Брендон Сандерсон - Слова сияния

– Давайте снова встретимся чуть позже, – предложил Давим. – И поразмыслим еще. Я могу побеседовать с тобой с глазу на глаз, если пожелаешь.

– Конечно.

Все поднялись со своих мест на вершине колонны. Эшонай подошла к краю и посмотрела вниз, пока остальные спускались. Шпиль был слишком высоким для прыжка, даже в осколочном доспехе. Ей так хотелось попробовать.

Похоже, все до единого жители города собрались у основания шпиля, ожидая решения. За недели после преображения Эшонай слухи о том, что случилось с ней – а после и с другими, – напитали город некоей смесью тревоги и надежды. Многие приходили к ней, умоляя дать им ту же форму. Они видели, какой шанс та давала.

– Они не согласятся, – раздался позади голос Венли, когда все ушли. Сестра говорила в ритме злобы, одном из новых ритмов. – Ты была слишком агрессивна.

– Давим на нашей стороне, – возразила Эшонай в ритме уверенности. – Чиви тоже перейдет к нам, если ее убедить.

– Этого недостаточно. Если Пятерка не придет к единогласию…

– Не беспокойся.

– Наши люди должны принять эту форму, – сказала Венли. – Это неизбежно.

Эшонай обнаружила, что настраивается на новый ритм изумления… Насмешка – вот что это было. Она повернулась к сестре:

– Ты знала, не так ли? Ты в точности знала, что́ эта форма сделает со мной. Ты это поняла до того, как приняла ее сама.

– Я… Да.

Эшонай схватила сестру за ворот и дернула к себе, крепко держа. В осколочном доспехе это было нетрудно, хотя Венли сопротивлялась сильней, чем должна была, и по ее рукам и лицу пробежала маленькая красная молния. Эшонай не привыкла к тому, чтобы ее сестра-ученая демонстрировала такую силу.

– Ты могла всех нас уничтожить, – прорычала Эшонай. – Что, если бы эта форма сотворила нечто ужасное?

Крик. В ее голове. Венли улыбнулась.

– Как тебе удалось это открыть? – спросила Эшонай. – В песнях такого нет. Тут кроется что-то еще.

Венли не ответила. Она посмотрела сестре в глаза и загудела в ритме уверенности:

– Мы должны сделать так, чтобы Пятерка согласилась. Чтобы выжить, чтобы победить человеков, нужно быть в этой форме – всем до единого. Мы обязаны призвать эту бурю. Эшонай, она… ждет. Ждет и собирает силы.

– Я об этом позабочусь, – сказала Эшонай и отпустила сестру. – Ты можешь собрать достаточно спренов, чтобы мы преобразили всех?

– Мои помощники только этим и занимаются последние три недели. Мы будем готовы преобразить тысячи и тысячи в течение двух Великих бурь перед затишьем.

– Хорошо. – Эшонай начала спускаться по лестнице.

– Сестра! – окликнула Венли. – Ты что-то задумала. Что именно? Как ты убедишь Пятерку?

Эшонай продолжила спускаться. Благодаря силе и равновесию, дарованным осколочным доспехом, она могла не держаться за перила. Приблизившись к концу лестницы, где другие члены Пятерки беседовали с людьми, она остановилась, чтобы быть чуть выше толпы, и сделала глубокий вдох.

А потом прокричала так громко, как только смогла:

– Через два дня я возьму с собой в бурю любого желающего и дам ему эту новую форму!

Толпа замерла, гудение стихло.

– Пятерка желает отнять у вас это право! Они не хотят, чтобы вы получили форму силы. Они испуганы, как кремлецы, которые прячутся в щелях. Они не могут вам перечить! Каждый вправе сам выбрать свою форму.

Воительница вскинула руки над головой, гудя в ритме решимости, и призвала бурю.

Совсем маленькую, просто струйку по сравнению с тем, что их ожидало. Буря родилась между ее ладонями – закружился ветер, сверкнули молнии. Миниатюрный ураган в ее руках, сила и мощь, клубящийся ветер. Прошли века с той поры, как эту силу использовали, и потому – как река, которую перегородили дамбой, – она нетерпеливо ждала освобождения.

Ураган усиливался, кружась вокруг нее, красные молнии трещали, собирался темный туман. Наконец все растаяло. Она услышала, как в толпе поют в ритме благоговения – не гудят, а поют в полный голос. Ими овладели сильные эмоции.

– С этой силой, – объявила Эшонай, – мы сможем уничтожить человеков и защитить себя. Я видела ваше отчаяние. И слышала, как вы поете в ритме скорби. Этого не должно быть! Выходите со мной навстречу буре. Ваше право – и долг! – присоединиться ко мне.

Венли на ступеньках позади нее загудела в ритме напряжения:

– Эшонай, это разделит нас. Слишком агрессивно, слишком неожиданно!

– Все сработает, – бросила Эшонай в ритме уверенности. – Ты не знаешь их так, как знаю я.

Внизу другие члены Пятерки пялились на нее как на предательницу, хоть она и не слышала их песен.

Эшонай спустилась к основанию шпиля и протолкалась сквозь толпу; к ней присоединились ее солдаты в буреформе. Люди расступались, многие гудели в ритме беспокойства. Большинство из пришедших были трудягами или шустриками. Логично. Боеформа делала слушателей слишком прагматичными, чтобы стоять и глазеть.

Генерал в сопровождении других воинов в буреформе покинула центральную городскую площадь. Она позволила Венли увязаться следом, но не обращала внимания на сестру. В конце концов Эшонай подошла к казармам с подветренной стороны города – большой группе зданий, построенных вблизи друг от друга, чтобы солдаты могли жить сплоченно. Хотя ее воинам не предписывалось здесь спать, многие так делали.

С тренировочной площадки на соседнем плато доносился шум – воины оттачивали свои умения или, что более вероятно, тренировались недавно преобразованные солдаты. Вторая дивизия в количестве ста двадцати восьми слушателей была на задании, следила за человеками, вторгшимися на центральные плато. Разведчики в боепарах рассеялись по равнинам. Она поручила им это вскоре после того, как облачилась в новую форму, потому что уже тогда знала – ей придется изменить ход сражения. Воительница желала получить все возможные сведения об алети и их текущей тактике.

Пока что ее солдаты игнорировали новые куколки. Она больше не позволит себе терять воинов из-за этой мелочной игры, ведь теперь каждый мужчина и женщина под ее командованием нес в себе потенциал буреформы.

Однако другие дивизии были здесь. Все семнадцать тысяч солдат. В каком-то смысле великая сила, но, по сравнению с тем, что было когда-то, их осталось очень мало. Она подняла руку, сжатую в кулак, и ее буревая дивизия передала остальным солдатам-слушателям призыв собраться. Те, кто тренировался, отложили оружие и прибежали на зов. Другие вышли из казарм. Через некоторое время к ней присоединились все.

– Пришла пора завершить битву с алети, – громко объявила Эшонай. – Кто из вас желает последовать за мной ради этой цели?

Толпа загудела в ритме решимости. Насколько она могла судить, ни один не загудел в ритме скепсиса. Отлично.