Наталия Нестерова - Витязь. Тенета тьмы

— Не каркай, Эйтар! — выкрикнул Даниил, прыгая по канатам. — Надо цепляться за остатки шара и отрубить гондолу полностью вместе с машинами! Тогда нас, может, ветром протащит дальше!

— Ольва и Йул удержатся, орк тоже…

— А мы должны попробовать удержать Трорина!

— Хорошо!

Но благие намерения не были осуществлены — в шаре что-то хлопнуло, и восемнадцатый дирижабль королевы Тенистой Пущи, перестав даже частично слушаться управления, резко снизился.

Очень резко.

Земля была уже близко, настолько близко, что воздухоплаватели могли разглядеть ощеренные морды орков и широкие лбы быкоглавов; а затем сильный удар швырнул Котова на слишком твердые, тверррдые плиты широкого плаца, и он ненадолго отрубился.

…И открыл глаза.

Над ним плыло и качалось серое небо, омерзительное, будто грязное, застиранное. И в этом небе, как торжествующий флаг, красный с черным, полыхал…

— Жабонька, — сказал Котов как только мог умильно; язык еле шевелился, и от удара очень болела спина и пораненная пауком нога, а руки почему-то были накрепко скручены. — Жаба ты белоглазая, урка, как же я рад тебя видеть. Я тебе кррричал-кррричал, а ты как не слышал… стряхнул нас с лап куда-то в болото…

— Что? — тонкие черные нитки зрачков, затопленные белым перламутром, расширились. — Повтори, криданец. Что ты сказал?

— Ну, это я… Дима… а ты… ты… твое белое солнце… — и провалился снова.

…И снова открыл глаза.

Котов обнаружил себя в просторном зале с высокими потолками. Интерьерчик тут следовало подновить — дверные и оконные проемы были выломаны вместе с частью стен, мебель порушена, как будто ею собирались топить в холодный год; пол частично засыпан кучами какого-то неопрятного, пыльного золота, но дискомфорт создавали даже не эти прискорбные факторы.

Котик был намертво привязан к массивному креслу, вырезанному, видимо, из цельного камня.

Около окна стояла тонкая маленькая фигурка, завернутая в грязные красные тряпки.

Как только Котов зашевелился, Мастер Войны метнулся к нему.

— Каков номер транспорта? — недружелюбно спросил он. — Гелик, так звали его.

— В-васиного? — оторопел Котов. — Я башкой пр-рило-жился, а ты хочешь, чтобы я цифры вспомнил?

— Хочешь жить — вспомнишь, — оскалился белоглазый.

— Вот же жаба ты, — с душой сказал Котов. — Где д-де-вочки? Ольва где… ребята?

— Живы, — коротко ответил. — Номер гелика?

— Ну и пожалуйста, — совсем обиделся Котик. — Ну и получи. — Он назвал номер. — Отпускай меня уже, н-ну!

Мастер Войны заложил руки за спину, шурхнул мимо Котика длинным подолом, обляпанным неприятными пятнами.

— Как звали Тайтингиля в Москве?

— Приходько, Игорь Борисович! — рявкнул во всю глотку Котов и напружинил мышцы, пытаясь порвать вязку, но куда там. Тот, кто фиксировал его, умел это делать. И любил. — Ну ты и гадина, инопланетянин! А Тай тебе верил!

— Последний вопрос, — почти пропел Мастер Войны. — Какой кнопки на турели я запретил тебе касаться?

— Плоской синей, — с досадой выговорил Котов, снова пыжась в веревках. — Доволен? Я все равно рад, что ты жив, Мастер.

— Можно, я спрошу? — откуда-то сзади вышла…

Алинка?..

Котов воззрился на нее во все глаза.

— Алинка! Ты?.. Откуда? А мать знает?

— А она про Диснейленд тоже не знала, — хмыкнула, — и про кастинг.

Подошла, протянула руку. Потрогала Котяру за перетянутое веревками плечо.

