Лекса Дэй - Право на вседозволенность

— Привет, сестренка! Я тебя едва узнал! Даже не верится, что мы будем вместе целых две недели! — стряхивая с нее снег, сказал он.

— Я так рада! — заулыбалась она, тайком скатывая за спиной снежок. — Чувствую себя маленьким ребенком: хочется играть и хулаганить.

Она отошла от Тони на несколько метров и крикнула:

— Берегись!

Белый комок шлепнулся принцу прямиком в грудь и рассыпался на неровные ошметки.

— Ах ты, коварная девчонка! Да знаешь ли ты, с кем связалась? Я лучший метатель снежков на десятки миль вокруг! — запуская в нее наскоро слепленный шарик, зарычал Тони.

— Конечно, лучший! — уворачиваясь от снежка согласилась Юлиана. — Тут просто никто больше такой ерундой не занимается!

Она быстро смяла новую порцию снега и швырнула в него.

— Ну погоди, сейчас ты узнаешь что такое снежные ванны! — пригрозил принц.

Вздымая метровыми прыжками сверкающую белую пыль, он бросился за ней вдогонку. Юлиана со всех ног припустила к дому задыхаясь от смеха. Добежав до резной дубовой двери, она дернула ее на себя и нос к носу столкнулась с королем.

— Ой! — смутилась она, отступая в сторону.

Старший Астарот внимательно осмотрел ее с головы до ног, а потом прижал ее к груди.

— Рад снова видеть тебя, девочка! — наконец произнес он. — Ты очень повзрослела и похорошела!

Юлиана едва успела ответить на его приветствие, как Тони потащил ее по лестнице к себе в комнату.

— Пап, прости, но я соскучился за ней больше, чем ты! — на ходу пояснил он.

Король с улыбкой помахал им на прощание.

Когда они оказались в его спальне, Юлиана ахнула.

— Ты полностью сменил обстановку? Здорово!

Она с восторгом принялась осматривать совершенно преобразившееся по сравнению с прошлым годом помещение. Скромная подростковая мебель была заменена новой, дизайнерской, а на стенах, помимо огромного плоского телевизора, появились плакаты с изображением популярных музыкальных групп. Ее глаза удивленно расширились при виде дартса и двух шикарных сноубордов. Обычно принцу для счастья хватало только компьютера.

— Ты что, увлекся спортом? — спросила она.

— Скажешь тоже! — разваливаясь в набитом шариками бесформенном кресле, хмыкнул он. — Доски и плакаты здесь для отвода глаз! Понимаешь, через пару дней сюда явятся отпрыски папиных знакомых, с которыми он мечтает меня подружить, и папа набил мне комнату всякой дрянью, чтобы я не казался им ботаном.

Не вставая с кресла, Энтони дотянулся до дротиков и стал швырять их в висящую на стене мишень. Ни разу не попав в яблочко, он жестом пригласил Юлиану сесть рядом с ним.

Кресла казались такими мягкими, что она с удовольствием провалилась в одно из них. Уют горного дома, так разительно отличавшегося от строгой академии, расслаблял и дарил душе ощущение покоя.

— Мы с тобой не виделись почти год, — подал голос принц. — Расскажи, как ты жила все это время?

— Училась, больше ничего, — пожала плечами его собеседница.

— Судя по твоей внешности, ты училась разбивать беззащитные мужские сердца! Признавайся, сколько несчастных страдают за тобой?

Девушка резко помрачнела.

— Знаешь, Тони, я поняла, что любовь не для меня.

Он привстал, глядя на нее во все глаза.

— Это как? Разве тебе не нравится, когда парень ухаживает за тобой?

На миг Юлиана снова оказалась в лишающих ее рассудка объятиях Вэнса и скрипнула зубами от злости.

— Не нравится! Потому что я знаю, для чего он это делает! Чтобы затащить меня в постель! А секс — это самое худшее и унизительное, что может сделать мужчина с женщиной!

От такой отповеди Энтони замер с открытым ртом. Юлиана, ссутулив плечи, обхватила себя руками и уткнулась взглядом в пол. Принц озадаченно почесал затылок, а потом, краснея, спросил:

— А у тебя это… был секс?

Она дернулась, как от пощечины, и покраснела.

— Ты издеваешься? Нет, конечно! Но мне представилась уникальная возможность подробно рассмотреть все, что называется сексом, когда насильники убивали им мою подругу! Более омерзительного зрелища просто не существует!

Последние слова она почти прокричала, и принц тут же раскаялся, что затронул эту тему.

— Юлианочка, прости, ради Бога! Я совсем не подумал об этом! Папа говорил мне, что ты в депрессии из-за случившейся в день бала трагедии, но я не знал, что ты присутствовала во время убийства Виктории… Правда не знал!

Но она и сама уже пожалела о своей вспышке. Эти слова вырвались из нее совершенно неосознанно, стоило принцу заговорить на больную для нее тему.

— Это ты меня извини! Мне не следовало кричать. Нервы стали сдавать… Лучше расскажи мне о себе. У тебя за этот год произошло что-нибудь стоящее?

— Да! — просветлел лицом Энтони. Выбравшись из кресла, где почти совсем увяз, он уселся на ковер рядом с ней.

— У меня появился классный друг, о котором я всегда мечтал! — понизив голос, рассказал он. — Я могу говорить с ним на любую тему и при этом совершенно не чувствую разницы в возрасте! Он такой классный мужик! Настоящий гений махинаций! Представляешь, с его помощью я уже заработал шестьдесят семь тысяч, о которых даже не догадывается мой папочка! И это всего за каких-то полтора месяца!

По мере его восторженного рассказа, зашевелившиеся в Юлиане подозрения перерастали в глубочайшую уверенность в том, что он и есть Скряга. Тони заработал шестьдесят семь тысяч, а от Скряги она получила тринадцать четыреста. Как раз двадцать процентов. О, Господи! Угораздило же ее так влипнуть!

Она по-новому посмотрела на лопавшегося от гордости приятеля.

— И кто же это такой смелый, верней ненормальный, — поправилась она, — что помогает тебе химичить?

— Его зовут Сутяжник. Юрист от Бога! Ему сорок четыре года. А чего ты так скисла?

Юлиана представила, какой ей грозит скандал, если кто-то пронюхает об их с Тони сотрудничестве и поежилась.

— Думаю какой, все-таки, маленький этот мир! Куда ни кинь — одни юристы…

— Этот особенный! Хочешь, я тебя с ним познакомлю? Вы ведь с ним почти коллеги! Опытом делиться будете.

— Не будем! Мне других коллег и учителей хватает, — буркнула Юлиана, прикрывая глаза руками. Сегодня же вечером она напишет Скряге, что их сотрудничество закончилось. Его папочка в худшем случае без сладкого оставит в наказание, а вот что будет с ней, если ее пособничество сыночку дойдет до короля, ей знать не особо хотелось.

— Да что с тобой? — забеспокоился Тони. — У меня такое впечатление, что я испортил тебе настроение, только сам не знаю чем!

— Я просто устала, — отмахнулась она и встала. — Дорога такая долгая и утомительная! Если ты не против, я пойду к себе в комнату.

Тони посмотрел на настенные часы.

— Но ведь только восемь вечера! И ты еще не ужинала… — растерялся он, но тут же замолк. — Конечно, отдыхай. Я просто не подумал, что ты можешь так рано устать.