tom

Награда была вручена Тому с такой прочувствованной речью, какую только мог выжать из себя директор при создавшихся обстоятельствах, но в ней недоставало истинного вдохновения, - бедняга чуял, что тут кроется какая-то тайна, которую вряд ли удастся вывести из мрака на свет: просто быть не может, чтобы этот мальчишка собрал целых две тысячи библейских снопов в житницу свою, когда известно, что ему не осилить и двенадцати. 586Amy Lawrence was proud and glad, and she tried to make Tom see it in her face--but he wouldn't look. Эми Лоуренс и гордилась, и радовалась, и старалась, чтобы Том это заметил по ее лицу, но он не глядел на нее. 587She wondered; then she was just a grain troubled; next a dim suspicion came and went--came again; she watched; a furtive glance told her worlds--and then her heart broke, and she was jealous, and angry, and the tears came and she hated everybody. Tom most of all (she thought). Она задумалась; потом слегка огорчилась; потом у нее возникло смутное подозрение - появилось, исчезло и возникло снова; она стала наблюдать; один беглый взгляд сказал ей очень многое - и тут ее поразил удар в самое сердце; от ревности и злобы она чуть не заплакала и возненавидела всех на свете, а больше всех Тома, - так ей казалось. 588Tom was introduced to the Judge; but his tongue was tied, his breath would hardly come, his heart quaked--partly because of the awful greatness of the man, but mainly because he was her parent. Тома представили судье; но язык у него прилип к гортани, сердце усиленно забилось, и он едва дышал - отчасти подавленный грозным величием этого человека, но главным образом тем, что это был ее отец. 589He would have liked to fall down and worship him, if it were in the dark. Он бы с радостью упал перед судьей на колени, если бы в школе было темно. 590The Judge put his hand on Tom's head and called him a fine little man, and asked him what his name was. Судья погладил Тома по голове, назвал его славным мальчиком и спросил, как его зовут. 591The boy stammered, gasped, and got it out: Мальчик раскрыл рот, запнулся и едва выговорил: 592"Tom." - Том. 593"Oh, no, not Tom--it is--" - Нет, не Том, а... 594"Thomas." - Томас. 595"Ah, that's it. - Ну, вот это так. 596I thought there was more to it, maybe. Я так и думал, что оно немножко длиннее. 597That's very well. Очень хорошо. 598But you've another one I daresay, and you'll tell it to me, won't you?" Но у тебя, само собой, есть и фамилия, и ты мне ее, конечно, скажешь? 599"Tell the gentleman your other name, Thomas," said Walters, "and say sir. - Скажи джентльмену, как твоя фамилия, Томас, - вмешался учитель, - и не забывай говорить "сэр". 600You mustn't forget your manners." Веди себя как следует. 601"Thomas Sawyer--sir." - Томас Сойер... сэр. 602"That's it! - Вот так! 603That's a good boy. Вот молодец. 604Fine boy. Славный мальчик. 605Fine, manly little fellow. Славный маленький человечек. 606Two thousand verses is a great many--very, very great many. Две тысячи стихов - это очень много, очень, очень много. 607And you never can be sorry for the trouble you took to learn them; for knowledge is worth more than anything there is in the world; it's what makes great men and good men; you'll be a great man and a good man yourself, some day, Thomas, and then you'll look back and say, It's all owing to the precious Sunday-school privileges of my boyhood--it's all owing to my dear teachers that taught me to learn--it's all owing to the good superintendent, who encouraged me, and watched over me, and gave me a beautiful Bible--a splendid elegant Bible--to keep and have it all for my own, always--it's all owing to right bringing up! И никогда не жалей, что потратил на это столько трудов: знание дороже всего на свете - это оно делает нас хорошими людьми и даже великими людьми; ты и сам когда-нибудь станешь хорошим человеком, большим человеком, Томас, и тогда ты оглянешься на пройденный путь и скажешь: "Всем этим я обязан тому, что в детстве имел счастье учиться в воскресной школе, - моим дорогим учителям, которые показали мне дорогу к знанию, моему доброму директору, который поощрял меня, следил за мной и подарил мне прекрасную Библию - роскошную, изящную Библию, которая станет моей собственностью и будет храниться у меня всю жизнь, - и все это благодаря тому, что меня правильно воспитывали!" 