Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

«Да, – подумала Зафира. – Мой». Её друг, её утешитель. Её жертва. И право убить его, покончить с ним тоже принадлежало ей.

По тому, как блеснули его прекрасные янтарные глаза, она поняла, что Лев увидел в её взгляде смерть. Резко похолодало, и набежали облака, быстро скрывая солнце. Зафира распрямилась, напряжённая, стараясь сдержать дрожь. Упивался ли Джаварат этим зрелищем? Этого он хотел от Зафиры?

Тёмная голова выглянула из-за выступа в ближайшем окне. Ещё одна дверь приоткрылась. Любопытные зрители, словно пчёлы, слетевшиеся на мёд, столпились вокруг Льва чёрным роем. Пространство наполнилось песком, ифритами и тенями.

– Скажи своим друзьям, что прятаться незачем, – проговорил он. – Мы ведь все хорошо знакомы, не так ли?

Лев взмахнул рукой, и поднялся ветер, в котором слышался собачий вой. И пришёл хаос из песка, мусора, шума города. Серебряные нити блестели на таубе Льва, когда он обратился к пустой дороге.

– Не стесняйтесь. Давайте сразитесь с моим племенем. Насладитесь своей иллюзорной победой.

Зафира натянула тетиву и выпустила стрелу, когда тьма вдруг хлынула на неё, обернула, словно тканью, и поглотила целиком.

Тьма встревожила тени в его крови. Голос Льва эхом отдавался внутри, низкий, соблазнительный, и Насир мог думать только о смехе Зафиры в ту ночь.

«Сосредоточься».

У него была всего пара мгновений, чтобы решить, что делать – отправиться за Зафирой или придерживаться плана?

Первое означало опозорить её.

Он закрепил лезвия, спрятанные в наручах, и осторожно пополз к краю крыши. Песок шелестел под его ладонями, когда он соскользнул с крыши, повис, ухватившись за край, чтобы добраться до второго этажа.

Услышав голос Зафиры – резкий, неумолимый, – Насир замер.

Laa. Не отвлекаться. Он мягко спрыгнул на балкон и подошёл к двери. Тот был заперт изнутри. Со вздохом Насир посмотрел на неудобные маленькие окна по обеим сторонам балкона. Балансируя на железных перилах, он подтянулся, чтобы отпереть защёлку на одном из окон, и та наконец открылась с приятным звяканьем.

Насир бросил взгляд на ближайшую крышу, где спряталась одна из хашашинов, напряжённая, готовая действовать. Оранжевый отсвет отразился от её тёмных одежд, и послышалось потрескивание пламени.

Показался ифрит с двумя посохами наготове. Но за миг до этого Насир услышал свист стрелы. Удар копья. Всё в нём молило прийти на помощь zumra, сейчас же. О, как же он изменился.

Тяжело вздохнув, Насир запрыгнул в дом.

Занавеси затрепетали и замерли, когда он закрыл окно. Он оказался в аккуратной передней. Светильники не горели. Платья были сложены на низком столике в стороне, где их уже не тронет сафи, шившая их. Насир знал, что она мертва.

Он заглянул в арочный дверной проём, ведущий в большую комнату, освещённую изломанным светом, льющимся через узорную решётку на большом окне у дальней стены. И это даамово окно было открыто. «Войти здесь было бы легче». На дальнем конце комнаты вниз уходила витая лестница, но, прежде чем Насир устремился туда, он замер, заметив какое-то движение.

У окна расположился широкий длинный меджлис, прежде скрытый занавесками, которые сейчас качнулись от внезапного порыва ветра. А на меджлисе непринуждённо полулежал человек, свободный, без оков. Тёмные волосы, не скрытые тюрбаном, сияли золотом, и заострённые уши были гордо открыты. Так он выглядел иначе – казался более юным. Уязвимым. Но он совсем не был похож на пленника.

Laa, он читал даамову книгу.

Насир нерешительно шагнул к нему:

– Альтаир?

Его единоутробный брат поднял взгляд, и на лице промелькнуло изумление. В следующий миг он прищурился, во взгляде отразилось что-то странное – промелькнуло и исчезло прежде, чем принц успел понять.

– Насир, – произнёс он. – Долго же ты. – Взгляд голубых глаз сосредоточился на мече в руке Насира. Альтаир чуть улыбнулся. – Всегда так не терпится меня убить.

– Не в этот раз, – ответил Насир, сглотнув тяжёлый ком в горле. Некая более слабая часть его хотела обнять этого дуралея.

– А, понял. Я по тебе тоже скучал, – ответил Альтаир, поднимаясь. Его голос звучал глухо, полный гнева. – Знаешь, когда вы бросили меня на Шарре, я не думал, что вообще тебя увижу.

Насир не стал поддаваться чувству вины – не сейчас, когда в любой момент сюда мог ворваться Лев со своими ифритами. Он бросил взгляд на лестницу.

– Теперь я здесь. Yalla. Нам пора уходить.

Альтаир не двинулся с места.

– Помнишь, как ты вошёл в мои покои и я был не один?

Уши Насира вспыхнули.

– Это были не просто женщины. Одна была дочерью зарамского купца, вторая – пелузийским визирем.

– Хорошо, что ты наконец определился со своими предпочтениями, – ответил Насир. Снизу раздался какой-то звук.

Он ухватился за изогнутые перила лестницы и жестом велел Альтаиру следовать за ним, но дуралей двигался медленнее, чем ползали умирающие.

– Когда у тебя сложилась определённая репутация, – спокойно сказал Альтаир, словно они попивали кофе на меджлисе, – легко сохранять тайну. Но каждая аравийка, побывавшая в моих покоях, была посланницей.

Насир вспомнил письма, которые нашёл под вшитым узором ковра. Как же много Альтаир сделал для королевства, которое ничего не сделало для него самого.

– Значит, ты не…

– О, я делал многое, султаныш, но чтоб быть таким же занудой, как ты?

Насир слышал усмешку в голосе своего единоутробного брата, и, rimaal, как же ему этого не хватало!

– Точно. Слушай, это может подождать, пока мы вернёмся во дворец? Или есть причина?

Альтаир продолжал, словно Насир ничего не сказал:

– Арзу суждено было пасть, и я не собирался стоять в стороне, когда это произошло. Я обеспечивал торговые пути, заключал союзы. Пока наша мать изо всех сил пыталась удержать власть над нашим рушащимся королевством, я исполнял свою роль тайно. Она считала меня своей ошибкой… воплощением всех своих ошибок. Но я не собирался таковым быть.

И снова голос Альтаира звучал глухо, чуждо. Он шёл за Насиром неспешно, несмотря на звуки боя внизу, и сомнение начало закрадываться в сердце принца. Он ожидал увидеть цепи. Плен, страдание. Ифритов, стоявших на страже. Но не Альтаира с книгой в полном одиночестве. Тот казался почти удовлетворённым своим положением. И почти даже раздражённым неожиданным вмешательством в свою жизнь.

– Ради какой цели, Насир? В чём был смысл всего, что я сделал, м-м?

Гнев в голосе Альтаира заставил принца задуматься, но он ничего не сказал.

Он сошёл с лестницы, прокрался к двери, которую видел прямо под балконом верхнего этажа. Всё это казалось слишком лёгким – и спасение, и побег. И хотя дом явно был обитаем, он не встретил никого, кроме Альтаира. Насир приоткрыл дверь, отделявшую его от теней и сумятицы снаружи, и остановился как вкопанный, вспомнив.