Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

– Наконец-то! – воскликнула Кифа, когда они достигли последнего отрезка сарасинской тьмы. Рассветные лучи Крепости Султана становились всё ярче с каждым шагом их коней.

Аравийцы бродили по песчаным улицам, слонялись в тенях. Финиковые пальмы покачивались на лёгком ветру, а вокруг их толстых стволов бегали дети. Женщины поднимали корзины с одеждой и фруктами, торговцы везли тележки с товарами. Для них новый владыка не был горем, не был бедствием.

Пока ещё нет.

Альтаир отметил про себя положение солнца. К настоящему моменту самозванец под личиной халифа должен уже лежать в луже собственной чёрной крови.

Было время, когда он завидовал хашашинам. Он видел, как Насир ловко пробирался сквозь толпу, а потом, сидя на крыше, наблюдал, как его цели падали одна за другой. Всякий хашашин двигался с невероятной грацией, но принц превосходил их всех.

Странно, как по-разному они смотрели на смерть. Насир видел множество кусочков, из которых складывалась личность. Альтаир видел множество людей, составлявших единое целое, и ценил контраст.

Его ладони вспотели от нетерпения.

– Помнишь дорогу?

– Ты же не видел дом Айи, – отозвалась Кифа, глянув на него. – Что, если я отведу тебя в склеп?

– Ты всегда такая мрачная, – заметил он. – Это мой дом.

– Не знала.

– Ах, Одна из Девяти. Столько всего обо мне тебе ещё предстоит узнать, – промурлыкал Альтаир. – Я могу перечислить каждую комнату, каждую кровать и каждый раз, когда…

Кифа откашлялась:

– Знаешь, лучше не надо.

Улицы были мирными. Люди ходили вокруг, толпились у лавок со свежими овощами и фруктами так, будто ничего не случилось, и пусть город был почти так же тёмен, как Сарасин, судя по запаху выпечки, это были просто сумерки перед рассветом.

Альтаир заплатил мальчишке за кусок лаваша, намазанного лабне, и передал половину Кифе.

– Ты не выглядишь взволнованным, – заметила она.

Генерал перевёл на неё взгляд:

– Кажется, мы это уже обсуждали.

Они спешились и отпустили лошадей. Альтаир повёл Кифу по переулкам кратчайшей дорогой, проходя все те местечки, которые обнаружил за много, много лет и бережно хранил в памяти. Он остановился в своей любимой нише, расположенной между двумя домами торговцев и его собственным, с фонтаном, выложенным синей и красной плиткой, которую он сам заказал.

– Прекрасно, правда?

Кифа не оценила:

– Если тебе нечем заняться.

Альтаир вздохнул и указал на переулок, ведущий к дому, но замер, когда до них донеслись голоса и скрежет стали о камень.

– Это что, точильный камень? – прошептала Кифа, хмурясь. Её обритая голова поблёскивала. – Кажется, кто-то устроился тут как дома.

Крадучись они прошли дальше, ступая и дыша очень тихо. Вес скимитаров успокаивал, пусть и напоминал о его ограниченном зрении. Во дворе он увидел человека в тюрбане с кистями. Уперев руки в бока, он наблюдал за ещё сорока людьми, натачивавшими оружие и готовившими провизию.

– Халдун? – позвал Альтаир.

Мужчина удивлённо повернулся. Это и правда был он.

– Я должен был догадаться, – ухмыльнулся генерал.

Сарасинец-полукровка выглядел, на взгляд Кифы, слишком уж довольным, и она подалась вперёд.

– Миск Халдун? Я слышала, его выгнала жена.

Брови Альтаира приподнялись:

– Та самая девушка, на которой Беньямин разрешил тебе жениться?

Миск не нашёлся с ответом.

Его ведь не связывал никакой договор. Он легко мог рассказать той девушке всё… должен был довериться ей, раз уж решил провести с ней остаток жизни.

Альтаир рассмеялся.

– О, я должен услышать всю историю и увидеть эту девушку.

Кифа что-то тихо пробормотала.

– Какими судьбами в Крепости Султана? – спросил генерал.

Миск был одним из лучших его пауков – амбициозным и честным. Именно благодаря ему и его смекалке они открыли торговлю упругой древесиной с деревнями западного Деменхура. Хотя не в этом была причина, почему туда направили Миска. Ему было поручено раскрыть личность Зафиры, и он потерпел неудачу.

Зато через несколько месяцев он обрёл кое-что другое. Альтаир помнил, какой был у Миска взгляд – такой же, как у Беньямина, когда тот говорил об Айе. Альтаир до сих пор со стыдом вспоминал свою зависть.

– Твоё послание о побеге пришло слишком поздно. Западных селений больше нет, – сказал Миск, и Альтаир хотел бы не чувствовать остроту его резких слов. – Мой дом. Моя жизнь. Жизни всех, кого я знал… – он посмотрел на дворец. – Месть не показалась мне такой уж ужасной идеей.

Это были люди, о которых говорил Хайтам, – те, кого Альтаир как раз и собирался отыскать. Повстанцы. Все они были деменхурцами, оказавшимися далеко от своего заснеженного жилища.

Генерал посмотрел на Миска:

– Что ж, marhaba. Вы можете погибнуть вместе с нами, но, по крайней мере, мы погибнем в битве.

Миск склонил голову, соглашаясь. Альтаир и не смел надеяться, что собрать повстанцев будет настолько просто.

– А как же твоя жена? – резко спросила Кифа. Миск выглядел уязвлённым. – Твой долг перед ней важнее твоего долга перед королевством.

Альтаир прикусил язык. Она была права, но он не собирался вмешиваться в личные дела других, особенно когда дела эти касались таких вспыльчивых жён, как у Миска.

В утреннем воздухе зазвенел клич, и все посмотрели вверх. Что-то пролетело мимо финиковой пальмы, устремилось прямо к ним.

Хирси!

Альтаир вскинул руку, и птица приземлилась, раскинув крылья.

Генерал пребывал в прекрасном настроении. Он добрался до Крепости Султана. Повстанцы были на его стороне. Его мать отправится в Великую Библиотеку теперь, когда вернулся Хирси…

Кифа была, как всегда, полна дурных предчувствий.

– Эй… – позвала она. – Это что… твоё послание?

Хирси гордо защебетал.

Зафира затаила дыхание, ожидая, что телеги остановятся, зазвенят мечи и всё погрузится в хаос. Где же был Насир? Единственным разумным объяснением было – он остался там, отправив за ворота только её.

«Laa, laa, laa!»

Телеги резко остановились. В голове шумело. Они нашли его! Они…

Одна из телег сдвинулась, и девушка услышала звук шагов по песку. Облегчение быстро сменилось новым страхом – телеги обычно останавливали для проверок. Конечно же… это ведь дворец. Сердце Зафиры билось так громко, что она ничуть бы не удивилась, если б возницы вдруг решили, что у мешков с мукой прорезался пульс.

Шаги прозвучали совсем близко, и судя по стуку сапог – это был стражник. Зафира зажмурилась, вжалась в мешки, затаилась.

– Yalla, – протянул стражник. – У меня уже вот-вот перерыв.

«Стражники ленивы», – подбодрила Ясмин.

Она зажмурилась ещё крепче, зная, что где-то там, за мили отсюда, в Тальдже подругу переполняли боль и ярость, потому что Зафира уехала, не сказав ни слова.