Лекса Дэй - Право на вседозволенность

— Разве мы уже не играли в эту игру? — мрачно спросила Юлиана, когда капитан удалился.

— В приговоры что ли? Играли, конечно. Но теперь у нас поменялись правила! Вот увидишь, игра будет незабываемой, ты такой еще не знаешь! Я сам ее только утром придумал, когда тебя неприкованную увидел.

Сердце девушки екнуло. То-то он не стал ее третировать дома. Решил устроить шоу поинтересней!

— Представляешь, пока ты была в бегах, Мэтт Сайленс повесился! — развалившись на своем стуле, весело поведал ей Карминский. — Тот самый, который не захотел помочь тебе! Видишь, есть на свете справедливость! А Юджина родители выгнали из дома после отчисления. Бедняга третий день сидит на игле, все не может в себя прийти!

Пальцы Юлианы задрожали, и она спрятала их под залапанной столешницей. Эдмунд, по-видимому, хотел продолжить свои рассуждения на эту тему, но тут вернулся Лорка и положил на стол перед ним стопку уголовных дел.

— Ты это, парень, пистолетик-то мне свой оставь, — попросил Карминский.

Капитан удивился, но молча вытащил из кобуры пистолет и отдал ему.

— Зачем он вам? — спросила Делайн.

— Как зачем? — сделал круглые глаза учитель. — Преступники все-таки, уголовники. Страшно мне безоружному с ними наедине оставаться. Ну, где там наш первый гость? — он взял дело с верха стопки и прочел написанную на папке фамилию. — Лукиан Карьялайнен, — с трудом выговорил он. — Ну и имечко, язык сломаешь. Ведите его сюда!

Через пару минут в кабинет завели высокого, стриженного под полубокс мужчину с яркими зелеными глазами. Под тюремной робой угадывалось рельефное тело. Жнец восхищенно зацокал языком.

— Гляди, какой красавец! Будь я девчонкой, влюбился бы в него! Нравится?

Парень герцогине понравился, даже очень. От него шла удивительно теплая энергетика. Юлиана была готова поручиться, что этот человек не мог сознательно принести вред другому человеку, во всяком случае физический.

Инкатор раскрыл его дело и стал читать.

— Так, что у нас тут? О! Изнасилование? Тебе что, девки так не дают?

— Я никого не насиловал, — угрюмо ответил Лукиан. — Я расстался с девушкой, а она в отместку написала на меня заявление. Можете меня проверить на детекторе лжи, раз не верите.

Голос у парня соответствовал внешности: сильный, звучный, с приятными обертонами. Такому хорошо бы петь в церковном хоре.

— Я сам лучше любого детектора, — похвалился Карминский. — И вижу, что ты не врешь. Угораздило же тебя с такой стервой связаться! Уведите его!

— Это все? — удивился Карьялайнен, не веря, что наконец дождался правосудия.

— Все, иди.

Как только конвоир вывел за дверь выкрикивающего слова благодарности парня, инкатор посмотрел на удивленную его поступком Юлиану.

— Вижу, он тебе понравился.

— Вы его отпустите? — недоверчиво спросила она.

— Еще не знаю, — развел руками Жнец. — Все зависит от тебя. Ответишь мне правильно на три вопроса — отпущу его на все четыре стороны, и даже денег на проезд дам.

— И что это за вопросы?

— Первый вопрос: была ли у него ямочка на подбородке?

— Не было, — с уверенностью ответила хорошо рассмотревшая лицо подследственного Юлиана.

— А какого цвета пуговицы были на его рубашке?

— Не помню. Кажется серые.

— Не верно! Они были коричневые! Ниткой какого цвета были отстрочены его рукава?

— Я не обратила на это внимания… — растерянно пролепетала девушка.

— Плохо! Двойка тебе!

Инкатор закрыл дело Карьялайнена и перечеркнул его крест-накрест.

— Что это значит? — спросила Юлиана.

— Это значит, что своей ненаблюдательностью ты поставила на нем крест.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Я приговорил его к смертной казни.

Кровь стремительно отхлынула от лица герцогини.

— Но за что?! — вскрикнула она.

— Снова ты невнимательна! Я же уже ответил — за то, что ты неправильно ответила на мои вопросы. Надо было не только его смазливую мордашку рассматривать, а еще и все остальное! Инкатор должен с первого взгляда подмечать каждую мелочь, а иначе он к чертям не годится!

— Но ведь он не заслуживает смерти, даже если виновен в своем преступлении!

— Думаешь, кто-то предъявит мне за это претензии? — насмешливо прищурился Жнец.

Глаза девушки наполнились слезами.

— Пожалуйста, пересмотрите ваше решение! — взмолилась она. — Я буду внимательней, клянусь вам!

— Конечно, будешь! — ободряюще заверил ее инкатор. — Следующий!

В комнату ввели следующего заключенного, пожилого грузного мужчину лет шестидесяти. Смаргивая застилающие глаза слезы, Юлиана впилась в него взглядом, пытаясь до мелочей запомнить, как он выглядит.

— Уведите! — спустя минуту приказал Карминский. — Ну, проверим, насколько внимательна ты была сейчас! Какого цвета были шнурки на его кроссовках?

— Белые! — наугад выпалила она, потому что до обуви в своих наблюдениях добраться не успела.

— Неправильно! У него вообще шнурков не было. Он обут в туфли!

Он взял из стопки следующее дело и перечеркнул его.

— Но ведь вы задали всего один вопрос! А где остальные? Ведь в первый раз вопроса было три! — вскакивая, закричала она.

— Первый раз был обучающим, а теперь началась настоящая игра. Правила просты: один человек — один вопрос. Ни больше, ни меньше.

— Вы не можете так поступать! Не можете казнить человека за мои ошибки!

— Могу, детка! Ты же знаешь, что я и не такое могу.

— Но как можно так просто оборвать человеческую жизнь? Неужели она для вас совсем ничего не стоит?

— Чужая? Ни сколько!

— Так нельзя, — глотая слезы, прошептала Юлиана. — Это бесчеловечно!

— Поплачь, не стесняйся, — благосклонно предложил Жнец, скручивая бумагу в трубку и глядя в нее по сторонам. — Были времена, когда я готов был проливать слезы по раздавленной случайно букашке. Потом это прошло. А позже я понял, что люди ничем не отличаются от букашек и их можно и нужно давить, если они оказываются на твоем пути.

Отняв трубку от глаза, он протянул ее ученице.

— Возьми!

— Зачем?

— Я для тебя подзорную трубу сделал. Может, в нее тебе сподручней будет наших клиентов разглядывать?

Юлиана выхватила у него из рук скрученное дело и в сердцах бросила его на стол.

Карминский невозмутимо взял брошенный ею документ и поставил на нем жирный крест.

— Так, этого тоже в расход.

— Но почему?!

— За неуважение к учителю и его бескорыстным дарам!

Потрясенная до невозможности, девушка бессильно сползла на стул.

— Ты совершенно не контролируешь свои эмоции, девочка! — осуждающе заметил Карминский. — Нельзя показывать людям свои переживания. Это всегда будут использовать против тебя, как сейчас это делаю я. Пойми, несмотря на твою будущую огромную власть над тобой всегда будут те, у кого ее будет больше. Тебе необходимо научиться выкручиваться из неприятных ситуаций, когда ты что-то прошляпишь или перегнешь палку. А для этого ты должна виртуозно читать другого человека, не давая прочесть себя.