Генри Олди - Кукла-талисман

За ширму заглянул дядюшка Ючи, желая узнать, не нужно ли нам еще чего. Я замахал на него руками, но настоятель уже пробудился. И не просто пробудился, а желал чаю. Я, как выяснилось – тоже.

– Так, говорите, мальчишка ругается? – спросил старик.

– Еще как!

– И, похоже, врет?

– Очень даже похоже!

– А от Нобу вообще толку не добиться?

– Именно так, Иссэн-сан! Вам не попадались похожие случаи?

– Нет.

По дороге из Грязного переулка я перебирал в памяти все, что вычитал в свитках службы Дракона-и-Карпа, выданных мне осенью настоятелем, а также казусы, почерпнутые ранее из архивных свитков Фудо. Ничего похожего! Единственный случай на моей памяти, когда перерожденец пытался разговаривать чужим голосом, то есть тем голосом, который был присущ его прошлому телу до убийства, оказался обманом. Фуккацу, которого не было. Либо следует допустить, что жирный Нобу – гениальный подражатель и чревовещатель, либо…

Я питал надежды на личный опыт святого Иссэна, но и тут меня ждал тупик. И никакой связи между стервецом Иоши и толстяком Нобу! Монаха даже в городе не было, когда мальчик утонул в колодце. Никого толстяк не совращал и не убивал. Но откуда тогда…

Откуда!

Место смерти. Место захоронения. Место, как-то связанное с гибелью. Я вспомнил едва заметный холмик на могиле банщицы Юко, кровавые соцветия хиганбаны рядом с ним; цветы у крыльца дома, где Юко покончила с собой…

Иоши действительно утонул прошлой зимой, это подтвердили другие соседи. Я верил показаниям Шиджеру, но и проверкой тоже озаботился, на всякий случай. Колодец? Вряд ли монах зачем-то полез в колодец, где утонул мальчик. Зашел, попросил набрать воды? Тоже маловероятно. Место погребения? Надо узнать, где похоронили мальчишку…

У меня не было никакой версии. Не было даже до конца оформившегося предположения. Оно не давалось в руки, выскальзывало, издевательски виляя змеиным хвостом.

– Иссэн-сан, вы не знаете, где живет этот Нобу? Он ведь должен где-то жить в Акаяме?

– Об этом я его не спрашивал. Но вы правы, Рэйден-сан: нам стоит это выяснить.

Он так и сказал: «нам».

– Господин! Господин! Купите кацумори !

Я подошел ближе.

– Лучший кацумори во всей Чистой Земле! Успех во всех делах!

Торговец с некоторым опозданием разглядел гербы Карпа-и-Дракона на моей одежде:

– В служебных – особенно!

Мешочек из блестящего черного шелка. Изумрудно-зеленое и золотое шитье. Серебристый шнурок стягивает горловину. Амулет завораживал, притягивал взгляд. Ни дать ни взять, ночное небо с луной и звездами над весенним лугом. Кацумори, залог успеха. Внутри – соответствующая молитва. Главное, носить его, не открывая – иначе вся твоя удача выпорхнет птичкой из клетки, только ее и видели.

– Не сомневайтесь, господин!

Я жестом показал, что не сомневаюсь.

– Доставка из Сэнсо-дзи, из само́й столицы! Святее храма нет!

Купить? Успех в служебных делах мне совсем не повредит. И как я до сих пор без амулета справлялся?

– Из Сэнсо-дзи? Как же он попал в Акаяму?

Узкое лицо торговца странным образом напоминало топор. Сейчас его украсила щербина загадочной улыбки.

– О, господин, не сомневайтесь! У меня есть личный поставщик. Он доставляет омамори изо всех уголков Чистой Земли. Только наилучшие!

– Ты говоришь о Нобу? Об этой глыбе жира?

Топору не удалось скрыть удивление. Похоже, он не собирался называть имя своего поставщика. Впрочем, торговец быстро нашелся:

– Так вы с ним знакомы, господин? Замечательно! Тогда вы и сами знаете: лучше амулета не найти! Нобу что попало не принесет. Кто станет везти дешевую поделку на другой остров, за тысячу ри?

