Брендон Сандерсон - Слова сияния

Все замолчали, ошеломленные ее заявлением.

Она знала, что скажет дальше. Ужасный риск – один из тех, какие Ясна никогда бы не приняла. Шаллан все равно произнесла, доверившись чутью. В конце концов, в искусстве оно ее не подводило.

– Светлорд Себариаль, – проговорила Шаллан, устремив взгляд на бородача, которого Ясна презирала всей душой, – был первым, кто предложил мне должность и жилье в своем лагере.

Великий князь чуть не поперхнулся вином. Он уставился на нее поверх чаши, прищурив глаза.

Она пожала плечами, надеясь, что жест выглядит невинно, и улыбнулась.

«Прошу вас…»

– Э-э, ну да, – подтвердил Себариаль, откинувшись на спинку кресла. – Она дальняя родственница. Я бы себе не простил, если бы не приютил ее.

– Его предложение было весьма щедрым, – заявила Шаллан. – Недельное жалованье в три полных броума.

Себариаль вытаращил глаза.

– Я об этом не знал, – протянул Далинар, переводя взгляд с Себариаля на нее.

– Простите, светлорд. Я должна была вам рассказать. Я посчитала неприемлемым оставаться в доме того, кто ухаживает за мною. Несомненно, вы понимаете.

Он нахмурился:

– Чего я не понимаю, так это того, почему кто-то по собственному желанию приближается к Себариалю ближе, чем следовало бы.

– О, дядюшку Себариаля вполне можно терпеть, если к нему привыкнуть, – сказала Шаллан, – словно очень раздражающий шум, который в конце концов перестаешь замечать.

Большинство были в ужасе от ее реплики, хотя Аладар улыбнулся. Себариаль – как она и надеялась – расхохотался от души.

– Похоже, все решено, – с досадой бросил Рутар. – Но все же я надеюсь, что вы хотя бы заглянете для краткой беседы.

– Сдавайся, Рутар, – вмешался Себариаль. – Она для тебя слишком молода. Впрочем, в твоем случае, я уверен, беседа и впрямь оказалась бы… краткой.

Рутар поперхнулся слюной.

– Да у меня и в мыслях не было… Ты, заплесневелый старый… Тьфу!

Шаллан была рада, что всеобщее внимание перешло от нее обратно к темам, которые обсуждались, потому что от последней реплики она зарделась. Себариаль и впрямь вел себя временами непристойно. И все-таки он явно старался отдалиться от этих политических дискуссий, и Шаллан хотелось находиться там же, где и он. Такая позиция обеспечивала наибольшую свободу. Она будет, разумеется, работать с Далинаром и Навани над заметками Ясны, но ей не хотелось быть у них под наблюдением.

«А кто сказал, что быть под наблюдением у этого человека чем-то лучше?» – пришло в голову Шаллан, пока она обходила комнату по кругу, чтобы приблизиться к Себариалю, рядом с которым не было ни жены, ни родственников-придворных. Князь оставался холостяком.

– Взять бы тебя, деточка, за ушко да вышвырнуть, – негромко проворчал Себариаль, глотнув вина и не глядя на нее. – Отдать себя в мои руки – глупый ход. Все знают, что я люблю поджигать разные штуки и смотреть, как они горят.

– И все-таки вы меня приняли. Так что ход был не глупый. Просто рискованный, и риск оправдался.

– Я все еще могу тебя выкинуть. И три броума точно платить не стану. Моя любовница стоит столько же, и от этой сделки я, по крайней мере, кое-чего имею.

– Вы заплатите, – возразила Шаллан. – Теперь это вопрос почти государственной важности. Но не переживайте. Я отработаю свое жалованье.

– У тебя сведения о Холине? – спросил Себариаль, изучая свое вино.

Выходит, ему не все равно.

– Сведения – да. В меньшей степени о Холине и в большей – о том, что происходит в мире. Доверьтесь мне. Себариаль, вы только что заключили очень прибыльную сделку.

Ей придется позаботиться о том, чтобы это оказалось правдой.

Остальные продолжали спорить про Убийцу в Белом, и она поняла, что тот напал на дворец, но получил отпор. Когда Аладару удалось перевести разговор к жалобе по поводу того, что его самосветы забирала Корона – Шаллан не знала причину, по которой их отняли, – Далинар Холин медленно поднялся. Он двигался точно катящийся валун. Неотвратимый, неумолимый.

Аладар умолк.

– На пути своем миновал я любопытную груду камней, – произнес Далинар, – той разновидности, что я нашел примечательной. Растрескавшийся сланец источили ветра, забросили на камни, что обладали куда более крепкой природой. И эта стопка тонких пластин выглядела так, будто сложила ее рука смертного.

Все воззрились на Далинара, будто он обезумел. Что-то в его словах показалось знакомым Шаллан. Это была цитата из какой-то книги, которую она читала.

Далинар повернулся и прошел к открытым окнам с подветренной стороны комнаты.

– Но не человек сложил те камни. Они лишь казались шаткой грудой, а на самом деле были довольно крепкой конструкцией – отложением пород, которое теперь оказалось на открытом воздухе. Я удивился, как же случилось, что они сохранились такой аккуратной стопкой и не пали жертвой бурь, что дули на них с яростью. И вскоре выяснил их истинную природу. Я обнаружил, что давление с одной стороны толкало их друг на друга и на скалу, которая была позади. Сколько бы силы ни пытался применить таким образом, они даже не пошевелились. Но стоило мне убрать один камень из основания – вытянув его, а не вытолкнув, – как все рухнуло миниатюрной лавиной.

Собравшиеся глазели на главу Дома Холина, пока Себариаль наконец-то не высказался за всех:

– Далинар, что ты несешь, клянусь одиннадцатым именем Преисподней?

– Наши методы не работают, – пояснил тот, вновь повернувшись ко всей компании. – Воюем годами, а все сидим на прежнем месте. Мы не сможем сразиться с этим убийцей теперь, как не смогли той ночью, когда он убил моего брата. Король Йа-Кеведа выставил против этой твари трех осколочников и половину войска, а потом умер, когда его грудь пронзил осколочный клинок, и его осколки разобрали мерзавцы.

Если мы не можем победить убийцу, тогда надо устранить причину, по которой он атакует. Сумей мы захватить или убрать его нанимателей, тогда, возможно, все связывающие его сделки окажутся ничтожны. Насколько нам известно, в последний раз его наняли паршенди.

– Отлично, – сухо проговорил Рутар. – Нам требуется всего лишь выиграть войну, то есть сделать то, что мы пытались воплотить в жизнь на протяжении пяти лет.

– Мы не пытались, – возразил Далинар. – Я намереваюсь заключить мир с паршенди. Если они не согласятся на наши условия, я выступлю на Расколотые равнины со своей армией и всеми, кто присоединится ко мне. Больше никаких игр на плато, никаких сражений ради светсердец. Я направлю удар на лагерь паршенди – разыщу его и покончу с ними раз и навсегда.

Король тихонько вздохнул и откинулся на спинку своего кресла. Шаллан догадалась, что он этого ждал.

– Поход вглубь Расколотых равнин, – протянул Садеас. – Что ж, с твоей стороны это был бы великолепный поступок.