Эйми Картер - Ошибка Саймона [litres]

Орион покачал головой, вновь поднимая чашку.

– Или они пытались помочь своему будущему правителю, – тихо предположил он. – Снискать его расположение. Или доказать свою преданность.

– Я два дня назад приехал. У них ещё будет время, чтобы доказать преданность.

– Уверен? – От зловещего тона по коже побежали мурашки. – Что ж, рано или поздно всё тайное становится явным. А как поступить сейчас, решит парламент. – Отпив чай, он перевёл взгляд на деревья. – Если не хочешь ни в чём признаться, Саймон, можешь идти.

Саймон открыл рот и тут же захлопнул. На языке вертелся вопрос – глупый вопрос, он знал это, но в борьбе совести и чувства самосохранения побеждала совесть.

– А если хочу, – произнёс он, – что с ними станет?

Орион склонил голову, не глядя на него.

– Если твоё признание окажется правдивым, то можно будет забыть эту маленькую неурядицу и простить их.

– А что станет со мной? – спросил Саймон, прекрасно понимая, что нельзя принимать слова Ориона за чистую монету.

– Учитывая, что ничего не пропало, то в интересах Царства будет закрыть на это глаза – если, конечно, ты готов искупить свою вину. И рассказать, как именно ты всё провернул.

Сердце ушло в пятки. Он готов был принять удар на себя, но для этого пришлось бы раскрыть свою тайну.

– Когда состоится суд? – спросил он.

– Сегодня вечером. Учитывая причастность трёх из девяти благородных семей, я решил отменить официальный обед, пока ситуация не разрешится, – сказал Орион. – Тебе тоже советую держаться от них подальше.

Саймон коротко кивнул, практически не слушая его.

– Я, пожалуй, пойду, – пробормотал он. – Мне как-то нехорошо.

Орион промолчал, и Саймон вышел в коридор, не зная, что и думать. Он должен был помочь друзьям. И если ради этого придётся рискнуть заключением под стражу и лишением единственного шанса заполучить Осколки Хищника – что ж, так тому и быть.

– Ты идиот, – сказала Уинтер. – Какой же ты идиот.

Она сидела на своём любимом диване и злилась так, что умудрилась вытащить нитку из расшитой узорами декоративной подушки. Малкольма новости тоже не обрадовали: он, сгорбившись, сидел рядом и смотрел на Саймона из-за чёлки, падающей на глаза.

– Зачем Ориону держать слово? – спросил дядя. – Если признаешься, у него появится повод запереть тебя, как Изабель.

– Нет, с Саймоном так не получится, – сказала его мама, расхаживающая между диванов. – Он сможет сбежать.

– Ну и какой тогда смысл было всё это устраивать? – поинтересовался Малкольм. – Мы приехали, чтобы Саймон втёрся Ориону в доверие и нашёл Осколки.

– Он попытался и не смог. – Рован стоял у окна, заложив руки за спину и наблюдая за деревьями – явно смотрел, не подслушивает ли кто. – Нужно придумать новый план.

Саймон, скрестив ноги, в одиночестве сидел на втором диване и словно бы не принимал участия в разговоре. Когда он сказал, какую мысль рассматривает, говорить начали остальные, и замолкать не собирались; он лишь жалел, что Ариана с Джемом сейчас не рядом. Может, кто-нибудь из них встал бы на его сторону.

– Мы понятия не имеем, где Орион прячет Осколки, – грустно сказал он. – И ещё сто лет можем их искать и не находить.

– Столько времени у нас нет, разумеется, – сказала мама, понижая голос. – То, что ты готов взять вину друзей на себя – это хорошо, Саймон, но мы все понимаем, что делать дальше.

– Что? – спросил он в замешательстве. – Что тут можно сделать?

Никто ему не ответил. Малкольм поджал губы и отвёл взгляд, Уинтер уставилась на подушку, Рован всё так же смотрел в окно. Мама прошла мимо, и Саймон попытался схватить её за запястье, лишь бы она на него посмотрела. Она остановилась и взяла его за руку.

– Саймон, – произнесла она мягко. – Я понимаю, как ты ценишь друзей, даже если вы недавно познакомились. И я понимаю, как важна для тебя справедливость. Но сейчас на карту поставлено нечто гораздо важнее. Если с тобой что-то случится, мы проиграем войну.

Он нахмурился сильнее.

– К чему ты клонишь? – спросил он. – То есть моя жизнь важнее их?

– Ну… – Она помедлила. – В данный момент – да. Именно к этому я и клоню. За год ты совершил невозможное, Саймон. Ты так близок к уничтожению Хищника…

– А вот и нет, – возразил он. – Без Осколков ничего не получится, а у меня их нет.

– Но с твоими способностями мы их найдём, – сказала она, присаживаясь рядом. – Чего бы это ни стоило, потому что вариантов тут нет. И ты это знаешь. Орион и сейчас тиран – представь, каким он станет с силами Звериного короля.

Долгое время Саймон молчал, глядя на свои руки.

– Если свалю на них всю вину, буду ничем не лучше Ориона.

– Орион вполне мог тебя обмануть, – мягко сказала мама. – Нельзя вынести обвинительный приговор четырём представителям девяти благородных семей, когда нет доказательств…

– А вдруг не обманул? – не сдавался Саймон. – Вдруг их реально на двадцать лет посадят в тюрьму?

– Парламент не вынесет такой приговор, основываясь на косвенных доказательствах, – сказала она, но Рован кашлянул.

– За десять лет твоего отсутствия многое изменилось, Изабель, – тихо заметил он. – Парламент почти беспрекословно подчиняется Ориону. Они сделают так, как он захочет.

– Но… отец Ригеля – глава парламента, разве нет? – спросил Саймон. – Он не позволит несправедливо осудить собственного сына.

– Ему придётся отказаться от участия в суде, – сказал Рован. – И всем остальным Халсионам, Гейлам и Алуэттам – тоже. А остальные с радостью пойдут против трёх сильных семей.

В голове Саймона мелькало столько мыслей, что она закружилась. Закрыв лицо руками, он глубоко задышал и попытался не обращать внимание на гул в ушах и разразившиеся споры. Какая разница, что они говорили? Либо друзья Саймона пострадают из-за его дурацкого плана, либо он всё расскажет Ориону, дав тому возможность сделать с Саймоном всё, что душе угодно, потому что ничто больше не будет ему мешать.

– Я пойду к нему, – сказал он тихо. Но споры не прекратились, и тогда он повысил голос – настолько, что тот отразился эхом. – Я пойду и признаюсь!

Воцарилась тишина. Он чувствовал жар их взглядов на коже, но сам не поднимал головы.

– Так будет правильно, – пробормотал он. – Это я придумал этот дурацкий план. Это я, как идиот, попался в ловушку Ориона. Никто не должен из-за меня страдать.

– Но, Саймон, – сказала Уинтер, позабыв про подушку. – Даже если их осудят, мы поможем им сбежать.

– Но тогда они не смогут вернуться домой, – сказал он прямо. – Прямо как ты. Прямо как я. Такой судьбы ты для них хочешь?