Карен Монинг - Рожденная огнем

У них был план действий на Земле. Ее план касался другого места.

Она хотела вернуться в библиотеку Короля Невидимых, но не желала терять еще больше земного времени. Невозможно заранее знать цену прохождения через Зеркало. К тому же, не поговорив с Бэрронсом, она не могла выяснить, какое именно Зеркало проведет ее в Белый Особняк. Пять с половиной лет в Зазеркалье, а она так и не сумела ничего узнать о Зеркалах, которые могли бесстрастно отнять или подарить жизнь.

Пройти сквозь воронку торнадо не составило труда. Она освоила эту магию на втором году в Зазеркалье. Правильно расставленные чары могли разрушить почти любой самоподдерживающийся фейский шторм, открывая проход.

Уже месяц — с тех самых пор, как вернулась обратно в Дублин, — она искала чары, заклинание, тотем, какой-нибудь способ отметить Зеркало, обозначить его сияющую поверхность, сделав видимым с обеих сторон.

Пока что все усилия оказались бесплодны.

Теперь, двигаясь по коридорам аббатства, она собирала недавние новости от ши -видящих и раздавала приказы, спеша оказаться в своих комнатах, рядом с теплым вспыльчивым Шазамом, наедине с ним, чтобы проанализировать и отшлифовать свои планы.

Шазам валялся на диване — эдакая толстая печальная тушка. Он даже не поднял головы, когда она вошла.

— Я кое-что тебе принесла, — объявила она, вынимая промасленный коричневый бумажный пакет из рюкзака. Он резко поднял голову. Он был ненасытно любопытен.

Нет, он был ненасытен, точка.

Его усы задрожали в предвкушении, и он рыгнул.

— Ты что-то ел, пока я отсутствовала? — тут же осведомилась она.

— А ты как думаешь? Ты же ничего мне не оставила.

— С технической точки зрения тебе не нужно есть.

— О скуке когда-нибудь слышала? Что мне, по-твоему, делать тут целый день? Творить себе постель, из которой я никогда не выберусь, потому что нет мест, куда мне позволено выходить?

Она оглядела комнату. Подушки, все до единой, пропали.

Он снова рыгнул, из пасти выпорхнуло перышко.

— Судя по всему, на вкус они были не ахти.

— Вкус — понятие относительное, когда выбирать не приходится, — мрачно заметил он.

— Скоро я тебя выпущу. Ты снова будешь свободен.

— Ага. Скоро разумные существа перестанут уничтожать друг друга и себя самих. Не-а. Мы все умрем. В одиночестве и тоске. И сильной боли. Потому что такова жизнь. Люди дают обещания, а потом их не сдерживают. Они говорят, что ты им дорог, а потом забывают о тебе.

— Я не забыла о тебе. Я всегда о тебе помню.

Она бросила на кровать три сырые рыбины, и Шазам, просияв от радости, совершил головокружительный вертикальный прыжок — прямо с места. На рыбу он набросился, как на манну небесную, чавкая, высасывая и смакуя каждый кусочек, пока на покрывале не остались только тоненькие кости.

— Ты прощена, — торжественно объявил он и начал умывать мордочку мокрыми от слюны лапами.

Если бы…

[41] Песня Аланис Мориссетт «Uninvited».

Джейда приложила ладонь к двери, ведущей в кабинет Риодана. Она пришла на целый час раньше назначенной встречи — чтобы он не думал, что она явилась по приказу. Она больше не подчинялась приказам. Можно только работать — с ней или против нее.

За время, проведенное с Шазамом, она разобралась с мыслями, и вдвоем они пришли к выводу, что стоит рискнуть — она должна принять предложенную татуировку.

Поэтому, не дав двери до конца отъехать в сторону, она выпалила еще с порога:

— Я позволю сделать мне татуировку.

Бэрронс и Риодан одновременно оглянулись на нее, и ее поразило то, как… не по-человечески они выглядели — какие дикие лица, плавные, как у животных, движения. Они были поглощены своим занятием, а она как будто застала их врасплох. Но едва они ее увидели, в тот же миг маски вернулись и оба снова стали просто Бэрронсом и Риоданом.

Владелец «Честерса» оседлал кресло задом-наперед и следил за мониторами, а Бэрронс сидел за ним и покрывал татуировками его мощную мускулистую спину.

Риодан дотянулся до футболки и натянул ее через голову. Затем поднялся, они с Бэрронсом обменялись взглядами, Бэрронс кивнул ей и, сказав: «Джейда, рад тебя видеть» — вышел.

— Свежие татуировки нельзя накрывать, — холодно заметила она. — Они начинают «плакать».

Он стоял, широко расставив ноги, скрестив на груди руки, на одной из которых поблескивал серебряный браслет, и смотрел на нее сверху вниз.

— Что ты можешь знать о татуировках и слезах?

Ее рост теперь составлял почти метр восемьдесят, но ей все равно приходилось задирать голову, чтобы на него посмотреть.

— Наслышана, — сказала она.

Он надел плотно облегающую футболку.

Хотя, наверное, любая футболка будет выглядеть на нем облегающей — мускулатура у него развита будь здоров. Сквозь ткань можно различить очертания каждой мышцы живота, ясно выраженные грудные мышцы. У него мощная широкая спина, скульптурно вылепленные бицепсы, жилистые руки. Она наконец поняла и признала, что чувствовала раньше. Подросток в ней всерьез запал на Танцора. Как супергерой она совершенно покорена Риоданом. Когда Мак повернулась к ней спиной, эти двое стали для нее целым миром. С Танцором она чувствовала себя в безопасности. С Риоданом она чувствует себя в безопасности.

Долгое время они стояли, не сокращая дистанцию в десять футов, и смотрели друг на друга, а тишина все длилась.

— Что заставило тебя передумать?

— Я не уверена, что окончательно передумала, — сказала она, отметив про себя, что он уже второй раз использует вопросительную интонацию в разговоре. Действительно ли в прошлом он сознательно насмехался над ней? — Как это работает?

Он покачал головой.

— Если хочешь узнать механизм, увы. Итог таков: если сделаешь татуировку и не будешь расставаться с телефоном, я смогу найти тебя, если снова когда-нибудь потеряешься.

— Детали.

— Тут записаны три номера. Мой. Ты звонишь, я отвечаю. Вторым идет номер Бэрронса. Если я почему-то не беру трубку, ответит Бэрронс. Третий номер называется «ВВСД», — произнес он и сделал паузу.

— Когда говорят загадками, у меня пропадает желание знать подробности.

Тонкие морщинки разбежались от уголков его глаз, он запрокинул голову и рассмеялся. Джейда сжала кулаки за спиной. Она ненавидит, когда он смеется.

— Рад видеть, что ты растеряла не всю свою нерациональную колючесть, — продолжал улыбаться он. — «ВВСД» означает «Влипла В Серьезное Дерьмо». Используй только в этом случае.

— И что произойдет?

— Надейся никогда не узнать. Но если ты наберешь его в Зеркалах, я окажусь там.

— Как быстро?

— Очень.