Карен Монинг - Рожденная огнем

— Но подумайте о силе, которой он обладает. Вы действительно хотите направить ее против нас? Ты, Риодан, больше прочих способен увидеть логичный путь сквозь пелену эмоций. Подумай о возможностях, которые вы получите, если станете союзниками. Поразмысли об огромных потерях, к которым приведет ваша вражда. Здесь, в коридоре, стоят трое невероятно могущественных мужчин. Хотите драться, так заключите союз, а потом выбивайте друг из друга дерьмо. С ограничениями. Никаких убийств. Никогда.

— Чертовы горцы. Я с первого взгляда понял, что вы станете проблемой, — процедил Риодан.

— Друг или враг? — спросил я.

Риодан воззрился на меня и долгое мгновение ничего не предпринимал. Затем наконец произнес:

— Бывают случаи, когда необходим телепортер.

— Ты думаешь, я подпущу тебя настолько близко? — фыркнул я.

— Чтобы перенести кого-то вроде Танцора или Джейды проинспектировать разные места.

Я наклонил голову. Как-то довольно просто.

— Может случиться, что мне тоже понадобится помощь.

— К примеру, как на утесе, с которого мы недавно стащили твою задницу, — заметил Риодан.

— Вот видите, как хорошо вы уже сработались! — жизнерадостно объявила Мак.

— Ты никогда не заговоришь о том, что сегодня узнаешь, — сказал Бэрронс.

— На это я не соглашусь, — сказал я.

— Тогда уничтожай клуб, — ответил Риодан. — И я, как и все мои люди, буду охотиться на тебя до конца времен. Враги или союзники, горец. Любой вариант будет выдающимся.

— Дайте слово. Скажите, что никогда не попытаетесь убить меня. Произнесите это вслух, — потребовал я. Я должен оценить слова. Они люди чести, так же, как и я. При всей нашей испорченности должна быть надежная сердцевина, иначе мы станем просто злодеями. Если слова Риодана прозвучат как правда, он будет чтить сказанное согласно букве выбранного закона. Как и я.

— Не могу гарантировать, что сумею заставить слова звучать как правда, — предупредил Риодан. — Во мне есть часть, которая не подчиняется никому и ничему. И если ты сосредоточишься на этой части, любые слова могут показаться ложью.

— Тогда мы будем врагами. Советую быть убедительным.

Риодан посмотрел на Бэрронса, и они обменялись долгими взглядами. Затем Риодан отвернулся, словно закончив неприятный разговор.

— Мы союзники, — сказал он.

— И мы будем защищать друг друга и вместе сражаться против общего врага. Скажи это.

Он бесстрастно повторил.

Я ждал.

Он смотрел на меня, я на него. Я не просил. Он знал, чего я хочу.

— И мы никогда не обратимся друг против друга. — Его слова звенели льдом. Но это не имело значения. Он произнес их.

Я посмотрел на Бэрронса, который повторил те же фразы. Их голоса звенели истинным священным обетом. И вкусом правды.

Подойдя ближе к стенам, которые я воздвиг, и не отпуская моего взгляда, Риодан с шелковой угрозой в голосе произнес:

— И мы будем хранить секреты друг друга как свои собственные.

Мудак, подумал я. Но я знал, что он не закрепит союз без этого условия. И понимал, что мы будем в вечном тупике, если я не соглашусь. По правде говоря, я предпочитал видеть их союзниками, а не врагами. Невидимые совершенно точно не будут прикрывать мою спину.

Бэрронс повторил.

— Теперь ты, Мак, — сказал я.

Она удивленно взглянула на меня, но повторила слова клятвы.

И я проговорил их вместе с ней. От начала и до конца. Включая часть, касающуюся секретов. Затем я вынул кинжал и разрезал запястье.

Бэрронс с Риоданом обменялись очередным непроницаемым взглядом.

— Кровь, — потребовал я. — Ваша и моя. Это связывающий стороны древний пакт, заключенный с Принцем Невидимых.

— А ведь требовательный, говнюк, — пробормотал Риодан Бэрронсу.

Бэрронс обратился ко мне:

— Магия нас не связывает.

— Я слышал, что некоторая связывает, — возразил я. — До меня дошел слух, что Лор был скован Принцессой Невидимых в кабинете Риодана.

Бэрронс ответил мне мрачной улыбкой, которая изрядно меня обеспокоила.

— Горец, ты имеешь хоть малейшее понятие о том, что делаешь?

— Не сомневаюсь, что обмен кровью доставит мне массу неприятностей. И все же мы сделаем это. — Я опустил свои стены и, освободив Мак, медленно двинулся вперед.

Мы, все четверо, испытывая невероятное напряжение, сошлись в середине коридора.

Я расслабился, только когда на каждом из нас — даже на Мак, что было непростой задачей при ее темпе регенерации, — поверх пореза оказался мазок нашей смешанной крови.

Я видел, как магия произнесенного обета мерцает в воздухе вокруг нас. Верно исполненные клятвы, проведенные верховным друидом, обладали неимоверной силой. Так что не только Невидимой крови во мне им следовало опасаться.

Бэрронс стоял рядом с Мак, прожигая меня убийственным взглядом, который ясно говорил: «Никогда больше не угрожай моей женщине».

Вот уж парочка. Господи.

— Пойдем, — Риодан развернулся и зашагал прочь.

Я последовал за ним к северному коридору, приподняв крылья за спиной, чтобы не быть проклятой метлой, собирающей на себя всю пыль и растаявший лед с пола.

У стены, которая не была стеной, но по-прежнему оставалась непроходимой, как стены Темницы Невидимых, Риодан остановился и прижал ладони к воздуху, как будто там и вправду находилась поверхность. Он тихо забормотал, касаясь преграды в разных местах, затем начертил в воздухе руны.

Перед нами открылся коридор.

Из дальнего конца доносились ужасные звуки.

Я напрягся. Какого дьявола здесь происходит? Но придержал язык и шагал молча, за воплями я едва слышал стук ботинок по каменному полу.

Риодан остановился у камеры, дверь которой была забрана решеткой с одним крошечным окошком. Вой стал оглушительным, а затем внезапно прекратился.

Я подошел поближе, размышляя, что же за дьявольщина происходит с телом моего дяди. Они скармливают его какой-то твари, полагая, что это может облегчить невообразимые муки? В древние времена кровь и плоть друидов считалась священной, ходили слухи, что она обладает неимоверными исцеляющими свойствами, особенно сердце.

— Думай, прежде чем реагировать, — предупредил Риодан, отходя в сторону и давая мне возможность заглянуть внутрь.

Я заглянул.

Моргнул и вытаращился.

Я вздрогнул и, не думая, вызвал с неба гром. Высоко надо мной пророкотали раскаты и сверкнула молния, за чем последовали крики и звук падения чего-то огромного, рассыпавшегося обломками. Я знал, что это бетонный кусок потолка в «Честерсе», в одном из множества подклубов.

— Я сказал, думай , мать твою, прежде чем реагировать! Если ты собираешься чтить союз, возьми себя, мать твою, в руки, — прошипел Риодан. — Ты починишь все, что сломал, позже.