Лекса Дэй - Право на вседозволенность

Карминский с усмешкой посмотрел на заключенного и погрозил следователю пальцем.

— Развлекаешься? Ай-яй-яй! Ты разве не знаешь, что пытки разрешены только инкаторам?

— Я так, несильно… Просто хотел узнать у него несколько имен… — забормотал тот.

— Пошел вон отсюда! — махнув рукой в сторону двери, добродушно приказал инкатор. Сам того не зная, следователь здорово облегчил ему задачу.

Офицер шмыгнул к двери, а Жнец бросил на стол привезенную с собой темно-синюю папку и взял с него пачку влажных салфеток. Вытащив пару штук, он набрал номер своего палача, которому велел приехать следом за ними.

— Ненавижу этот мундир летом! — недовольно пробурчал он, протирая лицо и шею от пота. — Рэндольф, ты где?

— Через три минуты буду! — ответил его помощник.

— Не задерживайся! — выдвигая себе стул, велел инкатор.

Он положил мобильник на стол и через плечо посмотрел на жавшегося у двери охранника.

— Эй, ты, принеси еще один стул!

Буквально через минуту его приказ был выполнен. Глянув на не знающую куда себя деть Юлиану, инкатор похлопал ладонью по сиденью.

— Иди садись! — позвал он девочку.

Она примостилась на краешке и указала Карминскому на извивавшегося в странном танце мужчину.

— Почему он так странно ведет себя? — поинтересовалась она. — Он, что — безумный?

— Не исключено, что уже да, но вряд ли! — со знанием дела ответил тот. — Этот упрямец себя прекрасно контролирует, а следовательно, его интеллект еще не пострадал.

— Почему он в наушниках? — все еще ничего не понимая, спросила Юлиана.

— Странный вопрос! Музыку слушает, конечно! Вишь, как пританцовывает?

Инкатор пододвинул к девочке пачку салфеток.

— Нужны?

Не отрывая взгляда от арестанта, она мотнула головой, а потом с ужасом воскликнула:

— У него из носа потекла кровь! Ему плохо!

Вскочив, Юлиана бросилась на помощь заключенному, но Карминский мощным рывком вернул ее на место.

— Сидеть! — рявкнул он. — И попробуй только еще хоть раз шевельнуться без моего позволения!

На мгновение она растерянно замерла, не зная, что делать, а потом, проигнорировав запрет, соскочила с места и подбежала к снова начавшему оседать мужчине.

На этот раз Карминский не стал ей препятствовать. Откинувшись на стуле, он стал наблюдать за ее действиями. Первым делом девочка сорвала с жертвы наушники. Дернувшись от ударившей ей в уши музыки, она с негодованием отшвырнула их в сторону, а потом зашла за спину Станга и развязала ему глаза. Посмотрела вниз и громко охнула, увидев багровые распухшие запястья с глубоко врезавшимися в них наручниками.

Мужчина вдруг громко разрыдался и зашатался. Юлиана бегом бросилась за своим стулом и подставила его под ставшего сползать на пол измученного человека.

— Дайте мне ключи от наручников! — гневно потребовала она у Карминского.

Он безразлично пожал плечами.

— Зачем? Ему уже и так гораздо лучше! Кстати, что это у него играло? Я совсем перестал разбираться в новомодных музыкальных направлениях! Ритмичненько так! Бодряще! Надо себе на телефон закачать!

В голову Юлианы ударила мощная слепящая волна. Ударившись о черепную коробку, она обжигающе холодным огнем потекла по телу, по пути сжимая спазмом сначала челюсти, а потом кулаки. Накатившее на девочку чувство было ей незнакомо — она никогда и ни к кому его прежде не испытывала, но, несмотря на это, определить его смогла безошибочно. Ярость, поняла она. И ненависть.

Дверь негромко стукнула, впуская всегда работавшего с Карминским палача, но Юлиана не обратила на него внимания. Вытащив из кармана платок, она опустилась на корточки и стала стирать не прекращавшую литься из носа несчастного кровь, холодея от его рыданий.

— Ему нужен врач! — выкрикнула она, не слишком-то надеясь, что ее кто-то послушает.

Карминский издал издевательский смешок и знаком велел Рэндольфу оттащить девочку от заключенного. Крепко сбитый детина легко подхватил невесомую для него герцогиню подмышки и отнес к столу, ближе к начальнику.

Инкатор выдвинул ящик стола, доставая из него наручники, и протянул их помощнику.

— Прикуй ее возле нашего учебного пособия, — распорядился он. — Тем более, что она сама мечтает быть к нему поближе.

Юлиана еще не успела понять, что с ней собираются делать, как Рэндольф защелкнул один из наручников на ее руке, перекинул девочку через плечо и отнес к стояку центрального отопления, на котором защелкнул второй наручник.

Карминский поднялся, взял висевшую на крючке резиновую дубинку и направился к герцогине. Оказавшись в шаге от нее, взмахнул дубинкой. Она зажмурилась, ожидая вспышки боли, но удара за взмахом не последовало — инкатор стукнул дубинкой не по ее телу, а по своей ладони.

— Продолжим наш урок! — как ни в чем не бывало сказал он и подошел к успевшему немного прийти в себя Стангу. — Ты будешь служить закону и тебе часто придется работать с преступниками. Не хочу тебя пугать, но эти твари жутко вредны, изворотливы и так и норовят подложить тебе какую-нибудь гадость. Не надейся, что они сплошь джентельмены и будут с тобой вежливы и откровенны только потому, что ты — леди. Поэтому правило первое: соблюдай безопасность! А значит, никогда не оставайся наедине с преступником, каким бы безобидным он тебе не казался. Не будь у этого молодчика связаны руки, он бы уже давно использовал тебя в качестве заложницы, чтобы выторговать себе свободу в обмен на твою жизнь. Следовательно, если ты не хочешь отдавать себя на милость всякому сброду, в следующий раз веди себя разумней: заложники далеко не всегда обходятся простым испугом!

Он поиграл перед лицом заключенного дубинкой, словно взвешивая ее, и продолжил:

— Далее! Общаться со всяким отребьем тебе придется для того, чтобы получить нужную информацию. В большинстве случаев тебе не придется заморачиваться с этим лично — у тебя будет полно подручных вроде моего Рэндольфа, но ты должна командовать ими, если клиент попадется особо неразговорчивый. А для этого нужно знать его уязвимые места.

«Иди к дьяволу со своими советами! — негодовала внутри себя Юлиана. — Мне они не пригодятся! Потому что никто меня не заставит этим заниматься!»

— Сегодня мы с тобой не будем рассматривать приемы психологического насилия — ты до них еще не доросла, — продолжил Карминский, — а остановимся на самом примитивном, но вместе с тем самом доступном и эффективном способе получения информации — пытках! Сегодня ты стала свидетельницей некоторых из них. Наш проказник-следователь применил к Стангу одновременно несколько видов истязаний. Первый — разрывающая барабанные перепонки музыка, второй — слишком сильно пережатые руки, третий — пытка длительным стоянием. Ну а повязка на глаза — один из видов сенсорной депривации. Знаешь что это такое?