Карен Монинг - Рожденная огнем

— И что это даст?

— Я тебя вытащу.

— И кто сказал, что твой лучше? Возможно, с тобой у нас уйдет десять лет.

— Сомнительно. Скорее, займет десять дней. И ты будешь не одна.

— Кто сказал, что я была одна?

— Так ты согласна или нет?

— Серьезно? Десять дней? — Она с отстраненным видом изучала его, размышляя, может ли сказанное быть правдой. Этот человек восхищал ее своими непостижимыми возможностями и силой. Она никогда не забывала, что он превосходил ее во всем — начиная с того, что замечал каплю конденсата на ледяной скульптуре, которой она в упор не видела, и заканчивая более быстрым стоп-кадрированием и способностью найти ее, несмотря ни на что. «Я пробовал твою кровь, — сказал он когда-то. — Я всегда тебя отыщу».

Она верила. Даже в Зазеркалье.

Он громко вздохнул и провел рукой по коротким темным волосам.

— Ах, Дэни. Там это не работает. Если бы, мать его, работало.

— Татуировка? — сказала она, отказываясь верить, что он только что поверхностно просканировал ее сознание. — Тогда ты ее не сделаешь. И я Джейда, — поправила она. — Будешь называть меня не тем именем, отвечу тем же. Мудак.

— То, что я пробовал твою кровь, в Фейри не работает.

— Пока не приглашу тебя в свои мысли, держись от них подальше. Это называется уважением. Если не уважаешь, никогда меня не узнаешь. — Она подошла ближе, так, что они оказались практически нос к носу, и заглянула в невозмутимые серебристые глаза, которые раньше так смущали ее, в чем она не хотела признаваться. Теперь больше не смущают.

Он склонил голову.

— Понятно. Я больше не буду так делать. Часто. Обычно это был единственный способ во всем опережать тебя на шаг.

— И зачем тебе это было нужно?

— Чтобы сохранить тебе жизнь.

— Ты считал, что мне нужен приемный родитель?

— Я считал, что тебе нужен могущественный друг. И пытался им быть. Мы все еще болтаем, или ты готова к татуировке?

— Я все еще не понимаю, как она работает.

— Некоторые вещи требуют прыжка веры.

Она развернулась к нему спиной и забросила хвост через плечо.

— Приступай.

Его пальцы прошлись по шее, продвигаясь к основанию черепа, помедлили. Она подавила дрожь.

— Сколько времени это займет?

— Я не могу работать. Тут до хрена рубцовой ткани после того, как ты срезала предыдущую татуировку.

— Если ты нанес ее тогда, почему не дал мне сразу и телефон? Какой смысл в одной татуировке?

— Об этом мы уже говорили. Ты не стала бы его носить, полагая, что я навязываю свой очередной контракт. Однако я знал, что пройдет время, и ты согласишься. И приготовился на всякий случай.

— Я не всякий случай. Отстань от моей шеи, если там не получится.

— Я не прикасаюсь к тебе, — сказал он. — Я лишь слегка коснулся шрама.

Она все еще ощущала жжение от его пальцев, слабый электрический заряд. Она развернулась к нему лицом.

— Тогда где?

Он вскинул бровь.

— Второе подходящее место находится у основания спины.

— На крестце? — недоверчиво переспросила она.

— Эффективность возрастает при размещении у основания позвоночника.

— Я все еще не понимаю, в чем заключается эта эффективность. Это может быть очередной твоей…

— И именно поэтому я даже не пытался заставить тебя носить телефон, — резко прервал он ее. — Хрена ради, ты исчезла, а я не мог тебя найти. Ты действительно думаешь, что я позволю такому случиться снова? Если не веришь ничему другому, считай, что все сработает по одной простой причине: я не теряю того, что принадлежит мне.

Она выгнула бровь и холодно сообщила:

— Я не принадлежу тебе и никогда не принадлежала.

— Либо крестец, либо выметайся на хрен, — так же холодно ответил он.

Она не сдвинулась с места, пытаясь где-то глубоко внутри перенастроиться. Этот день, похоже, самый жесткий из всех, что она пережила с момента возвращения. Весь день люди впивались в нее своими эмоциями, требованиями и ожиданиями. Она перестала понимать, как жить в этом мире. Не знала, как остаться невредимой, нетронутой. Она чувствовала, как мир менял ее.

— Хорошо, — сухо согласилась она. Пинком загнав стул на место, она повернулась спиной к Риодану, широко расставила ноги, стянула футболку и наклонилась вперед, выгнув спину.

— Тебе бы поторопиться, — сказала она наконец, нарушая долгую тишину.

— Твою ж мать, — тихо присвистнул он, и она поняла, что он смотрит на шрамы.

[42] Песня «Pour Some Sugar On Me» группы Def Leppard .

Я иду искать Джо, цыпочку, которую я совершенно не понимаю.

Сегодня утром она сказала мне: «Я хочу не хотеть трахаться с тобой».

Вот как в одно предложение можно засунуть столько дерьма? Одно «хочу» отменяет другое «хочу», и все вместе трахает мозг.

Некоторые вещи предельно просты. Но дайте женщине указать мужчине прямой путь, как не успеет он сделать и двух шагов, а она уже превратила прямую в гребаный лабиринт.

Ты хочешь с кем-то трахаться.

Ну и все.

Ничего сложного в этом быть не может.

И если ты хочешь с кем-то трахаться, зачем переводить время на обдумывание и передумывание, когда можно потратить его на трах? Женщины что, целыми днями выдумывают разговоры, которые сносят мозг, только для того, чтобы сводить нас с ума?

Она говорит, вся такая серьезная: « Лор, ты правда очень хороший парень (вот о ком она, мать ее, вещает? Я оглядываю постель, но там только мы вдвоем), но я не хочу больше этого делать (заявляет она с высоко поднятой задницей, в которую я вхожу в стиле собачка-туго-знает-свое-дело-от-дела-воют). Это было неправильно с самого начала (что неправильно с самого начала, так это мой трах с брюнеткой с маленькими сиськами, но я, заметьте, не жалуюсь), и я не хочу усугублять ошибку (я уже молчу, что она чертовски наслаждается своей ошибкой, судя по издаваемым ею звукам) , а значит, нам нужно прекратить (лучше бы она не использовала рот для идиотских замечаний, а продолжала сосать мой член, тем более что это была ее идея, а я — просто образец сдержанности)».

А потом она сбрасывает ядерную бомбу на парад уже сброшенных бомб, и просто чудо, что мой член не обмяк от шрапнели. Ну, по правде говоря, не такое уж и чудо.

Голая женщина. Твердый член.

Она говорит — вы только оцените поток напрочь ненормального девчачьего дерьма, который она произносит следующим: «Лор, мне может понадобиться твоя помощь. Я могу передумать, и если так произойдет, мне нужно, чтобы ты сказал «нет»».

Я останавливаюсь, хватаю ее за волосы, поворачиваю лицом к себе и бессмысленно таращусь на нее.

— Ты хочешь сказать, что если сегодня опять подойдешь ко мне со словами: «Лор, я хочу, чтобы ты меня трахнул» — я должен сказать тебе «нет»?