Саманта Шеннон - Ход королевой [litres]

В противоположном конце вестибюля с пачкой бумаг под мышкой стояла Скарлет Берниш. Безупречный макияж, элегантное бархатное платье с замысловатым кружевным воротником, волосы струятся до талии, наверху сетка из множества косичек.

Ее спутница тоже неоднократно мелькала по «Оку Сайена». Невысокая, с темно-синими глазами, аккуратным курносым носиком и бледной, почти прозрачной кожей. Иссиня-черные волосы были уложены в высокую прическу и унизаны рубинами. Платье из бордового шелка с воротничком цвета слоновой кости складками ниспадало до земли. В вырезе на груди поблескивало колье из розового золота, украшенное грушевидной формы бриллиантами. Наряд не скрывал интересного положения его владелицы.

– Люси, выглядишь просто великолепно, – восторгалась Берниш. – И какой у тебя срок?

– Почти четыре месяца.

Акцент беременной освежил мою память. Компанию вещательнице составляла Люси Менар Фрер, супруга и советница верховного инквизитора Франции.

– Какая прелесть! – Берниш улыбалась во все тридцать два зуба. – Детишки рады?

– Младшие в полном восторге, – засмеялась Люси. – А вот Онезим переживает. Ревнует к малышу свою maman . Хотя, когда родилась Милен, он ее всячески холил и лелеял…

При виде меня обе женщины замолчали. Фрер машинально положила руку на живот и обратилась к своим телохранителям по-французски; те моментально выстроились перед ней живым щитом. Берниш смерила меня взглядом и, попрощавшись с приятельницей, двинулась прочь.

Миновав очередной поворот, мы очутились перед двойными дверями с табличкой «Инквизиторская галерея». Прежде чем шагнуть внутрь, я тихонько достала из робы записку и спрятала ее в кулаке.

Еще с порога меня поразили масштабы помещения. Полы из алого мрамора (излюбленный цвет архонта); с высокого, украшенного лепниной потолка свисают три массивные люстры в обрамлении множества свечей.

Две противоположные стены были увешаны официальными портретами верховных инквизиторов, боковые стены украшали фрески. Слева висело огромное полотно в стиле ренессанс, изображавшее становление Сайена: на берегу реки Джеймс Рэмси Макдоналд с флагом наперевес обращался к экзальтированной толпе. Справа художник запечатлел на холсте начало Мэллоуновских восстаний: ошарашенные ирландцы стискивали окровавленные знамена, а солдаты с добродушными физиономиями дружелюбно протягивали им руки. Называлась картина «Ирландия отворачивается от Якоря».

Посреди живописного великолепия высился банкетный стол из палисандрового дерева, в углу поблескивал глянцем рояль. Во главе стола сидела Нашира Саргас; по правую руку от нее, облаченный в черную мантию с высоким воротником, устроился другой наследный правитель, Гомейса Саргас, чьи запавшие глаза смотрели на меня в упор. Кресло слева от Наширы пустовало, а место рядом с ним занимал Альсафи Суалокин.

Напротив него лучезарно улыбался Джексон, ну прямо точь-в-точь как за завтраком. Упорно не желает оставить меня в покое.

По обе стороны залы выстроились легионеры с винтовками, заряженными «флюидом». Моя сопровождающая подняла дубинку и постучала ею об пол:

– Госпожа наследная правительница, по распоряжению командира отряда заключенная номер двадцать пятьдесят девять сорок доставлена.

– Усадите ее, – распорядилась Нашира.

Меня провели мимо гостей и впихнули в кресло с высокой спинкой между Наширой и Альсафи, аккурат напротив Гомейсы.

Второй охранник потянулся за наручниками.

– Приковать ее, сюзерен?

– Не нужно. Сороковая прекрасно осведомлена, что плохое поведение карается водной доской.

– Как пожелаете, сюзерен.

У меня едва не вырвался вздох облегчения: дойди дело до наручников, легионеры заметили бы записку.

Я спрятала ладони под стол, чинно положив их на колени. Сопровождающие с поклоном удалились, и Нашира соизволила обратить на меня взор. Всматривалась так пристально, точно успела позабыть мое лицо. Ее черная аура чадила, сдавливала мне горло. Неподалеку вились пятеро фантомов, включая пресловутого полтергейста с Битвы за власть – того самого, кто терзал Стража.

Впрочем, владела она не только пятью. Шестой – самый могущественный – притаился где-то в здании.

Мой взгляд сосредоточился на тарелке с золотой окантовкой. От напряжения мышцы сводило судорогой. Я боялась поднять глаза на Альсафи, сидевшего совсем рядом.

Стоит мне выйти отсюда, и Нашира навсегда окажется вне зоны досягаемости. Может, прибегнуть к первоначальному плану и попытаться вытеснить ее фантом? Нет, безумная затея. Конечно, со времени нашей последней стычки мой дар существенно окреп, однако лабиринт противницы защищала многовековая броня, пробить ее в моем нынешнем состоянии невозможно.

– Какая неожиданная встреча, – протянула я, не вынеся гнетущего молчания.

– Не смей развевать рот без позволения сюзерена, ничтожество! – рявкнул Альсафи.

Голос, прозвучавший прямо над ухом, заставил меня содрогнуться.

– Должна признать, Сороковая, с нашей последней встречи ты проделала немалый путь, – заговорила Нашира. – Налет на тщательно охраняемый завод, убийство высокопоставленного чиновника, проникновение на засекреченный склад. Думаешь, ты решила загадку «Экстрасенса»?

Я постаралась сохранить невозмутимое выражение лица. Один неверный взгляд, малейшее движение, и Нашира поймет, что игра продолжается.

Я осторожно покосилась на бывшую невесту Стража, основательницу Сайена. В черном наряде с расшитыми золотом манжетами и топазами, светившимися в полумраке, она словно бы облачилась в звездную пелерину. Длинные волосы переброшены через плечо, каждый локон точно завиток начищенной медной проволоки.

– Немудрено, что ты нацелилась на ядро… Да вот только напрасная затея, откровенно говоря. «Экстрасенс» неуязвим.

Лгунья! Мне вспомнился лабиринт Вэнс, зачатки страха.

Второй наследный правитель – убийца Лисс – не проронил ни слова.

Гомейса, страж Саргасов, пугал меня больше всего. Рефаиты, эти бессмертные создания, казались существами без возраста, однако в облике Гомейсы угадывались высокомерие прожитых столетий и невероятная жестокость. Под выступающими скулами зияли впадины, глубоко посаженные глаза горели злым огнем.

Он наслаждался бойней в Дублине. Учинив ее, Вэнс исполняла его пожелание.

– Ты поступила правильно, решив сдаться, – вещала Нашира. – Лишившись главаря, Каста мимов воздержится от войны и кровопролития.

Моя ладонь коснулась бедра Альсафи. Тот сидел, положив руки на стол, но, ощутив мое прикосновение, слегка откинулся в кресле.

– Двадцать Второй, сыграй что-нибудь, – приказала Нашира.

Я обернулась. В углу, облаченный в фирменные цвета Сайена, застыл один из верных приспешников Саргасов, «алая туника». Он мало изменился, если не считать зашитого рта.