Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

Его дыхание было ровным – она чувствовала плечом, – и осторожно девушка повернула голову, чтобы посмотреть на него. Во сне он был ещё прекраснее. Тревожные морщины на лбу разгладились, длинные ресницы подрагивали, отбрасывая на медной коже острые тени, словно скимитары. Пальцы так и чесались отвести с его лица непослушные пряди волос.

Одна его рука лежала поверх её живота, вторая – под ней, ладонью вверх у самого лица Зафиры.

Медленно, осторожно охотница подняла руку, поражаясь, как дрожат её пальцы – словно она не умела оставаться совершенно неподвижной перед каждым выстрелом. Словно она не умела замирать, чтобы не спугнуть оленя во тьме Арза. Когда Зафира оказывалась рядом с Насиром, ритм самого мира вокруг менялся, становился диким, ужасающим, непостижимым.

Она удержала свою ладонь над его, любуясь контрастом оттенков их кожи, тем, как их руки различались по размеру… тем, как их ладони были словно созданы друг для друга.

Его рука, лежавшая поперёк её живота, сжала её сильнее, и дыхание у него сбилось, стало медленнее. Зафира подавила судорожный вздох, когда что-то вспыхнуло внутри неё – угли, разгоравшиеся в пламя.

«Повернись к нему, – словно шептали они и подстёгивали: – Действуй же!» А возможно, то был Джаварат, хаос, которого желал фолиант. Но сейчас было одно из тех редких мгновений, когда ей было совершенно безразлично… потому что, небеса милостивые, она тоже желала этого.

Зафира закрыла глаза и не посмела пошевелиться.

Он был так же искусен, как она, – убийца, созданный для своей охотницы. Ему потребовался всего лишь миг, чтобы уловить, как изменилось её дыхание. И всё же Зафира не могла не заметить, что его тонкое чутьё сбивалось, когда дело касалось её. Словно он вдруг запутался в собственных эмоциях, был слеп ко всему остальному.

Она прищурилась, расслабила своё дыхание – насколько могла, учитывая пульс под кожей. Подушка чуть сдвинулась, и он пробормотал проклятие. Один за одним его пальцы приподнялись.

Тишина.

А затем последовал шумный вздох.

– Зафира, – он откашлялся и повторил: – Зафира. Нужно уходить.

Она сделала вид – надеясь, что выглядит правдоподобно, – будто медленно просыпается и ещё медленнее поворачивается. Его глаза были непроницаемыми, точно кремень.

Наконец – словно он знал, словно ему нужны были объяснения тому, что он обнимал её – Насир сказал:

– Ночью тебя трясло.

– А потом перестало, – ответила девушка, удерживая его взгляд, чтобы сказать – она знает , почему её перестала бить дрожь. И что это понравилось ей, и что она хотела бы, чтобы ночь никогда не заканчивалась. Что есть слова, как не выражение чувств?

– А потом перестало, – согласился он, оттачивая усталые интонации в своём голосе, словно хотел сказать: «Я тоже, прекрасная газель. Я тоже…»

Но ночь заканчивалась. Всё когда-нибудь заканчивалось.

«Разве нельзя соединить всё это?» Она так глубоко погрузилась в свои переживания, связанные с Джаваратом, что забыла, как много было заключено в этом вопросе. Забыла сладкие мучения, которые эти слова доставляли ей.

Насир наблюдал за ней, читал её и спустя несколько мгновений печально улыбнулся.

– Пойдём, – сказал он, надевая наручи, а вместе с ними – и свою маску Принца Смерти.

На завтрак был терпкий лабне [39]с лимоном и жареный фалафель – у Зафиры буквально слюнки побежали. Она наблюдала, как Насир разделяет пирожки из нута на идеальные половинки, пока она поглощала свою порцию. Также он разделил кунжутный хлеб с ломтиками джибны [40]– сыр был более сладким, чем ей обычно нравился, – и даллахом мятного чая.

Когда они покинули постоялый двор, Насир погрузился в молчание. Зафира вспоминала все их беседы и в итоге пришла к мысли, что он размышлял над вопросом, витавшим между ними, точно призрак, которого никто не хотел замечать.

После их горячего поцелуя, почти схватки губ, зубов, языков, Зафира чувствовала себя самой собой. У Насира был талант заземлять её. Кровь становилась теплее от одного воспоминания. Если он был противоядием от проклятия Джаварата – что ж, не такой уж плохой была эта её проблема.

Книга загудела, и Зафира сосредоточилась на дороге. Небо оставалось по-прежнему тёмным, как ночью. Единственным признаком наступления дня была яркая линия далеко на горизонте, отмечавшая границы Сарасина.

– Как думаешь, ты сумеешь убить его? – спросила Зафира наконец, прекрасно понимая, что целью Насира мог быть не человек. Когда он рассказал, что видел настоящего Музаффара мёртвым в пиршественном зале дворца султана, внутри неё разверзлась пустота беспомощности. Музаффар ведь был не просто торговцем – он продвигал перемены, которые помогали сделать жизнь его народа лучше.

А теперь ифрит украл его шкуру, его лицо, его положение.

Насир выглядел чуть уязвлённым.

– Разумеется. А после нам останется лишь сразиться со Львом. Вместе.

– Вместе, – повторила она и мрачно рассмеялась. – Остальные не будут мне рады, ты же знаешь.

– Но теперь ты здесь. У них не будет выбора.

В тот миг она поняла, что сделал Насир. К горлу подступил комок.

– Не знай я, как всё обстоит на самом деле, я бы решила, что ты поехал со мной исключительно ради того, чтобы поцеловать меня.

«И быть со мной. И помогать мне сохранять разум. И защищать меня».

Насир рассмеялся.

– Ты говоришь так, словно тебе не понравилось.

– Может, и нет. Может, я просто потакала тебе.

– Знаешь, люди не издают таких звуков, когда просто потакают другому, – тихо проговорил Насир ей на ухо.

Её шея вспыхнула. Улицы были пустынны.

– Если бы мы были частью какой-нибудь истории, что бы случилось дальше? – спросила Зафира прежде, чем успела остановиться.

Насир, едущий за ней, напрягся.

– В каком смысле?

– Эта игра, в которую мы с Ясмин играли, – ответила девушка, посмотрев на принца через плечо. – Каждый день она узнавала что-то новое о человеке, в которого влюблялась, и с каждым днём список качеств её воображаемого мужа, который окончательно её очарует, увеличивался. А потом она вышла за него замуж.

– Но?

– М-м?

– Но что случилось потом? – уточнил Насир, как всегда проницательный.

– Ясмин обнаружила, что он не настолько идеальный, как ей казалось. Он солгал ей. Точнее, скрыл правду о том, кем он был, – объяснила Зафира.

– Ясмин узнала, что у него есть недостатки, – сказал принц.

Девушка кивнула, хотя это и не извиняло Миска за все те тайны, которые он хранил.

– Я думаю, что ей просто нужно время, чтобы понять – наши недостатки делают нас целостными. Настоящими. Он – не ужасный. Не какое-нибудь чудовище.

Насир не ответил, и Зафира внутренне сжалась, поняв, что сказала – «чудовище». «Да ты полная дура!»