608That is what you will say, Thomas--and you wouldn't take any money for those two thousand verses--no indeed you wouldn't. Вот что ты скажешь, Томас, и эти две тысячи стихов станут тебе дороже всяких денег, - да, да, дороже. 609And now you wouldn't mind telling me and this lady some of the things you've learned--no, I know you wouldn't--for we are proud of little boys that learn. А теперь не расскажешь ли ты мне и вот этой леди что-нибудь из того, что ты выучил? Конечно, расскажешь, потому что мы гордимся мальчиками, которые так хорошо учатся. 610Now, no doubt you know the names of all the twelve disciples. Без сомнения, тебе известны имена всех двенадцати апостолов? 611Won't you tell us the names of the first two that were appointed?" Может быть, ты скажешь нам, как ввали тех двоих, которые были призваны первыми? 612Tom was tugging at a button-hole and looking sheepish. Том все это время теребил пуговицу и застенчиво глядел на судью. 613He blushed, now, and his eyes fell. Теперь он покраснел и опустил глаза. 614Mr. Walters' heart sank within him. Душа мистера Уолтерса ушла в пятки. 615He said to himself, it is not possible that the boy can answer the simplest question--why DID the Judge ask him? Про себя он подумал: ведь мальчишка не может ответить даже на самый простой вопрос, и чего это судье вздумалось его спрашивать? 616Yet he felt obliged to speak up and say: Однако он чувствовал, что обязан что-то сказать. 617"Answer the gentleman, Thomas--don't be afraid." - Отвечай джентльмену, Томас, не бойся. 618Tom still hung fire. Том все молчал. 619"Now I know you'll tell me," said the lady. - Я знаю, мне он скажет, - вмешалась дама. 620"The names of the first two disciples were--" - Первых двух апостолов звали... 621"DAVID AND GOLIAH!" - Давид и Голиаф2! 622Let us draw the curtain of charity over the rest of the scene. Опустим же завесу милосердия над концом этой сцены. 623CHAPTER V ГЛАВА V 624ABOUT half-past ten the cracked bell of the small church began to ring, and presently the people began to gather for the morning sermon. Около половины одиннадцатого зазвонил надтреснутый колокол маленький церкви, а скоро начал собираться и народ к утренней проповеди. 625The Sunday-school children distributed themselves about the house and occupied pews with their parents, so as to be under supervision. Ученики воскресной школы разбрелись по всей церкви и расселись по скамейкам вместе с родителями, чтобы быть все время у них на глазах. 626Aunt Polly came, and Tom and Sid and Mary sat with her--Tom being placed next the aisle, in order that he might be as far away from the open window and the seductive outside summer scenes as possible. Пришла и тетя Полли. Сид и Мэри сели рядом с ней, а Тома посадили поближе к проходу, как можно дальше от раскрытого окна и соблазнительных летних видов. 627The crowd filed up the aisles: the aged and needy postmaster, who had seen better days; the mayor and his wife--for they had a mayor there, among other unnecessaries; the justice of the peace; the widow Douglass, fair, smart, and forty, a generous, good-hearted soul and well-to-do, her hill mansion the only palace in the town, and the most hospitable and much the most lavish in the matter of festivities that St. Petersburg could boast; the bent and venerable Major and Mrs. Ward; lawyer Riverson, the new notable from a distance; next the belle of the village, followed by a troop of lawn-clad and ribbon-decked young heart-breakers; then all the young clerks in town in a body--for they had stood in the vestibule sucking their cane-heads, a circling wall of oiled and simpering admirers, till the last girl had run their gantlet; and last of all came the Model Boy, Willie Mufferson, taking as heedful care of his mother as if she were cut glass. Читать дальше