Лекса Дэй - Право на вседозволенность

Звук ее шагов проник сквозь стекло и Вэнс метнулся к окну. Увидев мелькнувшее в темноте светлое пальто, он в отчаянии стукнул кулаком по подоконнику.

— Черт! Она все это слышала!

Губы Карминского растянула змеиная улыбка.

— Тогда я в восторге! Теперь я хоть насчет вас могу быть спокоен — вы больше не помешаете мне лепить из этой малышки совершенную машину правосудия. А она такой станет, будьте уверены, задатков у нее — хоть отбавляй! Вот только дури у нее чуток поубавлю, и все будет превосходно!

— И не мечтайте! — отрубил Стивен. — Сейчас я найду ее, и все ей объясню! Увидите, она простит меня! Я выпрошу у короля разрешение на брак с ней, и через год-другой позову вас на крестины!

— Да ну-у? — с сомнением протянул инкатор. — Что-то плохо представляю Юлиану в виде домашней клушки, квохчушей над выводком детишек. Ей суждена более завидная участь. Спорим, что у вас нет ни малейшего шанса вернуть ее? Она на редкость требовательна в вопросах доверия, потому что сама предельно честна с другими. Поверьте, я знаю эту идеалистку гораздо лучше, чем вы. Но можете попытаться, — злорадно ухмыльнулся он. — Вы ведь давно не получали от ворот поворот, мм?

Вэнсу очень хотелось нагрубить ему, но он только махнул рукой и бросился вдогонку за девушкой.

Карминский уселся на диване поудобней, с твердым намерением дождаться развязки любовной драмы.

— Беги, беги, — пробормотал он себе под нос. — И помни: у поля больше шансов остаться в ливень сухим, чем у тебя выпросить у нее прощения! Герцогиню он хотел заполучить… Хех, мечтатель!

Обо что-то споткнувшись в темноте, Юлиана со всего маху упала на дорожку и заойкала от острой боли в коленке. Некоторое время она не могла даже пошевелить ногой. Так и осталась сидеть на холодной земле, вдобавок к дождю орошая ее слезами. Держать душевную боль в себе не было сил, и она скорчилась, завыла.

Чьи-то сильные руки подхватили ее, подняли, и она увидела искаженное виной лицо Стивена.

— Я услышал твои шаги, когда ты убегала… Пожалуйста, выслушай меня!

Девушка забилась в его руках, вырываясь. Он чуть не упал, пытаясь сохранить равновесие:

— Не вырывайся, я могу уронить тебя, — уговаривал Вэнс, но она удвоила усилия. Сейчас ей было абсолютно все равно с какой высоты она может грохнуться на землю, и чем это может для нее кончиться. Мужчина устал от борьбы и сел на корточки, удерживая ее на коленях.

— Оставьте меня в покое! — отталкивая его, прошипела она. — Уйдите, и дайте мне жить своей жизнью! Или вам перед этим обязательно надо меня обесчестить?

— Юлиана, любовь моя, все совсем не так, — торопился объясниться с ней Стивен, прижимая ее к себе. — Да, меня наняли именно для этого, но потом я понял, что не смогу выполнить этого поручения! Разве ты не заметила, что сначала я вел себя с тобой совсем иначе, гораздо развязней, чем сейчас?

Она промолчала, продолжая вырываться изо всех сил.

— Общаясь с тобой, я понял, что ты — редкое сокровище, и достойна только уважения и настоящей любви. Прошу, поверь мне!

— Я не могу верить человеку, которому заплатили за то, чтобы он бессовестно лгал мне!

— Я это исправлю, обещаю! Верну полученные за свою подлость деньги, и мы начнем все сначала! Только прости меня!

Юлиана замерла, вглядываясь в темноте в его лицо.

— Исправите, обещаете?

— Клянусь!

— Тогда исчезните отсюда! — потребовала она. — Сделайте так, чтобы я никогда больше вас не видела! Уйдите из университета! Я бы сама ушла, но мне не позволят этого сделать. А у вас есть дом, и работу вы себе тоже найдете!

— Юлиана, прошу, дай мне последний шанс! — взмолился Стивен.

Сердце девушки сжалось от горечи. Ей так хотелось поверить ему, но она понимала, что уже не сможет.

— Уйдите, — прорыдала она. — Умоляю вас! Уйдите!

Вэнсу показалось, что какая-то часть его души умерла.

— Хорошо, — глухо пообещал он, ставя ее на ноги. — Я уйду, чтобы доказать тебе свою любовь. Но если ты передумаешь, то знаешь где меня найти. Я буду ждать тебя. Сколько потребуется.

— Я никогда не передумаю! — перестав плакать, твердо сказала герцогиня. — Наверное, я просто не умею прощать!

Отвернувшись от него, она сделала шаг и вскрикнула от резкого прострела в колене. Вэнс тут же подскочи к ней.

— Милая, что с тобой? Тебе плохо? Давай я отнесу тебя к врачу? — встревоженно предложил он.

Юлиана принудила идти себя ровно, до крови закусывая губу при каждом шаге.

— Со мной все в порядке! Уходите, ведь вы пообещали мне это!

Понуро опустив голову, Стивен заставил себя стоять на месте, хотя ему непреодолимо хотелось броситься вслед за ней.

Кое-как доковыляв домой, девушка стала стаскивать с себя испачкавшуюся одежду. Увидев ее, мокрую, грязную и заплаканную, Виктория в ужасе всплеснула руками.

— Что с тобой произошло?

— Ничего, просто упала, — соврала Юлиана.

— Это называется — просто упала?! — воскликнула подруга. — Не обманывай меня! Я ведь не дура, и не слепая — ты собиралась на свидание! Что он с тобой сделал? Быстро говори! Не то я вызову полицию и заявлю, что на тебя напали!

Ответ герцогини неприятно резанул Блэр.

— Тори, не лезь не в свое дело! Если я говорю, что упала, значит, так и есть! И нечего делать из этого трагедию!

— Но это неправда!

В голосе юной инкаторши появились до этого ни разу не проскальзывавшие в нем властные жесткие нотки.

— Мое дело поставить тебя в известность, а не доказывать тебе это!

На глазах потрясенной Виктории показались обиженные слезы.

— Юлиана, зачем ты так со мной? — спросила она. — Я понимаю, что кто-то причинил тебе боль, но это была не я! Зачем ты говоришь со мной таким тоном, будто я твой враг? Я вовсе не собираюсь лезть тебе в душу, я просто хочу помочь тебе!

Холодные мокрые руки герцогини обвили подругу, и та заплакала еще сильней.

— Тори, любимая моя Тори, извини меня! — испытывая к себе отвращение за эту вспышку, всхлипнула Юлиана. — Ты — самый дорогой для меня человек! Я лучше дам отрубить себе руку, чем еще раз обижу тебя! Прости, я сейчас сама не своя, не понимаю что говорю! Ты ведь простишь меня, правда?

— Конечно, прощу! Не плачь, глупенькая! Я не знаю, что за беда с тобой приключилась, но она пройдет. Знаю, сейчас ты не веришь мне, но все проходит, — укачивая ее, как ребенка, прошептала Тори. — Представь, что прошел год, тебя это будет волновать так же, как сейчас?

— Да.

— А через три?

Юлиане показалось, что она стала старше лет на двадцать.

— Это будет приносить мне боль до конца моей жизни, Виктория, сказала она. — Есть вещи, которые мы никогда не сможем забыть. С ними просто надо научиться жить. Я скоро научусь. Прости, что сорвалась на тебя! Этого никогда не повторится!