Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

«Сердце».

Зафира не могла проскользнуть в дом и отыскать сердце – не сейчас, когда внимание Льва было полностью сосредоточено на ней. И как ни хотел Насир поспешить на помощь девушке, он не мог упустить этот шанс.

– Ты куда? – спросил Альтаир, когда Насир резко развернулся.

– Найти сердце и…

– Джаварат? – Альтаир фыркнул.

Губы Насира сжались в тонкую линию. Он не двигался, когда генерал подался вперёд.

– Только дурак оставил бы Джаварат валяться где попало. Только дурак, зная цену фолианта, позволил бы, чтобы его украли.

Эти слова были обоюдоострым мечом – позором, к которому Насиру было не привыкать. Он мог только представить реакцию Альтаира, если б тот узнал, как они потеряли Джаварат.

– И книга, и сердце у него, – раздражённо сказал генерал. Тогда почему он был предоставлен сам себе? – Кстати, как там наша мать? Мертва?

Запястья Насира пульсировали под наручами, в которых скрывались клинки. Песок сыпался с его сапог, когда он шёл вдоль стены. Совсем не такого Альтаира он знал. Совсем не такого Альтаира он пришёл спасти. Насир и сам был зол на мать, и даже питал к ней отвращение, но не настолько сильное. Никогда он не проявлял такой чёрствости.

– Умирает, – процедил принц. – Это ты хотел услышать? Лев нанёс ей удар чёрным кинжалом, украл её волшебство, и у неё не было никаких шансов исцелить себя. Да и шанс на то, что кто-то другой сумеет исцелить её, невелик.

В глазах Альтаира вспыхнул какой-то огонёк – не сострадание, а озарение. Словно у него вдруг возникла даамова идея.

Насир рыкнул и отвернулся. Альтаир всегда любил подколоть Насира, но rimaal, никогда не заходил так далеко.

Где-то звенели мечи, свистели стрелы.

Возможно, если бы Насир остался прежним, то не позволил бы эмоциям гноиться в душе. Был бы более сосредоточен теперь, когда они пробирались ко входу в дом. Был бы стремительнее.

И не позволил бы стреле вонзиться ему в сердце.

Всё в Зафире оборвалось, когда Насир согнулся. Она обернулась к ифриту, стрелявшему в принца, но Кифа успела первой, пронзила копьём текучую тьму.

«Поднимайся», – безмолвно молила она упавшего принца. Небеса, как же она была зла на Насира! Даама, как не хотела, чтобы он погиб!

Сквозь тёмную пелену, затуманившую взор, она увидела, как принц поднялся, выдернул стрелу, и с облегчением вспомнила, что под одеждой он носил лёгкую кольчугу.

Затем он обернулся к чему-то за спиной. Нет, к кому-то.

Словно золочёная носовая фигура корабля, там стоял Альтаир. При виде его она ясно вспомнила Шарр, Беньямина рядом, насмешливость Альтаира, всегда помогавшую им держаться. Её сердце сжалось у самого горла. В какой-то миг ей стал совсем не безразличен генерал, по трагической случайности убивший Дина.

– Проклятый Гулюль, – прохрипела Кифа.

Насир взглянул на Альтаира с едва сдерживаемым раздражением. «Прямо как в старые добрые времена».

– Найди себе оружие и помоги нам.

Зафира замерла. Нет, кажется, чуть более агрессивно, чем в «старые добрые времена».

– Сосредоточьтесь, – выплюнул Сеиф, рассекая своей косой ифрита, который подобрался к ним слишком близко.

Зафира выпустила ещё одну стрелу и попятилась, озираясь. Всё это напоминало шумную сцену – словно вокруг Льва собрались зрители, неуловимые ифриты, наполнившие пространство. Девушка почти забыла, каково было сражаться с созданиями бездымного пламени.

Теперь шансы пробраться в глубь дома за сердцем и Джаваратом были невелики, но она была компасом в этом шторме – и почувствовала приближение своей жертвы, Льва. Неистовое притяжение dum sihr в её венах стихло, и она осознала – ни сердца, ни книги в доме уже не было.

Laa, они были у Льва.

Ифриты наступали. Зафира убивала одного за другим, направляясь к нему. Жар их посохов обжигал ноздри. Тени обвивали её руки и голую шею. Она заприметила розовую абайю Айи, когда оба сафи загнали Льва в угол. Айя приняла удар посоха Льва на свой, застав его врасплох. Да! Теперь Зафире потребуется всего один выстрел. Отвлечь Льва, дать Айе время выкрасть у него сердце и Джаварат.

– Прекрасная Айя, – проговорил Лев. – Я надеялся увидеть тебя.

Зафира замерла, но с трудом могла разглядеть что-то, несмотря на свой рост. Лестница была прислонена к узкому зданию, возвышающемуся над улицей, как дымоходы в Деменхуре. Девушка отбросила нападавшего ифрита и поспешила забраться вверх по ступенькам. Что такого было в Айе, чего не было в них? Она была сафи? Она сказала что-то, и Лев невесело рассмеялся. Было в его смехе что-то оскорбительное.

– Ты пришла убить меня.

Бой резко прекратился. Ифриты словно отхлынули. Зафира продолжала целиться, едва дыша, удерживая стрелу ровно, когда воцарилась тишина.

Целительница. Она вспомнила пугающий рассказ Ланы о юноше, который лежал на спине после нападения на Деменхур. О юноше, которого Айя вернула к жизни… Она была одной из лучших даже без магии.

– Я просто хочу понять, – ответила Айя.

Зафира застыла. Нечего было понимать. Лев оставался за гранью понимания. Он убивал и калечил, уничтожал ради своих безумных целей.

– Полагаешь, твой супруг думал о тебе, когда прыгнул, чтобы спасти свою zumra? Спасти смертных, чьи жизни прерываются вот так? – Он прищёлкнул пальцами, и вокруг образовалось ещё одно кольцо воинов, подвижное, тёмное.

Всё это было для Льва игрой, и они были словно даамовы мыши.

Несмотря на всю свою мечтательность, Айя была сильной. Стойкой. Она потеряла сына и всё же выстояла. Она потеряла супруга и всё же осталась верна их миссии.

Ложь… Айя терялась – Зафира поняла. Она была полна тревоги и боли. Нельзя было позволять ей приходить сюда!

– Как долго мы ещё сумеем полагаться на старые традиции? – Лев повысил голос, прекрасно зная, как податливы, как любопытны были его слушатели. – Сёстры Забвения покинули свой народ слишком быстро, оставив за собой лишь отчаяние и запустение. – Он снова посмотрел на Айю и произнёс почти нежно: – Мы – сломленные жертвы мира, который продолжает только брать, брать и брать. И я спрашиваю тебя, ради чего? Ради какой цели?

Небеса, Лев сошёл с ума. Он был частью этих бед. Именно из-за него умер Баба. Именно из-за него не стало Беньямина! Он поступал с другими так же несправедливо, как другие поступали с ним. Этому жестокому замкнутому кругу не было конца.

И всё же Айя опустила посох, и когда тот глухо стукнул о пол – Зафира почувствовала этот удар в самой своей душе.

– Пришло время выковать этот мир в нечто новое, уже по-нашему, – мягко сказал Лев.

Зафира узнала эмоции, отразившиеся на лице Айи. Это было лицо человека, который наконец очнулся.

Лев улыбнулся Айе, когда поражение заставило её плечи поникнуть. Но на этот раз не было хитрости – только доброта. Ни один ифрит не напал на неё, и когда Лев протянул ей руку, Айя замерла, словно раздумывая.