Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

— Было, — сказала Ольва Льюэнь задумчиво.

— За меня тоже мужичье морды било… а все не так. Разливай, Алин, чего экономим?

Алинка разлила — девушки опрокинули по стопарику и тут же закусили вяленой олениной, найденной в седельной сумке Мэглина.

— Ну, собственно, — подвела итог Маруся, — я свое королевство нашла. Я не из капризных. Пусть запущенное… но не пропащее.

— И я свое нашла, — согласно кивнула Ольва и легко рассмеялась.

— А я нашла своего короля… дракона… генерала, — сказала Алинка и икнула. — А уж кем я там буду — как кости лягут, девочки. Знаю только одно. Я теперь от него — ни шагу. Он от меня. Я м-матерь дома.

— Шикарный тост, — выговорила Маруся, — пьем?

На рассвете, когда солнце едва тронуло золотом стены Темного Сердца, на плацу перед замком прощались.

Ольва, румяная и тихая, стояла вместе с детьми — надутыми и сердитыми. Возле нее грустно торчал Эйтар.

— Я пришлю два десятка эльфийских стрелков, — выговорил Оллантайр, глядя на семью. — Три. Они останутся здесь. Вы должны быть в безопасности.

— Ты уверен в принятом решении? — спрашивал тем временем Тайтингиль Гленнера. Тот причудливой тенью высотой едва больше половины роста эльфа стоял перед витязем на серых обугленных камнях, черными крыльями распластав плащ. Подле тяжело топталась Винни Пух, обмусоливая рукав котиковой рубашки. Орк вооружился новой секирой, найденной в оружейной, и был суров и собран.

— Я искажен, Тайтингиль, — отвечал калека. — Ты поймешь… Я проехал с тобой как оруженосец этот путь до Морума и убедился, что не годен к войне. В самом деле негоден. Мне надо стать кем-то другим.

Тайтингиль молчал, ожидая продолжения.

— Марусса мудро сказала, — тихо продолжил Гленнер. — Ейбыло тесно в своих землях. И мне. Я снова вспомню, как служить великому правителю… королеве. Стану помогать. В самом деле, я искажен, как были искажены первые эльфы, сделавшиеся орками. Только теперь это будет совершенно иная история.

Витязь склонил голову и туго скрутил золотые волосы в жгут. Надел шлем.

Маруся мирно прощалась с Трорином, чьи карманы вчера были безжалостно вывернуты. После бурной ссоры, подогретой алкоголем, дверг и северянка стали чуть ли не лучшими друзьями.

— Отдам тебе турицу. Я подоила ее с утра… ты бери, она животина нормальная. А то как ты в бою? Спихнут с лошади и поминай как звали.

— Спасибо, — польщенно сказал обобранный, но очарованный дверг. — Ты, Марусса, ты…

— Только ты уж там закройся как следует, — сердито выговорила Маруся. — Бронетранспортер, знаешь? Зря я с тобой поговорила, еще и о тебе буду теперь беспокоиться…

— Нулевая готовность, — буркнул сквозь зубы Мастер Войны, глядя на черный хвост своей армии, уползающий за эльфами.

Палочка-камешек. Палочка-камешек, раз, два, три.

— Алина, ты стреляешь? — прищурился он. — Ты говорила, что училась.

Она молча показала ему сигнальный пистолет, который нашла в баулах мурманских путешественников, ракеты, и который мусолила второй день.

— Я стреляю, — твердо сказала Ольва, делая шаг вперед. — У меня второй взрослый разряд, Мастер Войны. С руки, с коня, на бегу…

Инопланетянин замер.

— Я должна полететь, — продолжала женщина. — Космический корабль, настоящий… я должна! Из чего надо стрелять? Из пневматики, нарезного? Из автомата? Скажи, ну! Я умею!

Мастер промолчал и только оскалился.

— А муж? — выговорила Алинка с плохо скрываемым ужасом и восторгом. — Муж, король… Ты… обещала!

Эйтар, который пребывал неподалеку, чрезвычайно насторожив уши, горячо закивал.

— Поэтому надо лететь быстрее!

Мастер Войны привычным жестом сплел руки за спиной.

— Надо будет взять оружие, стрелять. Бластеры криданцев большие, окажутся не по руке. Но это не важно, точность. Они мощные. Тут индикатор. — Он нарисовал когтями в воздухе. — Мигает, нажимаешь здесь, меняешь батарею вот так, просто. Но им, — кивнул он на Эйтара и Даниила, стоящих чуть поодаль, — я не объясню быстро. Замешкаются, растеряются, и смерть. Нужны те, кто уже умеет. Вы обе — летите.

— Ольва, — робко выговорил Даниил. — Мама… Ты рассказывала про жителей иных миров. Я хочу с вами.

— Ты будешь защищать сестру. С Эйтаром.

— А почему мы остаемся? Я тоже хочу! — воскликнула девушка. — Надо стрелять? Я умею стрелять!

— Это не такое оружие, Йул… — начала объяснять Ольва. — Это…

Белые глаза с нитками зрачков уставились на эльфийку.

— Нет. Мальчик пускай, ты нет.

— Поняла? — просиял принц.

— Мальчика не жалко, — медленно проговорил Мастер Войны. — Дочь продолжит твой род, королева, сама родит дочерей. Ее нельзя. Мальчик пусть летит.

Ольва распахнула ресницы и некоторое время молча глядела в тонкое бледное лицо властелина Темного Сердца.

— Мама… — беспомощно выдохнула Йул. — Ну мам…

И поняла: просить бесполезно. Просить, умолять, скандалить. Маленький мужчина, на котором безупречно сидело мамино платье, был непоколебим.

— Эйтар… — сказала Ольва. — Я не расставалась с тобой ни на один день. Ты знаешь обо мне все. И ты всегда предугадывал мои действия… и мои просьбы. Останься с Йуллийель, Эйтар. Мы уговорились с Оллантайром — он вышлет сюда отряд, как только доберется до места. Возглавь эльфов здесь и обереги нашу дочь.

Эйтар, не смея возразить, наклонил голову.

Маруся, Мурбук и Гленнер наблюдали издалека. Несколько могучих скальных орков и быкоглавов передвинули гондолу и шар на открытое место, откуда можно было стартовать, раскочегарили печку. Шар стремительно наполнялся теплым воздухом. Маруся на всякий случай придерживала заплаканную Йуллийель за рукав, отдавая последние указания воздухоплавателям вроде «берегите себя» и «не попадайтесь там паукам».

— Нужно дать шару как следует наполниться… у Темного Сердца есть высокие шпили — если мы еще не выйдем на пространство маневра, нас может закинуть на них ветром, — говорила Ольва.

— Я водил большие корабли, — сказал Мастер Войны, закуривая. — Большие, как вся эта крепость. Были космические течения, провалы, астероидные пояса.

И он на чистейшем, но абсолютно нелитературном русском прибавил, не моргнув, что бояться ни в коем случае не стоит и все окажется превосходно.

— Мы взяли достаточное количество стрел, — объявил Даниил. — Колчанов, набитых доверху, и именно для эльфийских луков, тут оказалось предостаточно.

— Да, — сказал снизу Гленнер, не откидывая черного капюшона с лица. — И каждый был когда-то снят с убитого эльфа. Все перемешалось в этой войне.

Даниил Анариндил не успел ничего ответить.

— Смотрите-ка: всадники, — вдруг объявила Маруся. — Пыль столбом. Это, что ли, те, которых твой послал? Ишь, на кривой кобыле не объедешь его! Не даст улететь.