Брендон Сандерсон - Слова сияния

– Далинар, – с явной осторожностью проговорил Хатам, – я не заметил, чтобы наше положение изменилось. Расколотые равнины по-прежнему большей частью не исследованы, и лагерь паршенди может оказаться без преувеличения где угодно, спрятанный посреди многих миль пространства, которое наша армия не пересечет без серьезных затруднений. Мы согласились, что атаковать их лагерь неосмотрительно, раз уж они с готовностью идут к нам сами.

– Их готовность идти к нам оказалась проблемой, потому что из-за нее битва идет по их правилам. Нет, наше положение не изменилось. Просто мы приняли решение. Эта война продлилась слишком долго. Так или иначе – я ее завершу.

– Звучит чудесно, – вновь вмешался Садеас. – Ты отправишься завтра или подождешь до послезавтра?

Далинар бросил на него пренебрежительный взгляд.

– Просто пытаюсь прикинуть, когда появится пустой военный лагерь, – заявил Садеас с невинным видом. – В своем я уже с трудом помещаюсь и не прочь переместить часть людей в другой, когда паршенди убьют тебя и всех, кто пойдет с тобой. Кто бы мог подумать, что ты, с таким трудом выбравшись из окружения, захочешь все повторить.

Адолин поднялся рядом с отцом, и спрены гнева пузырились у его ног, точно озерца крови. Брат осторожно вынудил его снова сесть. Шаллан явно упускала какую-то деталь в происходящем.

«Я забрела в самую гущу событий, совершенно не понимая, что происходит, – подумала она. – Клянусь бурей, повезло, что меня еще не съели». Внезапно девушка осознала, что не так уж сильно гордится достижениями этого дня.

– Прошлой ночью, перед началом Великой бури, – сказал Далинар, – к нам явился гонец паршенди – впервые за целую вечность они пожелали говорить с нами. Он сообщил, что его правители готовы обсудить возможность мира.

Великие князья были потрясены. «Мир?» – подумала Шаллан, чье сердце забилось быстрей. Безусловно, в мирное время ей будет проще выбраться на Равнины и искать Уритиру.

– Той самой ночью, – негромко продолжил Далинар, – убийца нанес удар. Снова. В прошлый раз он пришел сразу же после того, как мы подписали мирный договор с паршенди. Теперь он вернулся в день, когда был предложен новый мир.

– Вот же гады! – негромко проворчал Аладар. – Это что, какой-то их извращенный ритуал?

– Это может быть совпадением. Убийца наносил удары в разных странах. Безусловно, паршенди не могли встречаться со всеми его жертвами. Однако ход событий вынуждает меня быть осторожным. Я почти готов предположить, что паршенди кто-то подставляет – кто-то использует этого убийцу, чтобы Алеткар никогда не познал мира. Но ведь паршенди сами признались, что наняли его для убийства моего брата…

– Возможно, они в отчаянии. – Ройон ссутулился в своем кресле. – Одна из их фракций ратует за мир, в то время как другая делает все возможное, чтобы уничтожить нас.

– Так или иначе, я намерен готовиться к худшему, – сказал Далинар, глядя на Садеаса. – Я действительно отправлюсь в Расколотые равнины – чтобы покончить с ними или чтобы принять их сдачу и разоружение, – но для подготовки такой экспедиции понадобится время. Мне придется обучить моих людей тому, как переживать трудности долгого перехода, и послать разведчиков в срединную часть равнин, чтобы они нанесли ее на карты. Кроме того, мне придется избрать новых осколочников.

– Новых осколочников?.. – переспросил Ройон, и его черепашья голова приподнялась от любопытства.

– Скоро в моем распоряжении будут новые осколки, – произнес Далинар.

– Позволено ли нам узнать, откуда возьмется эта удивительная находка? – спросил Аладар.

– Ну как же! Адолин их заберет у всех вас в качестве трофеев, – пояснил великий князь Холин.

Некоторые из присутствовавших рассмеялись, словно это была шутка. Однако Далинар, судя по всему, не шутил. Он снова сел за стол, и все восприняли это как конец совещания – еще один признак того, что возглавлял его на самом деле Далинар, а не король.

«Здесь сдвинулось все равновесие власти, – подумала Шаллан. – Как и природа войны». Заметки Ясны о придворной жизни, без сомнений, устарели.

– Что ж, я так понимаю, теперь ты отправишься со мной в мой лагерь, – бросил ей Себариаль, предпринимая попытку подняться. – Значит, это собрание не было обычной потерей времени, на протяжении которого я слушал, как хвастуны обмениваются завуалированными угрозами. Теперь я за него еще и заплатил.

– Могло быть и хуже. – Шаллан помогла великому князю встать, поскольку тот нетвердо держался на ногах. Когда Себариаль выпрямился, он высвободил руку.

– Хуже? Как именно?

– Все могло оказаться еще и скучным, а не только дорогим.

Он посмотрел на нее и рассмеялся:

– Да, похоже на правду. Ну что ж, идем.

– Один момент, – попросила Шаллан, – вы отправляйтесь вперед, я догоню вас у кареты.

Девушка отошла, разыскала короля и сама сообщила ему новость о смерти Ясны. Он принял ее с королевским достоинством. Далинар, видимо, уже ему все рассказал.

Выполнив эту обязанность, она нашла королевских письмоводительниц. Через некоторое время покинула зал заседаний и обнаружила снаружи Ватаха и Газа, которые беспокойно ждали. Девушка вручила Ватаху лист бумаги.

– Что это? – спросил он, повертев лист.

– Приказ о помиловании, – пояснила Шаллан. – С королевской печатью. Это для тебя и твоих людей. Скоро мы получим приказы для каждого, с именами, но пока что этого хватит, чтобы вас не арестовали.

– Вы и правда это сделали? – изумился Ватах, разглядывая бумагу, хотя ему явно был непонятен смысл написанного. – Клянусь бурей, вы в самом деле сдержали слово!

– Ну разумеется. Заметь, он покрывает лишь былые преступления, так что напомни всем, чтобы были паиньками. А теперь идем. Я нашла для нас местечко, где можно остановиться.

Отец устраивал пиры, притворяясь будто все в полном порядке. Он приглашал светлордов из окрестных деревушек, кормил и поил, демонстрировал дочь.

На следующий день после приема светлорд Давар обычно сидел за своим столом и слушал письмоводительниц. Те докладывали о бедственном положении поместья. Шаллан время от времени видела его по окончании отчетов. Отец держался за голову и смотрел в пустоту.

Однако этим вечером они снова пировали и притворялись.

– Вы, конечно, знакомы с моей дочерью, – сказал отец, жестом указывая на Шаллан, пока его гости усаживались. – Сокровище Дома Давар, коим мы гордимся превыше всего остального.

Гости – светлоглазые из имения в двух долинах от них – вежливо кивнули, и отцовские паршуны принесли вино. И напитки, и рабы – способ продемонстрировать богатство, которым отец на самом деле не владел. Шаллан начала помогать с ведением счетов, таков был ее дочерний долг. Она знала правду об их финансовом положении.