Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

Зафира устремилась к дверям, уже не обращая внимания, что её одежды пропитались кровью, а в колчане почти не осталось стрел. Её полупрозрачные рукава развевались, как порванные крылья бабочки. Она заметила Гаду и несколько Советниц, среди которых была и Лана. У трона остальные из Девяти и Стража Султана отвлекали внимание Льва от беззащитных гостей. Девушка заметила, что Лев всё ещё пребывал в трансе, потерянный в своих воспоминаниях о смерти отца.

В следующий миг что-то свистнуло рядом – посох устремился к её шее. Глупо, но она вскинула руку, чтобы защититься, выронила Джаварат… но удар так и не пришёлся по ней. Ифрит упал, и Зафира увидела чью-то протянутую ладонь и разглядела рукоять, украшенную сияющим лунным камнем.

– Хайтам! – выдохнула она, прежде чем вспомнила о манерах, о том, как надлежало говорить с визирем, и добавила: – Sayyidi.

На его лбу зияла кровоточащая рана. Лезвие окрасилось чёрным, а роскошная рукоять казалась такой неуместной среди мёртвых и умирающих. Зафира подавила безумный смешок.

Станет ли эта ночь ещё страшнее?

«Вот надо же тебе было спросить, а…» – сказала Ясмин в её голове, и смерть охватила зал.

«За тебя, Баба».

Так много из того, что Насир совершал, было ради отца. Ради одной улыбки, одного одобрительного кивка. Теперь султан был лишь песчинкой в бескрайней пустыне. Краткий миг – и Насир ещё держал эту песчинку в ладони, а в следующий миг её уже унесло ветром.

Для Насира смерть была чем-то тихим, почти сокровенным. Он мог убить в толпе или в доме, полном людей. Кровь едва успевала хлынуть, а он уже выпрыгивал в окно. Что-то такое яркое, громкое, бурлящее было больше свойственно Альтаиру, и даже теперь Насир не чувствовал себя в своей стихии, несмотря на кипение силы внутри.

И потому, когда двери с грохотом распахнулись, выпуская тучу щепок, Насир знал – это случилось не из-за его клокочущих разгневанных теней. Нет, ровно наоборот.

Это был свет, дополняющий его тьму. День, дополняющий его ночь. И принц бы узнал это могучее телосложение где угодно – эту фигуру в зрелищном ослепительном потоке света, заставившую бой внезапно оборваться.

Альтаир, который повернулся к Насиру спиной тогда так же, как Насир повернулся к нему спиной на Шарре.

Буря эмоций вспыхнула в нём. Зафира остановилась рядом, коснулась его руки в знак поддержки. Кифа замерла слева, и все трое настороженно смотрели на генерала. И всё же сердце Насира подвело его, и впервые с тех пор, как начался этот кошмар, он снова вспомнил, как дышать.

– Эхм, я что же, пропустил всё веселье?

Услышав голос Альтаира, Насир прикрыл глаза. Настоящий голос генерала, так не похожий на те интонации, с которыми тот говорил в убежище Льва. Свет померк. Ифриты о чём-то тихо переговаривались. Насир наконец разглядел Альтаира.

Минул всего один день, но казалось, прошли годы. Одежды Альтаира были перепачканы и изодраны, запястья – красные, повреждённые. Вокруг его кулака была обмотана цепь, конец которой свободно болтался.

И всё же он стоял, расправив плечи с такой гордостью, словно владел всей этой землёй под своими ногами. Словно его голову венчала корона, а перед ним собралась торжественная процессия.

Насир оттолкнул с пути какого-то стражника и замер.

– Милостивые снега, – прошептала Зафира.

Левый глаз Альтаира прикрывала грязная повязка. Кровавые росчерки окрасили его лицо, словно он плакал кровью. И во взгляде единственного глаза генерала Насир разглядел то, чего ещё вчера там не было, – что-то в Альтаире надломилось.

В Альтаире, который так любил мир и бесстыдно любил себя самого.

– Я же говорила, – подала голос Кифа и тихо всхлипнула. – Говорила же, что он бы не оставил нас без причины.

Насир не обращал внимания на пульсацию клинков, скрытых в его наручах, ибо хашашины не поддавались эмоциям. Принц Смерти не поддавался эмоциям.

На другом конце зала Лев отбросил двух облачённых в красное Советниц и снова опустился на Позолоченный Трон. Но теперь что-то иное отражалось в его аристократичных чертах – эмоции, которых Насир не замечал прежде. Агония. Мука.

Это был взгляд человека, пережившего свои воспоминания сызнова.

– Альтаир, – проговорил Лев, словно был удивлён приходом генерала. – Как мило с твоей стороны заглянуть на мою коронацию.

Остатки ослепительного света Альтаира померкли, и ифриты перестали паниковать, снова с треском воспламенили свои посохи. Насир знал, что zumra должна действовать осторожно.

Знал , и всё же…

Что-то подталкивало его вперёд. Зафира зашипела. Кифа смешалась с толпой, когда его окружили ифриты с оружием наготове. Всё, что Насир видел перед собой, – это Альтаира и кровавые росчерки.

На этот раз Лев, похоже, был доволен.

– Ещё несколько недель назад ты с радостью готов был всадить свой клинок ему в горло, – насмешливо заметил он, хоть и без обычной своей уверенности. – Я вонзил свой клинок лишь чуть выше. И что же, теперь тебе жаль его?

Жалость была оскорблением для чувств, которые сейчас испытывал Насир. Гнев. Боль. Сокрушительная печаль и чувство вины за то, что даже позволил себе подумать, будто Альтаир предал их.

«Если только, конечно, и это не ложь, не игра…»

Нет, если это было ложью, он сам порвёт Альтаира на куски. Да, это Насир вполне мог сделать.

– Жалость? Эта рана лишь дополняет его дерзкий блистательный образ.

Слова сорвались прежде, чем Насир успел остановиться. Прежде принц никак не мог понять, как Альтаиру удавалось веселиться и шутить, когда они оказывались в смертельной опасности. Но теперь он понял, как это работало. И лицо Альтаира осветилось усмешкой, которую Насир так ждал, а на лице отразилось облегчение. Как будто Насир со своим шрамом, перечеркнувшим глаз, и ещё десятками на спине мог осуждать его.

– Хорошо я тебя обучил, султаныш, – заметил Альтаир с напускной насмешливостью.

В зале воцарилась напряжённая тишина. Все были готовы к новому витку бури.

Среди мерцающих, текучих форм ифритов Насир поймал взгляд Зафиры. Её пальцы медленно сомкнулись на луке. Джаварат был зажат под мышкой. Едва заметно девушка кивнула ему.

Альтаир тоже был внимателен, как всегда. Он окинул взглядом сановников – визирей, халифов с семьями, раненных, ошеломлённых, и неспешно размотал цепь.

– Понимаю, сейчас я являю собой то ещё зрелище, но я спешил вам на помощь не чтобы вы тут смотрели на меня. Yalla, Аравия! Yalla!

И, несмотря на все подозрения, сейчас Насир чувствовал, что так – правильно. «Прямо как в старые добрые вре– мена».

Он вскинул меч. Зафира выпустила три стрелы, одну за одной, метко поражая ифритов, в то время как Альтаир набросил цепь на шею одного из противников и расхохотался. Насир невольно замер. Чьё-то тело со стуком рухнуло на пол у него за спиной, и тут же последовал свист воздуха, рассекаемого копьём. «Кифа».