Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

– Я имею в виду ту старую мудрость, – медленно произнёс Насир, пробуя слова на вкус. – «Магия – для всех или ни для кого»… У моей матери есть волшебство. Доля волшебства доступна и мне. И Альтаиру. Что, если… Что, если он нашёл способ обрести собственную силу?

– Каким образом? – недобро спросил Сеиф.

У Насира не нашлось ответа. Зафира вспомнила, что говорил Лев на Шарре. Он желал стать похожим на самих Сестёр – сосудом и хозяином.

Напряжение спало, когда явился гонец с посланием в потных руках. Сеиф выхватил свиток. Мальчишка вскрикнул было, но одного взгляда на удлинённые уши сафи хватило, чтобы замолчать.

– Теперь можешь идти, – сказала Кифа, бросив на него многозначительный взгляд.

Дверь за гонцом закрылась. Никто не решался даже вздохнуть, пока Сеиф разворачивал свиток. Взгляд непроницаемых светлых глаз скользил по влажному папирусу. Наверняка кто-нибудь да видел Льва с ярким мазком бронзовой татуировки на лице. Ну а Айя была прекраснее всех в Крепости Султана. А ещё был Альтаир, который буквально притягивал к себе внимание самим своим присутствием.

Сеиф откинулся на спинку меджлиса. Подушки под ним тихо вздохнули.

– Ничего.

Насир чуть прищурился, больше никак не отреагировав. Зафира стукнула кулаком по карте, как раз в центре Деменхура. Кифа застыла, такая неподвижная, что девушка боялась, не сломается ли воительница.

– У нас ещё осталась кровь, – сказала Зафира, сжав фиал, висевший на шее. Из-за этого фиала она лишилась своего кинжала – ради сердца, ради Альтаира. В груди горело. – Я могу найти их снова.

Кифа ничего не сказала, хотя её взгляд выражал смутную надежду, и вместе с тем – нежелание прибегать к этой магии.

– Беньямин всегда утверждал, что цена dum sihr велика. – Тон Сеифа не внушал надежды – проигравший военачальник, предлагавший перемирие. – Он был прав. Возможно, и Айя тоже.

Зафира неотрывно смотрела на ровные геометрические узоры – филигрань на охристых стенках сосуда. Перед внутренним взором она видела изящные пальцы Айи в ладони Льва. И Альтаира, повернувшегося спиной к Насиру, умолявшему помочь.

– Дальше всё будет только хуже, – сокрушённо сказала Кифа. – В Сарасине до сих пор нет халифа. Бунты не прекращаются из-за этих проклятых налогов и невежества султана. И он по-прежнему ничего не предпринимает.

– Сегодня вечером состоится пир, – проговорил Насир, наконец подав голос.

– И что? – резко спросила Кифа.

– Кто-то обязательно упомянёт о том, что Сарасину нужен халиф. Или скажет что-то о налогах… – а потом он, должно быть, понял, как прозвучали эти слова. И каким бесполезным и бессмысленным эти слова заставляли выглядеть его самого. – В любом случае сейчас всё его внимание сосредоточено на грядущем пире. Когда всё закончится, мы снова будем просить его. Мы попросим его о помощи и возобновим наши усилия.

Сеифа эти слова не убедили, но он промолчал – словно без Айи, которая могла бы упрекнуть его в неучтивости, он и правда стал более любезен.

А может, дело было не в этом. Возможно, когда он потерял Айю, то потерял и надежду и более не испытывал ничего.

Зафира не стала спрашивать, зачем Кифа пошла за ней в покои, молчаливая и напряжённая. Спрашивать и не было нужды – Шарр связал их почти так же, как она была связана с Джаваратом. Их судьбы были переплетены даже теснее, чем были связаны между собой члены одной семьи или старые друзья. Обстоятельства свели их вместе, и раны, которые оставило после себя пребывание на острове, всё ещё мучили их. Шарр сжимал их в стальном кулаке.

