Хафса Файзал - Избавители звезд [litres]

Проезжая под раскидистыми ветвями безжизненного дерева, Альтаир пригнулся, выругался, раскрывая седельную суму, и извлёк на свет Джаварат в зелёном переплёте, с тиснением в виде головы льва. В центре фолианта была дыра – отражение смертельной раны, полученной той, с кем был связан артефакт. И пусть Альтаир обезумел, позволив себе надеяться, он готов был поспорить – Джаварат пытался дышать.

Сражался за каждый вздох, срастаясь прямо у него на глазах… на глазу.

Альтаир вздохнул. Да, к этому придётся привыкнуть.

Смерть не должна была быть такой болезненной. Laa, она ведь должна была завершать всё.

По крайней мере, глядя на трупы, казалось, что смерть – это успокоение. Зафира же изнывала от боли, лёжа на спине, и что-то обжигало ей нос, хотя воздух был тёплым. Это напомнило ей о Деменхуре, о постоянном холоде, который не уходил, как бы громко ни трещал огонь.

Не хватало только Бабы и Умм, и…

Её омертвевшего слуха достигли ругательства, а потом слова: «Если она не очнётся через пару мгновений, я дам ей пощёчину».

Ясмин?

– О, теперь я начинаю понимать, почему вы с ней так дружны.

Зафира узнала сухой тон, быстро нанизанную цепочку слов: Кифа. Небеса, мертвецам и правда снились сны! Иначе как она могла слышать беседу двух своих подруг?

– Помимо моей красоты?

Кифа во сне коротко рассмеялась, и дверь захлопнулась. Зафира не помнила, когда в её снах в последний раз закрывалась дверь. Возможно, мертвецам снились более яркие сны.

– Я вижу, как двигаются твои глазные яблоки под веками.

Зафира осторожно приоткрыла один глаз, потом другой, заморгала – таким ярким был свет. Только в Деменхуре свет был таким белым, ослепляющим. В других землях он лился золотом, чарующе сверкая.

– Я… я не умерла? – хрипло спросила девушка.

Над ней склонилось лицо, обрамлённое волосами цвета старой бронзы, полуприкрытыми синим платком. Тёплый взгляд глаз, обведённых сурьмой. Кремовая кожа. Лицо, на котором отчётливо читалась тревога, такое невероятно прекрасное. Зафира откинула голову, когда её вдруг охватил стыд. Laa, даже не стыд – ужас, пронзивший грудь.

Потому что быть даамовым мертвецом было легче, чем столкнуться с Ясмин.

Её подруга издала звук – нечто среднее между всхлипыванием и смехом.

– Ты всегда была похожа на ходячего мертвеца. Нет никого скучнее.

Зафира окинула себя взглядом. Она лежала на матрасе, но помнила, как из её груди торчало древко стрелы. Помнила своё изумление, когда тело поддалось этой боли. Как она могла выжить? Как оказалась в Деменхуре? Каждая новая мысль путалась с предыдущей.

– Что на мне надето? – спросила она.

Её грудь справа была обёрнута полосами тонкой ткани, и повязки тянулись к противоположной ключице. Мышцы спины были странным образом напряжены, так, что сложно было подняться, но на ней было ярко-жёлтое платье, тугое в плечах и слишком короткое. Неудивительно, что ей было так холодно.

– Ты умирала, и я подумала, что уходить нужно красиво. Это моё. Khara, да ты, как всегда, неблагодарная. Я помыла тебя, и твои вонючие волосы тоже. Почистила твои отвратительно грязные ногти. Нужно было оставить тебя замерзать. Вот поделом бы тебе было.

Несколько мгновений Зафира просто смотрела на неё, потом не сумела удержаться от улыбки. Тоска, счастье и восторг переполняли её, потому что подруга в самом деле была прямо здесь.

А потом Ясмин расплакалась.

Зафира задохнулась от боли, когда подруга крепко обняла её. И онемевшее обоняние уловило аромат апельсина и специй.

Небесно-голубое одеяние Ясмин облегало её роскошные формы, подчёркивало округлые бёдра. Она выглядела по-царски. Она всегда и держалась с царственной статью – это понимали все в селении. Она была солнцем даже в самые пасмурные дни. Радостью, бросающей вызов неминуемой смерти. Жизнь благородной особы так прекрасно подходила ей, пусть она была лишь гостьей во дворце за много миль от страдающих западных селений.

– Лана отправила мне письмо, – прошептала Ясмин, – и я приехала так скоро, как только смогла. Ты… ты была такой холодной, Зафира. Такой замершей, что у меня оборвалось сердце, – её тихий голос дрожал. – Я была рядом. Даже когда мне сказали, что всё безнадёжно, я была рядом.

Чему Лана научилась от Айи? Лишь половина жизни больного зависела от целителя. Вторая половина зависела от надежды.

Зафира не знала, когда Айя разучилась надеяться.

– Если бы тот лучник был бы хоть наполовину так же искусен, как ты, у тебя не было бы шансов. Повезло тебе, что с тобой была Лана. Она остановила кровотечение и удерживала в тебе жизнь, пока тебя не доставили сюда, где было всё необходимое. Она подлатала тебя, командуя всеми, как маленький генерал. Бедняжка буквально упала от изнеможения совсем недавно.

Конечно же, Лана! Зафиру охватила гордость. Потом Ясмин отстранилась, и девушка увидела знакомые стены. Ванну в углу с расколотым краем. Старое зеркало, чуть искажавшее её черты по краям.

Это не был дворец Тальджа. Это вообще был не дворец… laa, это был дом бедняка.

Её комната. Она была дома.

– Почему мы здесь? – выдохнула девушка.

– По всему выходило, что был лишь один способ спасти тебя, и ключ к спасению находился здесь, в сундучке твоей Умм.

«Или в Альдерамине…» Этого Зафира не сказала вслух. У Айи наверняка было в десять раз больше снадобий, чем у их матери. «Ах, Умми…» Прежде Зафира жила с чувством вины, что не виделась с матерью. Теперь всё напоминало ей о потере болезненной немеющей пустотой.

Напоминание о том, что она осталась сиротой, было словно заново вскрывшаяся рана.

– Странно вернуться сюда, правда? – спросила Ясмин, неправильно трактовав её молчание. – Словно надеть старое платье, которое слишком часто стирала.

И правда. Теперь, когда Зафира видела гладкие стены дворца и блеск его каменных полов, она замечала каждый мельчайший недостаток своего дома. Тёмные вены гнили тянулись от сломанной оконной рамы, которую она всё никак не могла починить, потому что не хватало денег. Шкаф с покосившимися дверцами, тёмная щель между которыми так пугала Лану и приносила кошмары. Дверной косяк, на который опирался Баба, когда желал своим дочерям доброй ночи.

Зафира кашлянула, сглотнула ком в горле.

– Это Кифа принесла меня сюда?

– Если она – одна из Девяти, то да. Тебя доставили сюда в одной из тех роскошных пелузийских колесниц, которые передвигаются с неестественной скоростью. Но осталась только она одна.

– А остальные… – продолжала Зафира, – они… они здесь?

– Остальные? Нет, только мы. Я покинула дворец в Тальдже сразу же, как получила весть от Ланы. Это было до того, как халиф Айман вернулся из Крепости Султана. Так что не знаю, выжил ли он.