Карен Монинг - Рожденная огнем

Я медленно отвернулся от двери. Я ощущал себя вырезанным из мрамора, как когда-то в ледяной темнице. Чувствовал, как во мне нарастает шторм, цунами, способный разносить, ломать и рвать на части.

Но Риодан прав. Я должен думать, прежде чем реагировать. Обладая такой силой, всегда приходится вначале думать. Я не стану бессмысленным разрушителем, как мои братья, мои мертвые братья, которые, без сомнения, восстанут снова, внутри других истерзанных человеческих самцов. Я сделал свой выбор на утесе, умирая снова и снова, высек его в своем сердце горца-друида. Сердце, которому я не позволял замерзать, разлагаться и чернеть Невидимой плотью. Сердце, которое я заставлял биться силой воли, воспоминаниями о любви. И во многом помог мне в этом тот, кто лежал сейчас, содрогаясь, за прутьями маленького окошка.

Со вздохом и невероятной, направленной внутрь себя сосредоточенностью я наполнил вены бесконечным летом Благого двора. Приманил в свое тело мирный день, волнующиеся травы, безоблачное небо.

Ни намека на гром.

Вернув себе контроль, я открыл глаза:

— Какого дьявола вы сделали с моим дядей? Что за… что это там?

Риодан сухо пояснил:

— Дэйгис теперь один из нас.

— Вы, мать вашу, превратили его в… Кто вы, на хрен, вообще такие?

— Он умирал. Других вариантов не было. С учетом всех возможных сценариев в будущем, которые я просмотрел, благоприятный исход в случае, если я его спасу, составлял пятьдесят два процента, — сказал Риодан.

— Пятьдесят два гребаных процента? И ты посчитал, что этого достаточно? А сорок восемь процентов, значит, мало? Боже, не хотел бы я знать, что больной урод вроде тебя может считать «неблагоприятным».

— Тебе бы не понравилось, — согласился Риодан.

— Ну и каков же был твой план? Отправить нас домой с чужим трупом и до скончания века скрывать правду? — спросил я.

— Еще некоторое время он будет неспособен говорить, — пояснил Риодан. — Неизвестно, как долго.

— Но потом… когда он сможет говорить… ты собирался рассказать нам?

Взгляд Риодана был непроницаем.

— Если бы появилась подходящая возможность… благоприятная.

— Боже, — сказал я с отвращением. — Ты не собирался сообщать нам, что он жив. Как, мать твою, ты собирался не позволить Дэйгису открыться нам? Планировал держать его в клетке вечно?

Гром снова начал расти во мне. Я глубоко вдохнул, стиснул кулаки, медленно выдохнул и разжал пальцы.

— Мы работали над этим, — признался Бэрронс.

— Дэйгис никогда не отказался бы от Хлои, — отметил я.

Я снова посмотрел на дверь. И резко отвел взгляд. Мой дядя переживал тот самый вид боли, что и я на том проклятом утесе.

И он был не человеком. Точнее, не совсем человеком. И никогда не станет прежним.

Он менялся. Становился чем-то иным. К горлу подкатила тошнота. Теперь и Дэйгис тоже стал чем-то иным, чем-то большим. А он ведь с самого начала был далеко не прост.

— Вы не имели права…

— Твой дядя жив, — отрезал Риодан. — Ты предпочел бы, чтобы его не было? Или, может, Хлоя хотела бы, чтобы его не было? Я нарушил все гребаные правила кодекса, по которому мы живем, чтобы спасти этому засранцу жизнь. И заплачу непомерную цену, если меня кто-то выдаст.

— Вот и славненько, — огрызнулся я.

— Ты ведешь себя, как свинья, — вставила свое слово Мак. — Сам знаешь. Риодан спас жизнь твоего дяди. Дэйгис здесь. Он не такой, как раньше, и он на данный момент на распутье, но со временем он станет таким же, как Бэрронс и Риодан.

— Вот это действительно жутко, — язвительно отметил я.

Она фыркнула.

— Я имела в виду, он будет способен оживать снова.

— И чем еще он будет? — Я посмотрел на Риодана. — Какую цену он заплатит за свою чудесную вторую жизнь?

— Он будет жить вечно, — стала убеждать меня Мак. — Как и ты. А значит, у тебя всегда будет семья. Это бесценно.

— А другая цена? Та, что врезается в плоть и кость? Я не глуп, милая. У подобных вещей всегда есть последствия. Ужасные.

— Возможно, он решит обсудить их с тобой. Если так, нам, наверное, придется тебя убить, — сказал Риодан.

— Мы заключили пакт, — напомнил я ему.

— Кристиан, какое это имеет значение? — проговорила Мак. — Твой дядя не на дне пропасти и не под толщей земли. Однажды ты снова сможешь с ним поговорить. Для тебя он не мертв. Это должно было снять груз с твоих плеч.

— Мой клан имеет право знать.

— Если ты расскажешь клану, об этом узнает трибунал, и ты потеряешь его, — предупредил Бэрронс.

— Что это за трибунал? — осведомился я.

Мак рядом со мной напряглась, внезапно полностью обратившись в слух.

Бэрронс ответил мне взглядом, в котором двигалось нечто древнее и дикое.

— Не твое собачье дело. Есть условия, горец. Ты имеешь право знать, что он жив. Ты можешь помочь ему жить дальше. Но больше никто не должен узнать. Если слух о его существовании проникнет наружу, ты отдашь его своему клану, чтобы потерять снова. Навсегда.

— Наши секреты — теперь твои. А твои — наши, — напомнил Риодан.

— Вы не знаете моих секретов.

Он ухмыльнулся.

— Ты можешь удивиться, но мы обменялись кровью. — Его взгляд говорил, что он знает, о чем говорит. В друидском смысле. И что, возможно, как раз мне неведомо, что это значит. В чем-бы-эти-сволочи-ни-были смысле. То есть теперь я связан с ним, а он — со мной. И мне во второй раз пришла в голову мысль, что он специально оставил темницу незащищенной. Не он ли разработал дьявольский сценарий, чтобы привязать меня к ним? Что может быть лучше? Под предлогом помощи моему дяде втянуть в свои сети еще одного Келтара? Неужели он настолько, мать его, умен?

Я отвлекся от него и взвесил слова Бэрронса на предмет правдивости.

— Ваш трибунал заберет его? Он может так сделать?

— Да. И да, — невозмутимо ответил Бэрронс.

— Правда. Черт.

— Это навсегда должно остаться тайной. Твой дядя погиб в пропасти, — настаивал Риодан.

— Хлоя.

— Возможно, в свое время. Она, как и Мак, достаточно разумна и будет хранить секрет. Если пройдет наши тесты, — сказал Бэрронс.

— Ты не будешь тестировать мою тетю, — вспыхнул я.

— Лучше надеяться, что будет, — сказала Мак. — Нет смысла возвращать его только затем, чтобы она снова его потеряла.

— Всем в моем клане можно доверять.

Бэрронс и Риодан фыркнули.

— Кристиан, отложи свои требования на другой день. Разберись с сегодняшним, — посоветовала Мак.

Я обернулся, чтобы посмотреть на Дэйгиса, содрогавшегося на каменной плите.

— Через что он проходит?

Риодан обратился к Бэрронсу.

— Дальше с горцем поговорю я. Уводи ее отсюда. — Он дернул головой в сторону Мак.

— Ой, да ладно! — запротестовала Мак. — Ты что, до сих пор мне не доверяешь?