Репутация монаха в очередной раз подтвердилась. С другой стороны, никто не станет ругать своего поставщика при клиенте.

– Давно ты видел Нобу?

Топор наморщил лоб, изображая напряженную работу мысли.

– Три дня назад, господин. Но у него таких омамори уже не осталось! Из Сонсо-дзи – только у меня! Вам не нужно искать Нобу…

– Мне он нужен по другому делу. А твой амулет и правда хорош. Если подскажешь, где живет Нобу…

Я выразительно пошевелил пальцами. Лицо Топора покрылось ржавчиной безутешной печали:

– Увы, господин. Я бы с радостью, но я не знаю. Слыхал, он снимает жилье.

– Где?

– Кажется, в квартале Минами-ку.

Забыв поблагодарить торговца, я двинулся к следующей лавке, где торговали амулетами. Проклятье! Четвертая за сегодня. Все знают толстяка Нобу, но никто не знает, где монах живет. Квартал Минами-ку – первая зацепка.

Ну, хоть что-то.

Может, и правда следовало купить кацумори? Или хотя бы деревянную стрелу для отпугивания злых духов? Может, тогда меня ждал бы оглушительный успех?! Хотелось верить, что у святого Иссэна дела продвигаются лучше моего. Мы договорились, что я опрошу торговцев, с которыми имел дело Нобу, а настоятель переговорит с монахами обителей Акаямы. Впрочем, вряд ли старик добрался даже до ближайшего храма – если, конечно, ему опять не повезло с крестьянами и телегой.

Оставалась слабая надежда, что Нобу ненадолго придет в чувство и сам все расскажет. Только я на это особо не рассчитывал. При моем-то везении? Скорее будда Амида явится в управу с докладом.

– Добро пожаловать, господин!

Заходя в лавку, я споткнулся о порог.

– Это знак судьбы, господин! Вам следует отвратить несчастье!

Если в предыдущей лавке торговал Топор, то здесь хозяйничал Ворон. Сутулый, в темной одежде; кусты бровей, нос-клюв. Нахохлился, каркает:

– Подходите, выбирайте. Лучшие обереги на все случаи жизни и смерти!

Ну и шуточки! С порога приметил мои гербы, да? Конечно, кто еще работает с жизнью и смертью, если не наша беспокойная служба?

Прилавок и полки на стене трещали от изобилия товара. Серебро и чернь, перламутр и кармин. Золото, бирюза, яшма, нефрит. Шелк, парча, атлас. Кипарис, можжевельник, криптомерия… У меня запестрило в глазах. Тут имелись не только мешочки с заключенными в них молитвами, благопожеланиями и отрывками из священных сутр, но и более редкие амулеты. Сдвоенные «удачливые» монеты на красной веревке, для ношения на шее. Собачьи фигурки из рисовой бумаги, для охраны дома от горестей. Каменная жаба на блюдце с мелкими деньгами – такую надо поливать зеленым чаем, и воздастся сторицей. Парочка усодори – раскрашенных под снегирей «лгущих птиц», что превращают ложь в правду, а печали в обман. Вязаные матерчатые кицунэ , защитницы сбережений. Манэки-нэко – фигурки кошек с поднятой лапкой, помощниц в обретении ночлега и гостеприимства, если ты в пути…

А это что?

Деревянная клетка чуть больше ладони в длину блестела от темного лака. Трехъярусная крыша, карнизы изящно выгнуты. Прутья толстые, внушительные для вещицы такого размера. На прутьях – тончайшая резьба. Иероглифы? Тексты сутр? Я шагнул ближе – и увидел обитателя клетки. Внутри сидел миниатюрный дракон из благородного нефрита и хитро поглядывал на меня лупатыми глазками-бусинами. Летать дракончику не было нужды: у его клетки имелись ручки-жерди для переноски, как у паланкина.