Лекса Дэй - Право на вседозволенность

— Ты сама все скажешь папе, или это сделаю я? — угрожающе тихо произнес Энтони.

— Ябеда! — задохнулась от возмущения Юлиана. Она сильно сомневалась, что он выполнит свою угрозу, но все же отошла от своего защитника. — Без помощи отца слабо справиться с девчонкой?

— Сейчас узнаешь, — потащив ее за руку наверх, пообещал принц.

Он тихонько втолкнул ее в свою комнату и запер за собой дверь. Она осталась стоять у входа, впервые чувствуя себя крайне неуютно наедине с ним.

— И что ты собираешься со мной сделать? — вздернув подбородок, поинтересовалась Юлиана.

Этот простой и закономерный вопрос поставил Энтони в тупик. Он действительно понятия не имел, для чего притащил ее сюда.

— Ты — Сутяжник! — обвиняюще бросил он.

— Да, и что с того? — вызывающе спросила она.

— Я думал, ты пожилой калека! А ты даже не мужик! — воскликнул Тони.

— Ты тоже не ловелас, развлекающий по несколько красоток одновременно, — возразила девушка.

Принц сразу потерял свою воинственность и порозовел.

— Ты правда собирался рассказать отцу о нашей второй жизни? — сурово спросила Юлиана.

— Нет… Конечно нет! Мне просто хотелось побыстрей увести тебя оттуда, чтобы поговорить. Сработало ведь, — виновато развел руками он.

— Сработало. Что теперь, Ваше высочество?

— Пожалуйста, не говори так! — жалобно попросил парень. — Каждый раз, когда ты сердишься, ты упоминаешь мой титул. Он для меня уже ругательным каким-то стал! Когда ко мне так обращаются, я весь подбираюсь, словно нашкодивший кот.

— Так тебе и надо! — мстительно заявила герцогиня.

— Юлиана, ну почему ты мне не сказала правду, когда поняла, что я Скряга? Да еще и пыталась спрятаться от меня! Я чуть с ума не сошел, узнав, что Сутяжника посадят! Готов был бежать за помощью к отцу!

— Да потому что испугалась! — выпалила она. — Представила, как рассвирепеет король, когда узнает, что я помогаю его наследнику заработать себе капитал для бегства за границу! А если он разозлится, то Карминский раздавит меня в тот же день!

— Ну, не преувеличивай! Ничего тебе этот старый ворон не сделает, разве что отругает!

Вспомнив ночь после бала и последовавшие за ней события, Юлиана истерически расхохоталась.

— Да, отругает! — выдавила она сквозь пугающий смех. — Действительно, что же еще он может сделать?

По ее щекам потекли так давно запрещенные самой себе слезы. Пережитый кошмар вернулся и грубо вырвал девушку из охватившего ее здесь хрупкого ощущения счастья, возвращая в жестокую реальность. Упав на колени, она беспомощно обхватила себя руками и громко разрыдалась.

Энтони на время оцепенел, не понимая, что случилось. Потом рухнул на колени рядом с ней, обхватил ее вздрагивающее тело и торопливо зашептал слова утешения.

Кто-то требовательно забарабанил в дверь.

— Я сейчас, я вернусь, ты подожди секундочку! — неохотно отпуская девушку, проговорил принц.

Едва он повернул в замке ключ, как в комнату ворвался его отец. Бросив взгляд на скорчившуюся на полу девочку, он схватил сына за плечи и зло встряхнул:

— Ты совсем спятил? Что ты с ней сделал?!

— Да ничего! Абсолютно ничего! — пролепетал принц. — Мы просто говорили!

То, что их гостья продолжала конвульсивно содрогаться, не обращая на них внимания, напугало короля еще больше.

— Ах, говорили? — прорычал он. — Я ни разу не видел Юлиану плачущей, не то, что невменяемой! Что здесь произошло?! Быстро говори!

— Пап, да клянусь тебе, ничего такого! Я сам не знаю, что с ней творится! Мы говорили о Карминском. Она сказала что-то вроде того, что он ее уничтожит, а я сказал, что это глупости. И тут она разрыдалась.

Оберон отпустил сына и крепко задумался. Его ответ прояснял не все, но все же многое. Вместе с принцем они уложили отчаянно плачущую девушку на кровать и позвонили домашнему врачу. Тот сделал Юлиане укол успокоительного, и она почти мгновенно уснула. Врач бросил весьма красноречивый взгляд на принца.

— Я не прикасался к ней, понятно?! — вспылил юноша.

Король задумчиво посмотрел на спящую девочку и перевел взгляд на доктора.

— Айзек, у вас случайно нет сыворотки правды?

Тони чуть не поперхнулся, а глаза врача стали как два блюдца.

— Нет… Зачем бы она могла мне понадобиться?

— Закажите немедленно. Пусть доставят к завтрашнему утру, — приказал Оберон.

— Снег валит уже второй час, — возразил Айзек. — К утру сюда будет невозможно проехать.

— А вертолеты на что? — оборвал его рассуждения король.

— Как прикажете!

Врач поклонился и ушел.

— Пап, ты что, допрашивать ее собрался? — потрясенно спросил принц.

— Вроде того, сынок. Вряд ли она откроет нам правду добровольно. А мне обязательно нужно знать, как ее довели до такого состояния. Ей только об этом молчи.

Увидев, как напрягся Энтони, Оберон положил руку ему на плечо.

— Это не подло, — предупреждая его возражения, сказал он. — Девочке нужна помощь, но она боится попросить о ней. Ты же видишь, как она страдает! А если мы не узнаем что ее гнетет, то как сможем помочь ей?

— Ты прав, папа, — скрепя сердце, согласился Энтони. — Я не пророню ни слова.

— Вот и договорились.

Король попросил слугу перенести Юлиану в ее спальню и присел на кровать рядом с ней.

— Что же ты скрываешь, деточка? — с нежностью проводя ладонью по ее заплаканному лицу, пробормотал он, потом прикрыл ее пуховым одеялом и покинул комнату. Энтони вызвался присматривать за девушкой, но Оберон поручил это служанке.

— Сынок, она ведь девушка, а ты — парень. Ты же не хочешь, чтобы о вас пошли нехорошие слухи?

Тони считал, что присмотрит за Юлианой гораздо лучше, чем безразличная к ней служанка, но понимал, что отец прав. Он уселся на подоконник в конце коридора: если его сестренка позовет на помощь или снова расплачется, то он немедленно бросится к ней.

На улице бушевал буран, но в его душе погода была намного хуже. Он привык к размеренной спокойной жизни, а тут в один день на него обрушилось сразу столько неприятных новостей. Сначала он узнает, что Сутяжник — его любимая девушка, а потом с ней на ровном месте приключается истерика. Неужели инкатор ее обижает? Принцу, с которым Карминский был всегда подчеркнуто вежлив, это казалось практически невероятным. Но отец, похоже, думал по-другому.

Теперь Тони и сам с нетерпением стал ждать наступления утра. Что же Юлиана расскажет под воздействием сыворотки? Когда небо стало светлеть, он слез с окна и потянулся, разминая затекшее тело. Приблизившись к ее двери, он прислушался не доносится ли изнутри каких-то тревожных звуков. Но все было спокойно, и он отправился спать.

Шаловливые лучики солнца прокрались сквозь неплотно задернутые шторы и примостились на припухших от вчерашних слез веках Юлианы. Она беспокойно зашевелилась и проснулась.