Их было пятеро, а теперь осталось лишь трое. Зафире не нужно было слышать слова Кифы или смотреть в глаза Насира, чтобы понимать: все они боялись, что кто-то будет следующим.

Зафира неловко остановилась, чтобы стражник открыл перед ней дверь. Кифа рассеянно постукивала копьём по ноге.

– Войдёшь? – спросила девушка.

– Только на минутку. – Кифа провела ладонью по своей обритой голове, входя в комнату. – Девять Советниц тоже прибыли… ну восемь оставшихся. И моя халифа с ними. Я ведь не видела её с тех самых пор, как отправилась в странствие по Аравии, но я всё же засвидетельствую ей моё почтение.

– О… Хочешь, пойду с тобой?

Кифу, казалось, удивило это предложение.

– Laa. Но тебе стоит знать – Айман тоже здесь.

Зафира замерла. Айман аль-Зия, халиф Деменхура!

– Эй, не смотри на меня так. Тебе ведь есть чем похвастаться.

Нет, Зафире нечем было похвастаться. Она отправилась на Шарр, вернулась в целости и сохранности, но потом всё стало разваливаться на части. Они потеряли пятое сердце и фолиант, необходимый для возвращения волшебства. Они потеряли Айю, супругу Беньямина. Альтаир предал их. Медальон султана был расколот, но в народе царили беспорядки. И магия по-прежнему не вернулась.

«Но ведь и Арз тоже» , – напомнила ей Ясмин.

Зафира не успела отреагировать на слова Кифы, когда увидела Лану, только что из ванной, слушавшую их разговор с таким выражением лица, что внутри всё сжалось.

– Сходи к халифу, Okhti, – решительно сказала Лана таким тоном, который явно переняла у Ясмин. – Ты не слышала, что он говорил после того, как вы отбыли на Шарр. Он заслуживает смерти так же, как и султан.

Зафира нахмурилась в нерешительности.

– Твои кровожадные наклонности становятся чересчур сильны.

Лана пожала плечами:

– Это просто слова. Люди ведь говорят, верно? Когда не безразличны друг другу.

Снова этот тон. Зафира поморщилась. Кифа многозначительно посмотрела на неё, давая понять, что помогать не станет, и ушла, притворив за собой дверь.

– Мы встретимся позже, на пиру, – ответила Зафира.

– Когда ты собиралась рассказать мне? – спросила Лана, садясь обратно в свой укромный уголок, где обычно занималась записями и склянками. Циновка, которую она разложила, чтобы сесть, была того же оттенка, что и её болотно-зелёное платье.

Зафира намеренно неспешно сняла платок, решив сделать вид, что не понимает.

– О чём?

– Об Амме Айе. Что с ней случилось? – Лана явно была расстроена. – Ты всё утро избегала меня. Где… где она? Она не приходила ко мне вчера весь день, но я полагала, она просто занята. Или же не желает видеть меня. Это ведь неправда?

Зафира опустилась на колени рядом с сестрой.

– Только настоящий негодяй не пожелал бы видеться с тобой, – мягко проговорила она, взвешивая каждое слово, и подхватила веточку высохшего тимьяна. – Помнишь, ты сказала, что мы – сломлены?

Взгляд Ланы сделался настороженным, и она сцепила пальцы.

– Когда мир наносил нам удар, мы собирали себя по кускам и продолжали путь. Мы связывали верёвки, которые рвались, и продолжали подъём. Мы не остались сломленными – ты и я. Но Айя… Она не могла отпустить сына и поэтому видела его в тебе. Она не могла принять правду и потому предпочла принять ложь Льва за истину. Айя не поднималась по этой верёвке. Она просто отпустила… – Зафира закусила губу, снова увидев перед мысленным взором руку Айи в ладони Льва. Её взгляд. – Она ушла, Лана. Она присоединилась ко Льву.