Лекса Дэй - Право на вседозволенность

Принц беспомощно открывал и закрывал рот, подбирая слова для ответа ставшему совсем чужим и незнакомым отцу. Оберон подошел к окну. Лучше смотреть на снег, чем на то, как сын отдаляется от него.

— Мне давно известно, что представляет из себя Карминский! Да, он зверь, мизантроп, может, даже психопат! Но при этом гений, всегда умеющий найти выход там, где другие сдаются на волю судьбы! Только такой как он, способен закалить нашу маленькую герцогиню и превратить ее в идеальный клинок, способный поразить любого!

Принц вскочил с места, сжав руки в кулаки.

— Ты хочешь сделать из Юлианы еще одного цербера, который будет охранять нашу династию? Причем такими методами? Да ты еще более ненормальный, чем этот садист! Она ведь девочка! Маленькая беззащитная девочка! Это мы должны ее защищать, а не наоборот! А ты отдаешь ее на растерзание этому маньяку! Как ты можешь?!

— Жизнь жестока, мой мальчик, — морщась от его полного отвращения голоса, произнес король. — И в ней побеждает лишь сильнейший. Причем неважно как он этого добьется. Драматизм забывается, а результат остается! И Карминский очень хорошо это знает!

— Ты прямо преклоняешься перед ним! — голос парня сочился сарказмом.

Оберон устало потер ноющие виски — споры с сыном всегда надолго выбивали его из колеи.

— В чем-то — да, — не стал скрывать он. — У него многому можно научиться, как бы ты к нему не относился. И Юлиане это известно.

— Юлиана смертельно боится его! Ты же сам это слышал!

— Не нужно недооценивать ее, сын, — покачал головой король. — Она со всем справится! Иначе бы я не взял шефство над ней. Она в разы сильнее, чем тебе кажется, только пока сама об этом не знает! Но ее время придет, и тогда, надеюсь, она не даст тебе пропасть. Инкаторы ведь не просто проводники королевской воли — они великие мастера интриг. Их советы неоценимы!

— Что же ты не слушаешь их советов? Я слышал, как вы ругались с Витовским! Слышал, что он назвал твое правление самым безумным за всю историю существования нашей династии!

— Витовский не знает того, что знаю я! Поэтому и не может понять, почему я поступаю так, а не иначе! Сейчас нам не обойтись без богатых союзников, сын! Нам нужны анталиновые шахты валькинорцев — они бы решили все наши проблемы! Ведь на крохотный кусочек анталина можно купить реактивный самолет! Но чтобы добраться до этих шахт, нам нужны свободные деньги. А у нас их нет! Зато есть у Моррея и Альбиньи!

— А как же твое эллианское чудо, в мощи которого ты так уверен? — едко поинтересовался Энтони. — Почему оно не может нам помочь?

— Потому что для его активации мне тоже нужны деньги! Даже не представляешь насколько огромные! — начиная выходить из себя, ответил король.

Он взял стоявшую на столе бутылку и налил себе еще полбокала опаляющего нутро напитка. Сел в кресло и стал задумчиво вертеть бокал в руках, любуясь янтарными переливами плескавшейся в нем жидкости.

— Сынок, ты романтик и идеалист, упрямо не хочешь видеть реальности. Скажи, как ты собираешься править, когда останешься один? Да что там править? Просто самостоятельно жить?

— Как-нибудь! — злясь больше на себя, чем на отца, выпалил юноша.

Король поставил нетронутый бокал на мягко поблескивающую столешницу и подошел к Энтони.

— Говорил же я тебе, сынок, что тебе не стоит здесь оставаться, — приобняв его за плечи, сказал он. Тот сердито дернулся. — Я уже тогда примерно догадывался, что она нам расскажет. А ты слишком слаб, чтобы спокойно принять это. Надеюсь, у тебя хватит ума ничего не рассказывать Юлиане?

— Ты так говоришь, словно это не она нам все это рассказала, а кто-то другой!

— Она не будет помнить ничего из того, что сейчас произошло. Вернее, какие-то воспоминания у нее могут остаться, но она не будет знать, были ли они в реальности или только приснились ей. Мы сделаем вид, что ничего не знаем, и тогда нам не придется ничего предпринимать. Главное, помни, ради чего мы это делаем!

— И ради чего же? — язвительно спросил принц.

— Ради стабильности нашей страны! И ради самой Юлианы. Об одном прошу — не отговаривай ее от этого сана! Карминский больше не посмеет ее третировать, увидишь! Пусть она доучится, а потом сама примет решение, ладно? Образование такого уровня еще никому не вредило!

Тут принцу нечего было возразить — Сутяжник был настоящим профи. А если учесть, что это был не опытный юрист, а всего лишь третьекурсница, то в качестве получаемого ею образования сомневаться не приходилось. Но он-то знает, какой ценой ей даются эти знания! Знает, что она уже на пределе своих сил, что бы ни говорил его отец! И самое главное — эта стезя делает ее несчастной!

— Хорошо, папа, я буду молчать, — пообещал он. — Но если ты оставишь Юлиану Карминскому — я тебя возненавижу. А если она умрет, то я последую за ней, так и знай!

Оберон проглотил подступивший к горлу комок. «Я знаю это, сын… Очень хорошо знаю…» — подумал он.

Энтони наклонился над спящей девушкой и благоговейно поцеловал ее прохладную ладонь.

— Отец, нам пришло время поговорить начистоту, — сказал он. — Я знаю, что ты все привык решать за других, но у меня на жизнь свои планы. И управление Талинальдией не входит в их число. Я никогда не собирался становиться твоим наследником.

Оберон охнул и сполз в ближайшее кресло. Такого удара от сына он не ожидал. Тот отошел от герцогини и присел на край стола.

— Занимаясь биржевыми операциями, за которые ты вечно меня ругаешь, я заработал достаточно денег, чтобы купить себе новые документы и уехать за границу, — сухо оповестил отца принц. — Вместе с Юлианой. И не думай, что у тебя получится удержать нас. Пусть ты и считаешь меня бесхребетным ослом, но я многому от тебя научился.

Король ссутулился и опустил голову, чтобы скрыть свой повлажневший взгляд. Угрозы сына были не пустыми словами — он отчетливо это понимал. Впрочем, это были даже не угрозы. Просто констатация фактов уверенным в себе мужчиной, который совсем не походил на его милого покладистого мальчугана. Когда-то он сам так же поступил со своим отцом, и тот тоже не смог остановить его.

— Она знает о твоих планах?

— Нет. Я собирался поговорить с ней об этом на каникулах, но пока мне не представилось удобного случая, — ответил Энтони. — Но если ты думаешь, что она откажется уехать со мной, то тебя ждет большое разочарование!

— Ты так запросто бросишь меня? — с болью проговорил Оберон.

— Я тебя никогда не брошу, если ты примешь мою сделку. Ты позволишь Юлиане самой выбрать свой жизненный путь, а я навсегда оставлю свои увлечения и безропотно приму от тебя бразды правления, когда это будет нужным. Иначе ты меня больше никогда не увидишь.

Король поднял голову и заставил себя улыбнуться.