— Ну ты даешь, дядя Котик… Ты же дядя Котик?

— Я дядя! — чуть не закричал орк, ему было неудобно, а еще больше обидно. — Я Котик! А в Диснейленд ты летала со мной, со взр-рослым… а тут…

— Тут я сама взрослая, дядь Дим. Как называется твой щучий хвост?

— Какой хвост? У меня еще и хвост?

Котов забился в путах, силясь посмотреть на себя с неожиданной стороны. Мастер Войны оскалил зубы.

— Хво-ост…

— Алин, ты пр-ро цветок, что ли? А у него есть какое-то название? — изумился Котов. — Не знаю я! Алинка, ну ты-то!

— Хорошо. Тогда… Что ты последнее подарил мне на день рождения?

Котов помолчал, двигая плечами в веревках. Потом тихо выговорил:

— В обратном порядке — барабанная установка, колье и серьги с бриллиантами, билеты на тебя и Наташку в Барсу на чей-то концерт вместе с билетами на этот концерт, еще раньше ноутбук и годичные курсы английского, которые ты сочла за личное оскорррбление, до этого — пр-рикид как у Тейлор Момсен, и до этого — Фильку.

— Это он, Мастер.

Мастер Войны небрежно взмахнул черным, каким-то мятым на вид клинком, и веревки попадали. Котов поднялся, разминая запястья. Инопланетянин смотрел на него снизу вверх, щурился.

— Ты стал еще больше, — наконец сказал он, — еще бесполезнее, Кот-ту!

— Я тоже рад тебя видеть, — надулся орк.

Алина тем временем несла таз с водой, какие-то тряпки — протирать котиковы ссадины. Массивный доспех погасил падение, но покорежился сам, и теперь причинял больше неудобства, чем пользы. Маленькие твердые ладошки девушки принялись воевать с креплениями — очень деловито. С пониманием.

И когда только успела?

— Где Тайтингиль? — спросил Мастер Войны.

— Идет с ар-рмией на твоих детей, — сердито сказал Котик. — Где Ольва и остальные?

— Здесь. В плену, — оскалился мелкий инопланетянин. — Вы летели…

— Мы летели, да, — горько сказал Котик. — Летели поддержать эльфов с воздуха. Но ты все испортил. Ты часто…

— Молчи, бесполезное создание.

Алинка тем временем, поприглядевшись к огромному орку, приняла какое-то решение, подошла и крепко обняла его, прижалась. Котов ласково погладил ее по белым, светящимся волосам.

— Алинка… как же сюда прошла, пр-рошла…

— Ой, дядя Котик, — устало сказала Алинка, — это отдельная история.

Котяра удержал ее… заглянул в лицо, будто принюхался, присмотрелся. И засиял глазами.

— Матушки мои, ну кто бы мог подумать… Так вы встр-речаетесь, что ли?

Мастер Войны досадливо поджал губы.

— Алина согласилась принять меня в свой дом… — сказал он раздраженно.

— Ну да, — кивнула она. — Встречаемся…

Котик пожал плечами.

— Бывает. Так часто бывает: хор-рошая девочка найдет себе какого-нибудь… — Поймав на себе холодный взгляд инопланетного воина, он осекся, махнул лапой. И буркнул: — А тебя… Ирма обязательно убьет.

— Знаю, — ответил Мастер Войны. Он снова рыскнул туда, сюда; красный подол оплел ножки раскуроченного стула, обломки уродливой мраморной статуи.

— Надо выпустить пленников. Ты, — ткнул он острым когтем в быкоглава, — приведи.

— И Ольва тебя тоже убьет, — сказал Котов. — Два р-раза.

— Потом, Кот-ту.

Инопланетянин, сплетя руки за спиной, смотрел в пролом окна на далекие черные пустоши и серые россыпи. Туда, где клубилась ныне понятная, но пока необоримая опасность.