цепочку через его голову. На цепочке оказался маленький серебряный ключик.

– Мне надо уходить, – сказал ей Тайлер. Ему не хотелось оставлять ее здесь, она была в ужасной беде, но он не мог и взять ее с собой, даже если бы она захотела сбежать. Адреналин выветрился, и его быстро накрыло осознание того, что он сделал. С ногой дела обстояли еще хуже, чем он думал: поднимаясь по лестнице, он сильно ее перенапряг. Обратная дорога обещала стать ужасной.

– Моя мать была про́сти, священник.

– Что?

– Про́сти. Проституткой. – Майя уверенно пересекла комнату и присела перед полированным дубовым шкафчиком. Тайлер едва узнавал в ней томную наркоманку, какой она казалась мгновение назад.

– Она рассказывала нам о том, что сделает однажды, об очень важном поступке, который перечеркнет все, что было до этого. В жизни бывает лишь один миг, говорила мама, и когда он придет, надо дерзать, чего бы это ни стоило.

– Мне правда надо…

– Я слышала его рассказы о вторжении. Мортийцы скоро подойдут к стенам, и их так много, что не сдержать. Без чуда не обойтись.

Щелкнул замок, и Майя открыла шкафчик, потом посмотрела на Тайлера, ее лицо внезапно стало хитрым.

– Но, говорят, у Королевы чудес хоть отбавляй.

Когда она встала, у нее в руках оказался большой деревянный ларец, отполированный до блеска: в факельном свете его грани светились глубоким вишневым.

– Вы должны вернуть это ей. Держать ее здесь неправильно.

– Что это?

Она открыла крышку, и перед Тайлером предстала корона Тира на темно-красной подушечке. Серебро и сапфиры сверкали, отбрасывая блики на открытую крышку ящичка.

– Это мой миг, священник, – заявила Майя, пихая ящичек ему в руки. – Возьмите и уходите.

Тайлер задержал на ней взгляд, снова думая о фермерах, которых знал в молодости, умирающих в своих хатах, отчаявшихся исповедаться, и пожалел, что не может остановить время, хотя бы на час, чтобы посидеть и поговорить с этой женщиной, которую некому выслушать. Туман в ее темных глазах окончательно рассеялся, и Тайлер увидел, что они красивы, несмотря на окружающие их морщины.

– Энди? – женский голос донесся из-за затемненной арки, сонный и растерянный. – Энди? Куда ты делся?