Лекса Дэй - Право на вседозволенность

Эндрю ссыпал мусор в ведро и прислонил щетку к стене.

— Мне показалось, что вы меня позвали! — ответил он.

Юлиана так странно посмотрела на него, что он смутился.

— Не знаю, я вдруг ощутил, что нужен вам, и все. Странное совпадение, правда?

— Скорей, удивительное! Я начинаю думать, что вы мой ангел-хранитель, раз отзываетесь на мой мысленный зов.

— Если бы я был вашим хранителем, то не допустил бы такого отношения к вам, — серьезно ответил Эндрю. — Скажите, кто сделал это с вами? Тот, кто убил вашу подругу?

— Почему вы так решили? — насторожилась Юлиана.

— Слишком странно получается! Сначала убивают вашу соседку по комнате, а затем вы, свидетельница преступления, сами попадаете под удар. Я не верю в такие совпадения! Что за нелюдь издевается над вами?

Девушка присела на диван и стала тихонько баюкать безбожно болевшую руку.

— Я не хочу ни с кем говорить на эту тему, простите.

— Почему?! — не поверил своим ушам Нортон. — Этот человек хуже бешеного животного! Сегодня он вас приковал, а завтра решит посмотреть, что у вас внутри? Не молчите! Его можно и нужно остановить!

Она подняла на него снова блеснувшие слезами глаза:

— Его никто не остановит. Умоляю, оставьте свои попытки обезопасить меня! Они только навредят мне!

— Как? Как я могу их оставить? — поразился Эндрю. — Ведь вы погибнете без помощи!

Юлиана поняла, что так просто он не отступится, и решила солгать.

— Все будет в порядке! Утром я расскажу обо всем инкатору Карминскому. Уж он-то знает, что делать в таких ситуациях, вы согласны?

— Да, — с облегчением согласился охранник. — От него толку будет больше, чем от любого другого. Я тоже поговорю с ним и попрошу, чтобы он не оставлял вас без охраны, пока не поймают мучающего вас негодяя.

— Вам не нужно в это вмешиваться! — исказившимся от страха голосом воскликнула Юлиана. — Я и сама с этим прекрасно справлюсь!

— Да вы боитесь его! — безошибочно определил Нортон.

— Кто же не боится инкаторов? — попробовала отшутиться она. — Он строгий учитель, и да, я побаиваюсь его. Но он профессионал, и наверняка поможет мне.

— Да, это так. Но вы должны дать мне слово, что он узнает о случившемся этой ночью!

— О да, не сомневайтесь! — расхохоталась близкая к нервному срыву Юлиана. — Он узнает об этом в восемь утра. Максимум в полдевятого! Будьте добры, подайте мне из шкафа платок! Он в нижнем ящике.

Эндрю вытащил из шкафа платок, и она обмотала им изодранное железным браслетом запястье, прямо поверх наручника.

— Нужно как-то снять эту дрянь, — поморщился Нортон. — Только как?

— Давайте посмотрим в интернете?

— А это мысль!

Он сел за компьютер и погрузился в инструкцию по самостоятельному освобождению от наручников.

— У вас скрепка найдется?

— Да. Справа от вас средний ящик.

Нортон вытащил упаковку скрепок и старательно разогнул одну из них, после чего отогнул примерно двухмиллиметровый кусочек, сделав крючок.

— Что ж, попробуем! Можно вашу руку? Так… крутить справа против часовой стрелки…

Несколько минут он сосредоточенно копался в замке, нащупывая и отжимая защелку. Наконец дуга вышла из замка, и он смог перевести сдерживаемое до сих пор дыхание.

— Потрясающе! — восхитилась Юлиана, прижимая освобожденную ладонь к груди.

— У вас есть антисептик, чтобы обработать рану?

— Да, есть. Я в последнее время как ребенок: то коленки собью, то руку свезу, так что пришлось запастись им. Сейчас принесу!

Пока Нортон обрабатывал ей рану, она чуть не заснула. Еще раз взяв с нее слово, что она обо всем расскажет Карминскому, он удалился.

Проводив его за порог, девушка поставила будильник на половину восьмого и прямо в одежде рухнула на нерасправленную постель. Над ней черным коршуном пролетела мысль о том, как отреагирует на ее чудесное освобождение инкатор, но тут милостивый Морфей бросил на Юлиану покрывало бесчувственного оцепенения.

Будильник затрезвонил почти сразу после того, как она сомкнула веки. Во всяком случае, ей так показалось. Не в силах разлепить глаза, она попробовала наощупь выключить надрывающийся будильник и вскрикнула от резкой боли в руке. Зато глаза сразу открылись.

В первые секунды она бессмысленно смотрела в потолок, ничего не понимая. Было только смутное ощущение, что после пробуждения ее ждет что-то очень плохое. Потом мысли, словно сговорившись, безжалостным осиным роем налетели на ее не успевший толком проснуться мозг. Сначала заявились тягостные воспоминания, а следом за ними молнией полыхнуло осознание того факта, что сейчас придет Карминский, и ей придется объяснять ему, кто и как ее освободил. Хотя как, можно и не спрашивать: разбитое окно и перерубленная цепь, вкупе с выбоинами на потолке, и так достаточно красноречиво ему все расскажут. Останется главный вопрос: кто?

Адреналин ошпарил ее изнутри, заставив резко сесть на кровати. Она стала рассматривать свою руку. Та распухла и местами посинела. Хуже всего было то, что она почти не слушалась. Хотя нет, это было еще не самое худшее. Худшее будет тогда, когда инкатор начнет выпытывать у нее имя ее спасителя.

— Не бойся! Не смей бояться! — уговаривала она себя, вставая на ватные то ли от усталости, то ли от снедающей ее тревоги ноги. Только тут до нее дошло, что в комнате стоит жуткая холодина и за шторами почти темно.

«Странно, если еще темно, то почему звонит будильник?» — подумала она.

Однако часы показывали восьмой час, а значит, должно было быть светло. Отдернув здоровой рукой штору, Юлиана поняла, в чем дело. С наружной стороны дома к выбитому окну были прислонены большие куски ДСП.

«Наверное, это сделал Нортон, чтобы хоть как-то защитить меня от ветра», — с благодарностью подумала она и стала переодеваться. Без пятнадцати восемь она без сил опустилась на кровать. Жутко хотелось выпить чаю, а лучше кофе, но девушка не рискнула. Вдруг Карминский, увидев, что его жертва свободна, решить возобновить пытку? Уж лучше совсем не пить, разве что пару глотков воды.

Встав с кровати, она подошла к графину, стараясь унять бившую тело дрожь. Без десяти… Что же говорить Жнецу? Как не подвести Эндрю под удар? А может, ему наплести что…

Додумать она не успела: звук поворачивающегося в замке ключа разом выветрил из ее головы все мысли. Сердце заколотилось так, словно поставило себе целью во что бы то ни стало вырваться из грудной клетки.

Дверь открылась. В первую секунду Карминский даже слегка оторопел, не обнаружив жертвы на прежнем месте.

— Вот так, так! Кто здесь был? — поинтересовался он, кивая на болтавшийся на трубе обрывок цепи.

Юлиана промолчала.

— Не хочешь говорить? — сощурился он. — Ничего! У меня всегда есть средство сделать человека общительным!