Саманта Шеннон - Ход королевой [litres]

– Лучше не начинай, – пробормотала я, кладя голову ему на грудь. – Давай оставим все как есть.

Он даже не думал возразить или утешить меня.

Не пытался с помощью белой лжи сгладить неловкость. Действительно, так будет лучше для всех.

– Представь, чем мы рискуем. Если Рантаны узнают, Каста мимов обречена. Все наши усилия пойдут прахом… – Он терпеливо ждал, однако мой язык словно прилип к нёбу.

– Ради твоего общества не грех и рискнуть. – Горячее дыхание рефаита обжигало затылок. – Но выбор за тобой.

Я отстранилась и в последний раз посмотрела на него. Хватит уже вопросов, довольно домыслов. Джексон отъявленный лгун, змея, затаившаяся в траве. Страж оправдал мое доверие. Пора выбросить из головы сомнения – по крайней мере, на время.

Я первой потянулась к его губам. Сделала свой выбор.

Мы слились в поцелуе. Потом его ладони скользнули мне под блузку. Чуть отстранившись, Арктур принялся расстегивать пуговицы. По животу и груди пробежал холодок.

Страж буквально пожирал меня взглядом. Я не шелохнулась, силясь проникнуть в его мысли. Наконец он поднял голову и, встретив мой кивок, погладил тыльной стороной ладони ключицы, плечи, подбородок.

Убаюканная вожделенной аурой, я обняла его за шею. Другая рука исследовала затянувшийся шрам у меня на боку.

В условиях войны перемирие не может длиться вечно. Пока Арктур мой, надо пользоваться моментом и насладиться по максимуму.

Западня на складе напомнила, что я смертная. Мне надоело сторониться Стража. Надоело изнемогать от страсти. Надоело врать самой себе. На ласки я ответила глубоким поцелуем, чего никогда не случалось прежде. Словно почувствовав мое вожделение, он привлек меня к себе. Внизу живота разлилась сладкая боль. Губы у меня дрожали, кровь стучала в висках, когда Арктур, робея перед моей наготой, наклонился поцеловать тонкую кожу на рубце. Сгорая от желания, я скрестила ноги у него на талии.

Его губы заскользили вниз, задержались на моем животе, отчего по телу разлилась истома – однако дальше он не пошел. Еще не время. Прибережем удовольствие до следующей ночи. Голова Стража опустилась мне на грудь, я перебирала его густые волосы.

Наивные фантазии? Не знаю, но мне очень хотелось верить ему.

– Страж?

– Да?

– Ты так и не сказал, почему поцеловал меня на Двухсотлетнем юбилее. Не ответил на второй вопрос.

Он не шелохнулся.

– Верно, не ответил.

Я не стала допытываться. Главное, он здесь, со мной, а остальное не важно.

Следующий поцелуй получился нежнее. Устроившись поудобнее, я прижалась спиной к его груди; мы молча лежали, глядя друг на друга.

Комната превратилась в песочные часы, еще не начавшие отсчитывать время. Мое дыхание и пульс замедлились в такт. Глаза понемногу слипались. Страж стиснул меня в объятиях и прислонился щекой к моей щеке. От прикосновения его губ к порезу на скуле моя кожа покрылась мурашками. Наши пальцы переплелись.

– Есть лишь одно доказательство моей преданности, нечто, что выдает меня с головой. Ты единственная способна его увидеть, – гортанно пробормотал Арктур.

Разомлевшая, полусонная, я никак не могла взять в толк, о чем речь.

– Что увидеть?

Вместо ответа Страж придвинулся ближе. Упираясь макушкой ему в подбородок, я отчаянно боролась со сном. Счастье так скоротечно, жаль упускать драгоценные минуты. В умиротворении, предшествовавшем забытью, мне чудилось, будто этот миг, как и Страж, неподвластен времени. Чудилось, будто рассвет никогда не наступит.

«Граждане цитадели, говорит…»

Я с трудом разлепила веки. Огонь в камине давно погас, гостиная выстудилась. Интересно, что меня разбудило ни свет ни заря?

Страж обнимал меня за талию, ладонь покоилась на спине. Тело отяжелело от сна. Я тесно прижалась к его груди, там, где теплее, и повыше натянула одеяло.

«…Является подрывом внутренней безопасности…»

Я моментально села и напряглась: все мышцы как натянутая струна. Никакого лязганья замка или шагов в вестибюле. Никаких чужих лабиринтов поблизости.

Секунду спустя меня осенило – бесстрастный голос звучал из датапэда Ника, завалившегося за подушку. Плохо соображая спросонья, я нащупала источник шума. Рядом заворочался Страж.

«Не прельщайтесь переменами, ибо любая перемена по своей природе есть акт разрушения, – вещал Уивер. – В соответствии с законодательством Сайена группировка Пейдж Махоуни, именуемая „Кастой мимов“, официально объявлена террористической организацией. На ее счету кровь невинных граждан Сайена и покушение на инквизитора».

Я слушала, затаив дыхание.

«Однако не все потеряно. Благодаря передовым технологиям радиоэстетического обнаружения мы обратили паранормальность Махоуни против нее самой, усовершенствовав с ее помощью сканеры „Экстрасенс“. – Нет, только не это! – Отныне уже четыре касты из семи подлежат обнаружению».

– Вэнс, – прошептала я.

Конечно, это она. За ширмой инквизитора угадывался ее стиль. Ее пальцы дергали Уивера за ниточки.

Меня обвинили во всех грехах, не дав шанса оправдаться. Если Синдикат поверит, пощады не жди.

Надо было настоять на своем, собрать Потусторонний совет, невзирая на комендантский час…

«Для максимально эффективной работы „Экстрасенса“, а также в целях повышения внутренней безопасности я вынужден ввести военное положение», – продолжал Уивер.

Страж приподнялся на локтях.

«Для охраны цитадели в столицу в качестве подкрепления прибыл особый отряд СайенМОПа, возглавляемый верховным командором Хилдред Вэнс, намеревающейся еще до конца года вернуть цитадели первозданный вид, превратить ее в оплот безопасности. Военное положение сохранится в Лондонской цитадели Сайена до тех пор, пока Пейдж Махоуни не будет заключена под стражу. Населению запрещается покидать свои дома вплоть до особого уведомления. И помните: Сайен был и остается самым безопасным местом на свете!»

Трансляция закончилась, на экране завертелся якорь. Военное положение, как мы и опасались. А Уивер воплотил мой кошмар в реальность.

Последние остатки тепла выветрились, точно сигаретный дым из легких. Я схватила с пола блузку и бросилась из натопленной комнаты на воздух, к отрезвляющему холоду. Мороз с порога пронзил тело, как истошный вопль пронзает барабанные перепонки. Судорожно комкая блузку, я привалилась к дверному косяку. Ветер хлестал по ногам, бил в лицо.

Нечто страшное назревало внутри лабиринта. Накатили звуки, каких я не слышала с шести лет. Оружейные залпы, крики. Дробный стук копыт. Предсмертные стоны брата.

Страж ждал у входа в гостиную. Я перевела дух.

– Необходимо срочно созвать командующих. Введение военного положения убьет Синдикат. – Я жадно втягивала холодный воздух в надежде остудить страх. Мороз проникал в каждую клеточку тела, все внутренности сковало льдом. – Свяжись с Рантанами. И сразу разыщи меня.