Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

– Я вернулся ко Льву из-за тебя, – сказал он ей.

Генерал знал, где они сейчас находились, знал это место как свои пять пальцев.

Лев был прав, когда размышлял о том, почему Альтаир вернулся. Потому что, когда генерал увидел Насира, измождённого, но счастливого от их встречи – насколько этот ворчун вообще мог выглядеть счастливым, – он испытал новый прилив надежды.

Когда рядом будут его брат и zumra, он победит.

– Не нужно было. – Она разгладила складки абайи. Как и Беньямин, она была старше Альтаира на много десятков лет, но сейчас, сидя на полу, выглядела как потерянное дитя. – Мне не нужна защита.

Альтаир фыркнул, откинулся к стене, положив отягощённые оковами руки на два небольших стола по обе стороны от себя.

– Милая Айя, я перестал заботиться о твоём благополучии в тот миг, когда ты подала ему руку.

Сафи подошла к нему и, поколебавшись пару мгновений, провела пальцами по его левому запястью и вверх по обнажённой руке. Он напрягся, тотчас же насторожился. Нужно было отстраниться, но вместо этого он сжал её изящную шею другой рукой, требуя ответа.

Татуировка, вившаяся вокруг её глаза, остановила Альтаира. Hanan. Любовь. Только она выбрала слово, в котором было заключено столь многое.

– У меня ничего не осталось, sadiqi [31] Sadiqi – друг мой. , – тихо проговорила Айя. – Моего сына нет… и супруга тоже не стало. Разве я не заслуживаю новой жизни?

– У тебя был я, – хрипло ответил Альтаир.

Он вспоминал свои визиты в Альдерамин много лет назад, когда приносил Айе её самые любимые цветы нежных оттенков, что она использовала потом в одежде. Когда он вплетал жемчужины в её шелковистые волосы под шёпот луны. А потом он назвал её своим другом, своей sadiq, потому что то, чего она желала от него, Беньямин желал от неё гораздо дольше. И Альтаир никогда бы не отнял этого у своего брата по собственному желанию.

Он помнил, как Беньямин рассказывал о ней с мальчишеской робостью, как любил её издалека много десятилетий. Помнил, как написал от имени Беньямина письмо на куске пергамента, и после прочтения Айя посмотрела уже на Беньямина с тем же томлением, с которым прежде смотрела на Альтаира.

Отчётливо, словно это случилось вчера, он помнил, как Беньямин и Айя поженились под трепещущими листьями финиковых пальм. Как его сердце плакало от потери и радости одновременно, горько и сладостно, и так прекрасно.

– Разве меня было мало? Разве моя дружба была слишком тяжким бременем? – мягко спросил он.

– Лев победит, sadiqi, – прошептала Айя, охватив его лицо ладонями. Её руки были холодными.

Вся эта раболепная сцена… и Лев ведь ни слова не сказал ему об Айе. Альтаир не знал, что она была частью планов отца, и не мог даже предположить, зачем она ему. Но он хотел узнать.

– Хотя бы в этот раз, – сказала Айя, – я не буду на стороне проигравших.

Альтаир посмотрел ей в глаза, распахнутые, невинные, лишённые даже искры разума, и склонил голову, поцеловав её ладонь. Последний подарок. Последнее прощание.

Ибо в следующий раз, когда он прикоснётся к ней, он прикоснётся ножом, пронзив её сердце.

Пир должен был состояться уже вечером, и Зафира нервничала. Прибыло ещё больше сановников, раздувавшихся от гордости так, словно сами были султанами. С собой они привезли сокровища, чтобы добиться необходимого покровительства. Насира девушка не видела с тех пор, как ему сообщили о неминуемой свадьбе, и она не пыталась его разыскать. Пальцы всё ещё горели прикосновением, и сердце жгло после того, как он отстранился. Если бы он хотел увидеться – он бы пришёл к ней. Ну а в ином случае у неё имелся ответ: на Шарре она интересовала Насира, но теперь они не на Шарре.

«Всегда такая поспешная». – Ясмин в её голове прищёлкнула языком.

«Училась у лучших», – парировала Зафира.

И всё же голос в голове, похожий на голос Ясмины, был в чём-то прав. С самого утра, как она очнулась от беспокойного сна, все требовали её внимания. Приходили и уходили швеи – сначала к ней, потом к Лане. Входили и уходили слуги. Служанки приносили чистые простыни и освежали пыльные занавески.

С одной стороны, Зафира была втайне благодарна за то, что вокруг всегда кто-то был – так у неё оставалось больше времени, чтобы подобрать слова, рассказать Лане о том, что произошло вчера. С другой стороны, она начинала задаваться вопросом, уж не специально ли султан держал членов их банды порознь.

Наконец дверь закрылась и осталась закрытой, и когда Лана пошла в ванную, смежную с их спальней, Зафира быстро подхватила платок и бросилась в коридор. Там она столкнулась с Кифой.

Пелузианка изогнула бровь:

– Спешишь на встречу со своим любовником?

Зафира нахмурилась, и в следующий миг нахмурилась ещё сильнее, когда перед мысленным взором возник образ Насира – рубашка на полу, пальцы скользят по его коже… Нет, не её пальцы, а той девушки в жёлтом платке.

– Ну, разве что ты считаешь себя моей любовницей.

Кифа коротко рассмеялась – настроение у неё было мрачное.

– Сеиф ожидает гонца с минуты на минуту, с новостями о Льве… и об Айе с Альтаиром. Я подумала, ты захочешь присутствовать.

Зафира пошла за ней, проталкиваясь локтями через шумные коридоры, углубляясь во дворец. Плитка под ногами была прохладной, занавеси, тёплые и сухие, словно кости, трепетали от лёгкого ветерка. Кифа едва удостоила взглядом стражников, мимо которых она проходила, но кожа Зафиры зудела от их любопытных взглядов.

Когда она попыталась открыть дверь в комнату, ставшую их залом военных советов, Кифа закатила глаза.

– Что? – не поняла Зафира.

– Смотри, – поддразнила Кифа, и охранник, мужественный и элегантный, открыл дверь перед ними. – Видишь? Похоже на волшебство. И даже сердца не требуется.

Девушка поморщилась:

– Рановато шутить на эту тему, тебе не кажется?

Сеиф и Насир уже сидели внутри на низком меджлисе. На столе перед ними была разложена карта – тонкие линии на дублёной коже. Ещё один шедевр, который могли позволить себе только богатые.

Девушка села слева от Сеифа, и Кифа устроилась рядом с ней. Губы Насира сжались – едва уловимая реакция, которую могла заметить только Зафира.

– Утром я получил весть, что сердце в Зараме помещено в минарет, – проговорил Сеиф.

– Вот и славно, – отозвалась Кифа, но сказано это было так, словно то, что не важно было Льву, перестало быть важным и им. – Будем надеяться, что это только начало и сегодняшний день будет ещё более удачным.

– Разве не странно, что Лев так и не отправился за сердцами? – вдруг спросил Насир.

Сеиф покачал головой:

– Лев знает, что они бесполезны для нас без последнего, пятого. И знает, что мы не станем их уничтожать. Сейчас в его планах другие приоритеты.