Карен Линч - Пешка [litres]

Не замечая ничего вокруг, я приготовилась ко сну и скользнула под мягкое одеяло, легла на бок и закрыла глаза. Уже почти уснула, как вдруг мне привиделось, что я притянула Лукаса за рубашку и поцеловала.

Я резко проснулась, покраснев от такого реалистичного сна. Меня уже давно влекло к Лукасу, но прежде он ни разу не являлся мне во снах. Что вдруг изменилось?

Финч тихо свистнул, и, присев, я увидела его на стуле, который служил ему кроватью. Я оставила лампочку включенной, чтобы мы смогли общаться при необходимости.

– Чего не спишь?

« Я слышал шум , – оживленно зажестикулировал он. – Санта уже пришел? »

– Еще нет. Ты же знаешь, он приходит, только когда все спят.

Финч нырнул в свою импровизированную палатку, и я с ухмылкой плюхнулась на кровать. Отбросив все мысли о поцелуе из сна, представила счастливое лицо брата, когда он откроет утром подарки. И заснула с улыбкой на губах.

За ночь буря утихла, покрыв город толстым слоем льда. Свет в моем районе обещали включить только через день, так что Рождество мы с Финчем праздновали у Лукаса. Не знаю, что было смешнее: наблюдать, как Финч разрывал обертку на подарках из носка или за лицами пятерых фейри, которые никогда не видели спрайта, верившего в Санта-Клауса.

На следующий день Конлан отвез нас домой. Я пару раз поскользнулась на обледеневших ступеньках и, оставив Финча в квартире, сразу же спустилась в подвал за мешком соли, чтобы присыпать крыльцо. Обычно этим занимался папа, но я пообещала себе, что в следующем году эта обязанность снова вернется к нему.

Разобравшись со ступеньками, я проведала миссис Руссо и решила взглянуть на джип. Два года назад один фургон занесло на льду, и он врезался в мамину машину и почти смял ее в гармошку. С моей удачей я бы не удивилась, если бы нечто подобное произошло с моим единственным автомобилем.

Не считая слоя льда, джип выглядел в порядке. Я бы завела двигатель, чтобы растопить его, но двери замерзли и не открывались.

Я пошла обратно к дому, как вдруг что-то привлекло мое внимание на лобовом стекле. Наклонившись, заметила сложенный лист бумаги под дворником, который приковал к месту лед.

С колотящимся сердцем я побежала в дом за скребком. Убеждала себя, что это, вероятно, всего лишь листовка, но вряд ли кто-то разносил их в такую бурю.

Я осторожно соскребла лед со стекла и достала бумажку, которую положили в полиэтиленовый пакетик для сохранности. Сняв перчатки, развернула ее и уставилась на два слова, выведенные аккуратным почерком.

«Они живы» .

– Мы просмотрели все записи с камер, кроме той, что над дверью, – Конлан кликнул мышкой и открыл журнал активности с камеры, которая висела над крылечными ступеньками.

Слава богу, папа установил ее так, чтобы она не фиксировала движения на тротуаре, иначе мы бы просидели тут весь день.

Нам удалось сузить временной отрезок до двадцати четырех часов – с того момента, как я последний раз пользовалась джипом, до того, как машины заледенели из-за бури. За это время очень мало кто входил и выходил из здания, так что смотреть было не на что.

– Вон, – я ткнула на монитор, который показывал чье-то приближение к нижней ступеньке. Человек почти не попадал в камеру, но мы видели его руку.

Прошла минута. Человек поднялся на две ступеньки, что дало нам увидеть, что он среднего роста и одет в плотную куртку с поднятым капюшоном. Из-за метели больше ничего рассмотреть не удавалось. Я глянула на время на видео, оно показывало 10.24 утра двадцать четвертого декабря.

Человек замер на третьей ступеньке и несколько раз перевел взгляд с двери на улицу, будто не решался войти в здание. В конце концов он развернулся, спустился по ступенькам и скрылся из виду.

Конлан несколько раз повторил видео сначала.

– Это либо женщина, либо низкий мужчина. Точно не придворный фейри. Уверена, что не узнаешь его?

– Не-а.

Дверь в квартиру открылась, раздались приближающиеся шаги. В кабинет вошли Лукас с Фаолином, и мы оторвали взгляд от монитора.

– Есть успехи? – спросил Конлан.

– Мы не нашли камер на зданиях рядом с машиной, – Фаолин хмуро взглянул на меня, словно я намеренно выбрала неудачное место для парковки.

Лукас подошел к нам.

– Что-нибудь нашли?

Мы показали ему с Фаолином видео с человеком на ступеньках, и они согласились с выводами Конлана.

Я взяла бумажку со стола, и во мне затеплилась надежда, как и всякий раз, когда я читала слова на ней.

– Мои родители живы.

– Джесси, я хочу, чтобы ты нашла родителей, но эта записка может заманить тебя в ловушку.

Я покачала головой.

– Если это так, они бы оставили адрес или номер телефона. И меня никто не беспокоил с тех пор, как в квартиру вломились те мужчины.

Он скрестил руки.

– Это не значит, что они не могут наблюдать и ждать подходящей возможности.

– Ага, они и Агентство, – сухо отшутилась я. На их вопросительные взгляды пояснила: – Я более чем уверена, что как минимум один агент следит за мной.

Фаолин покосился на меня с подозрением.

– Зачем Агентству следить за своим охотником?

– Потому что им больше нечем заняться.

Я рассказала о своих встречах с агентом Карри и о его убеждении, что мои родители работали с торговцем гореном.

– Начальник приказал ему оставить меня в покое, но он не из тех, кто легко сдается.

Лукаса это не убедило.

– Мне все равно это не нравится, и время они выбрали просто ужасное.

– Почему?

– Нас призвали ко двору, так что мы отлучимся как минимум на два дня. Я хочу, чтобы ты пожила у меня до нашего возвращения. – Я начала возражать, но он перебил: – Конлан останется, чтобы управлять делами в мое отсутствие, так что ты будешь не одна.

Я перевела взгляд на Конлана, и тот улыбнулся.

– Устроим пижамную вечеринку. Будет весело.

Лукас мрачно на него покосился, но, как обычно, Конлан его проигнорировал и подмигнул мне, когда Лукас отвернулся. Этот фейри неисправим. И хоть мне нравилось проводить с ним время, я не собиралась прятаться, пока кто-то пытался связаться со мной по поводу родителей. Не говоря уж о том, что меня ждала работа.

– Спасибо за предложение, но я останусь тут. Мне нужно закончить задание, или его отдадут другому охотнику, а я не могу себе этого позволить. Ты даже не представляешь, как тяжело найти хорошую работу, когда в стране кризис.

– Если тебе нужны деньги…

– Нет, – я энергично помотала головой. – Ты был очень щедр ко мне, но я не нуждаюсь в благотворительности. Мне не нужны твои деньги.

Лукас сжал челюсти.

– Это не благотворительность, а вклад в твою безопасность.

– Давать деньги в помощь другим и называется благотворительностью. У меня есть гордость.