Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

Она не стала мешкать, ступила на мост, присоединившись к Кифе.

Мост качнулся под ними. Древесина издала тихое шипение. Девушка остановилась.

Шипение?

Визг?

Кифа отпустила поводья и схватила копьё. Сеиф обнажил две изогнутые косы, а Зафира огляделась вокруг, наложив стрелу на тетиву лука. Смутно она поняла вдруг, что ожидает ещё чего-то – не врага, нет. Звук вытаскиваемого скимитара, когда смертельно безмолвный убийца замирал перед лицом опасности.

– Мариды, – тихо бросил Сеиф.

В воде что-то промелькнуло.

Мощёная дорога была шершавой от песка. Когда они провели лошадей через ворота, дневной зной уже усиливался, окутывая Насира, словно тонкий плащ. Добраться по крышам было бы быстрее, но на этот раз он хотел, чтобы его видели. Его ожидали, и у него не было причин таиться.

«А-а, вижу, ты изображаешь своего любимого брата» , – смеялся голос Альтаира в его голове.

Может, так оно и было.

Айя настояла на том, чтобы сопровождать его, а значит, и Лана тоже была с ними. Девочка ехала в седле с сафи. Её глаза распахнулись от удивления, когда Насир вёл их мимо огромных зданий из известняка, мимо зеленоватых бассейнов. Они могли бы сойти за мать и дочь, если не обращать внимания на уши. Их лица были довольно похожи, глаза у обеих – карие, и волосы были почти одного от– тенка.

Лана повернулась к Айе с невинной улыбкой, хотя Насир прекрасно знал, что девочка была другой – он ведь слышал её даамово шипение, когда Зафира не хотела остаться с ним наедине. Но взгляд Айи смягчился, стал отстранённым, и Насир вспомнил: у них с Беньямином когда-то был ребёнок. Вот что видела Айя, когда смотрела на Лану, юную и почтительную.

Утро было тихим, пока они не достигли Тропы Султана – широкой вымощенной дороги, где не было никаких препятствий для взора, откуда открывался вид на дворец, мерцающий от зноя. По обеим сторонам дороги росли ряды финиковых пальм, словно часовые. Листья колыхались на лёгком раннем ветру, подчёркивая красоту дворца.

Насир прошёл мимо завсегдатаев рынка и стражников. Слуги торговались за каждую горстку еды, которую клали в свои корзины. Мужчины проезжали верхом, но больше было пеших. Некоторые вели под уздцы верблюдов. Кто-то из торговцев тащил тележки, тогда как другие несли товары прямо на плечах, поднимая пыль шарканьем сан– далий.

Тут же раздались шёпотки, которые сухой ветерок донёс до его ушей.

«Принц вернулся. Прячься за меня, дитя».

«Ох, лучше бы вернулся генерал».

Альтаир был таким же убийцей, как и Насир, но они обожали его. Говорили, что он защищает их, заботится об их безопасности. Альтаир улыбался. Очаровывал.

Насир позорно смешался с толпой.

Лана хихикнула над какой-то не самой приличной репликой, и они продолжали путь. Люди пристально смотрели на Айю, испуганно, приоткрыв рот от изумления, ведь она была прекрасна и грациозна, а её улыбка была так нежна, вне зависимости от того, кому она улыбалась.

Если кто-то и смел бросать на него любопытствующие взгляды, их глаза быстро затуманивались страхом. Это пробудило прилив сил в Насире, и тени в его крови зашевелились. Некая часть его скучала по этому заслуженному страху, но сам он не скучал по благоговению. Он ненавидел, когда люди падали перед ним на колени, склоняя головы, бормоча что-то уважительное.

Теперь он чувствовал тягостное молчание Айи и Ланы, когда они сами увидели, как люди смотрят на него, на Принца Смерти.

Amir al-Maut.

Это имя словно стирало все тончайшие изменения, которые он так старательно взращивал в себе на Шарре.

«Тогда кто я?» – спросил он в тот миг, на Шарре. Зафира дала ему ответ, быстрый и исчерпывающий. Если бы только правда была так же проста.

Сокол парил на горизонте, потом нырнул за один из дворцовых минаретов. Насир пустил коня неспешной рысью, потом остановил и спешился у дворцовых ворот. Их величие было таким же немыслимым, как и прежде. Если стражники и были удивлены при виде его, то не подали виду. Они даже продолжили о чём-то болтать, а один из них шагнул вперёд, схватив поводья с наглостью, которая Насиру совсем не понравилась.

Сбросив капюшон, он прошёл через чёрные ворота, всё яснее осознавая то, что его окружало – от капель на морде лежащего каменного льва у фонтана до лёгкого пустынного ветерка.

У дверей дворца двое стражников склонили головы в торжественном приветствии. Никто из них не проявлял своего обычного страха, и Насир замедлил шаг, положил ладонь на рукоять меча, пересчитал метательные ножи на поясе.

Внутри дворец, как правило, пустой, был словно ещё тише, чем обыкновенно. Сановники не приедут ещё несколько дней. Laa, эта ловушка была расставлена для него, и он не собирался попадаться в неё. Кожей он чувствовал опасность. Тёмная сила в его крови помогала ему видеть в темноте залов так же, как во дворце Льва на Шарре.

И он разглядел пятерых мужчин в серебряном облачении Стражи Султана.

– Не двигайтесь, – приказал Сеиф с центра моста, пока Зафира лихорадочно вспоминала истории Бабы, силясь найти что-то про марид. Они были амфибиями и питались кровью. Их тела были женскими, а хвосты – как у рыб, и…

– Они видят лучше под водой, – тихо добавил Сеиф.

Краем глаза Зафира заметила новые вспышки в сине-зелёной воде. Существа кружили под ними, под звуки искажённого голоса, звеневшего над проливом. Её конь напрягся, сопротивляясь, чувствуя опасность и игнорируя её тихие успокаивающие слова. По щеке стекла струйка пота, и причиной был не зной солнца.

Потом воцарилась мертвенная тишина. Воды стихли, и лошади успокоились.

Зафира с облегчением выдохнула. Впереди расслабился Сеиф. Его пальцы коснулись кожаной сумы, привязанной на боку, и нащупали слабо пульсирующее сердце. В тот миг девушку охватил страх, ибо сердце, самый могущественный артефакт в Аравии, было также и самым хрупким.

– Yalla, – тихо велел Сеиф, не оборачиваясь, и все трое медленно двинулись вперёд, ведя под уздцы лошадей. Зафира вздрагивала от каждого цоканья их копыт, напряжённая, как натянутая тетива.

Слева по воде рябью прокатился всплеск. Они с Кифой переглянулись, но не остановились. Сеиф почти перешёл на ту сторону – всё остальное не имело значения.

Ещё один всплеск.

«Сердце, сердце, сердце».

Она ведь даже плавать не умела. Шансов уплыть у неё было не больше, чем пережить сокрушительные челюсти мариды, но всё, что сейчас имело значение, – это сердце.

Зафира вскрикнула, когда что-то ударилось о подводные опоры. Мост застонал. Девушка схватилась за прогнившие перила. Её сердце колотилось так быстро, словно их было два.

Кифа шепнула:

– Наши лошади.

Один из коней запрокинул голову, дёрнув поводья, словно голос воительницы подстегнул его. Другой топнул. Воздух наполнился их фырканьем. Вода забурлила с новой силой.