Брендон Сандерсон - Слова сияния

Релис бросил на принца сердитый взгляд. Ну как можно было расплющить лицо до такой степени? Может, его в детстве уронили?

– Ты намекаешь, что я проиграю?

– Ну да, разумеется, – согласился Адолин, посмеиваясь. – Релис, я хочу сказать без обиняков. Ты сидишь на своем титуле почти полгода. После победы над Эпинаром ты не выиграл ни одной мало-мальски значимой дуэли.

– И это говорит тот, кто годами отказывался почти от всех вызовов, – сказала Мелали, смерив Адолина презрительным взглядом. – Я удивлена, что папочка позволяет тебе разговаривать с другими людьми. Он не боится, что ты причинишь себе вред?

– Мелали, я тоже рад встрече, – ответил Адолин. – Как сестра?

– Тебе до нее не добраться.

«А-а, ну да…»

Вот что он сделал. Что поделать, ошибся.

– Релис, – продолжал Адолин, – ты заявляешь, будто готов сразиться с убийцей, но при этом боишься дуэли со мной?!

Тот развел руками, держа в одной мерцающий кубок с красным вином.

– Адолин, все дело в протоколе! Я сражусь с тобой на дуэли, как только ты продвинешься в турнирной таблице, а это будет через год-два. Я попросту не могу принимать вызов от первого встречного, особенно если на кону наши осколки!

– Первого встречного? – переспросил принц. – Между прочим, я один из лучших.

– Да что ты говоришь! – с ухмылкой отозвался Релис. – А как же представление с Эраннивом?

– Да, Адолин, – встрял Элит, лысеющий коротышка-кузен Релиса. – В последнее время у тебя было совсем мало важных поединков – в одном ты, в общем-то, сжульничал, а в другом победил исключительно благодаря удаче!

Релис кивнул:

– Если я забуду о правилах и приму твой вызов, тогда сам сломаю буревую стену. На меня набросятся десятки мечников рангом пониже.

– Не набросятся, – возразил Адолин. – Потому что ты больше не будешь осколочником. Ты проиграешь в бою со мной.

– Сколько самоуверенности! – Релис усмехнулся и повернулся к Элиту и женщинам. – Только поглядите на него. Месяцами игнорирует турнирную таблицу, а потом прыгает назад и думает, что может меня победить.

– Я поставлю и доспех и клинок, – заявил Адолин. – А также доспех и клинок брата вместе с осколком, что выиграл у Эраннива. Пять осколков против твоих двух.

Элит вздрогнул. Он был осколочником с одним лишь доспехом, который ему дал кузен. Он повернулся к Релису с алчным видом.

Релис помедлил. Потом поджал губы и, глядя Адолину в глаза, неторопливо склонил голову набок.

– Холин, ты дурак.

– Я делаю предложение при свидетелях. Одержишь победу в поединке – заберешь все осколки, которыми владеет моя семья. Что сильнее? Твой страх или твоя жадность?

– Моя гордость! – ответил Релис. – Адолин, соревнования не будет.

Принц стиснул зубы. Он надеялся, что дуэль с Эраннивом заставит других его недооценивать, увеличит шансы на согласие драться с ним. Не вышло. Релис издал лающий смешок. Он протянул руку Мелали и увел ее прочь; остальные последовали за ними.

Элит задержался.

«Что ж, это лучше чем ничего», – подумал Адолин, у которого родился план.

– Ну а ты? – спросил он кузена Релиса.

Элит смерил его взглядом. Принц плохо знал этого человека. По слухам, он был недурным дуэлянтом, но чаще всего держался в тени своего кузена.

Но эта алчность… Элит хотел стать полным осколочником.

– Элит? – позвал Релис.

– Те же условия? – спросил Элит, глядя Адолину в глаза. – Твои пять против моего одного?

До чего ужасная сделка!

– Те же условия, – подтвердил Адолин.

– По рукам.

У него за спиной сын Рутара застонал. Он схватил Элита за плечо и с рычанием потянул в сторону.

– Ты сказал, мне надо продвинуться в турнирной таблице! – крикнул ему принц. – Я это и делаю.

– Но не с моим кузеном!

– Слишком поздно. Ты все слышал. Дамы все слышали. Элит, когда мы будем драться?

– Через семь дней. На чачель.

Семь дней – долгий срок, учитывая обстоятельства вызова. Выходит, ему нужно время, чтобы потренироваться?

– А как насчет завтра?

Релис взвыл от досады, что было очень нетипично для алети, и оттащил кузена еще дальше.

– Адолин, я не понимаю, что на тебя нашло. Разве ты не должен сосредоточить усилия на защите своего дражайшего отца? Так печально наблюдать за солдатом, который от старости впадает в маразм. Он еще ни разу на публике не обмочился?

«Спокойно», – приказал себе Адолин. Релис пытался вывести его из себя, вероятно, вынудить на необдуманный удар. Тогда он сможет обратиться к королю с петицией о возмещении и расторжении всех договоров между Домами – включая дуэльное соглашение с Элитом. Но оскорбление зашло слишком далеко. Спутники Релиса разинули рты от такой весьма неалетийской грубости.

Адолин не поддался на отчаянную провокацию. Он получил что хотел. Принц искал возможность достать предателя, и это – это может помочь. Сам Элит невысокого ранга, но служил Рутару, который все больше и больше действовал как правая рука Садеаса. Победа над ним позволит Адолину на шаг приблизиться к истинной цели. К дуэли с самим Садеасом.

Он повернулся и застыл как вкопанный. У него за спиной стоял мужчина – крепкого телосложения, с одутловатым лицом и курчавыми черными волосами. Красноватая кожа, нос сильно покраснел, на щеках виднелась сеть тонких вен. И руки солдата – невзирая на легкомысленный наряд, который, как с неохотой признался Адолин, был достаточно модным. Широкие брюки со вставками из темно-зеленого шелка, короткий открытый жакет в тон с рубашкой из жесткой ткани. Шарф на шее.

Тороль Садеас, великий князь, осколочник и тот самый человек, о котором Адолин думал, – тот, кого он ненавидел больше всех на свете.

– Еще одна дуэль, юный Адолин, – проговорил Садеас, глотнув вина. – Ты действительно задался целью опозориться на арене. Не устаю удивляться тому, что твой отец снял запрет на дуэли, – я ведь в самом деле считал, что для него это вопрос чести.

Адолин молча обогнул Садеаса, не доверяя себе в достаточной степени, чтобы сказать хоть слово этому человеку-угрю. Всего один взгляд – и на принца вновь нахлынули воспоминания о панике, которую он испытал, когда смотрел, как Садеас отступает с поля боя, бросая Адолина и его отца в одиночестве и в окружении.

Хавар, Перетом и Иламар – хорошие солдаты, добрые друзья – умерли в тот день. Они и еще шесть тысяч человек.

Садеас схватил Адолина за плечо, когда тот проходил мимо.

– Думай что хочешь, сынок, – прошептал великий князь, – но мой поступок должен был стать благодеянием для твоего отца. Острие меча для старого друга.

– Отпусти меня, – отчеканил Адолин.

– Если с возрастом ты потеряешь разум, то помолись Всемогущему, чтобы рядом оказались люди вроде меня, готовые подарить тебе хорошую смерть. Люди, что будут в достаточно степени заботливы, чтобы не хихикать, но придержать меч, на который ты упадешь.