Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Пощадите, благородный! — простонал вожак фуражиров. — Кому Вы тогда поручите доставить повозку с рисом?

— Хо, — сказал офицер, внезапно спокойным и заинтересованным голосом. — Я смотрю, у вас два меча.

Он явно обращался к Таджиме.

— Так же как и у вас, воин-сан, — отозвался тот.

Я предположил, что за этим последовал обмен вежливыми поклонами.

— На этих чурбанов нельзя ни положиться, ни довериться, — заявил вновь прибывший.

— Возможно, парни просто немного беспечны, — попытался сгладить углы Таджима.

— У них нет ни чести, ни совести, — презрительно бросил офицер. — Это ленивые, жадные животные. Их можно поставить в строй под любым знаменем. Всё, что их интересует — это набить пузо днём и дрыхнуть ночью. Они ненасытные как джарды, и хитрые как амбарные змеи. От черепахи можно ожидать большей преданности, чем от них.

— Это же фуражиры, причём, судя по всему, недавно рекрутированные, — ответил Таджима. — К тому же, они не в колоннах армии. Не стоит судить всех асигару по этим несчастным товарищам. Многие из асигару дисциплинированные, верные, хорошо обученные, надёжные, ценные, опасные парни.

— Да все они крестьяне, — отмахнулся незнакомец. — Они думают только о своих животах, только о еде и выпивке, только о том, как отлынивать от работы. К несчастью, мы вынуждены заполнить свои шеренги таким сбродом.

— Конечно, у них есть своё место, и они хорошо исполняют работу недостойную нас, более благородных мужчин, — заметил Таджима.

— Кто Вы? — поинтересовался офицер.

— Ронин, — коротко ответил Таджима.

— Здесь — не самое обычное место, в котором стоит прибиваться к берегу, — хмыкнул вновь прибывший.

— Я надеюсь, что течение в конечном итоге принесёт меня к дому Ямады, — сказал мой друг.

— У сёгуна всегда найдётся место для тех, кто хорошо владеет острыми мечами, — заверил его мужчина.

— Я надеюсь, что мои умения можно счесть подходящими, — скромно проговорил Таджима.

— А куда подевался владелец этого постоялого двора? — осведомился мужчина.

— Понятия не имею, — пожал плечами Таджима, — только что был здесь.

— Не нравится мне это, — проворчал незнакомец.

— Почему? — не понял Таджима.

— Ни сколько не сомневаюсь, что он тоже из крестьян, — заявил офицер.

— Вполне возможно, — согласился мой друг.

— Эта девка — рабыня постоялого двора? — спросил вновь прибывший.

— Нет, — ответил Таджима. — Это моя рабыня. Недавно купил для работы и развлечения.

— Очевидно, тоже из крестьян, — заключил незнакомец.

— Очевидно, — не стал разуверять его Таджима.

Я даже пожалел, что ширма с драконом отделяла нас от остального зала, и я не мог видеть реакцию Незуми.

— Единственная польза от крестьян, — усмехнулся мужчина, — помимо выращивания нашего риса, это то, что производят на свет прекрасных дочерей, подходящих для и ошейника, и для контракта, полезных для работы, обслуживания и удовольствий мужчин.

— Точно, — поддержал его Таджима. — Было бы неуместно ожидать таких приятностей от более высоких женщин.

— Верно, — согласился офицер. — Думаю, что теперь самое время забрать головы этих мужланов. Оставайтесь на месте, тарски. Не дёргайтесь.

— Не будете против, если я предложу пропустить по пиале вместе со мной? — предложил Таджима.

— Только по одной? — уточнил вновь прибывший.

— Возможно, потом Вы подумаете о том, чтобы сохранить им их жизни, — предположил мой друг.

— С какой стати? — буркнул офицер.

— Итак, по одной? — спросил Таджима.

— Как насчёт по две? — намекнул мужчина.

В этот момент позади украшенной драконом ширмы Харуки шепнул мне:

— Я боюсь.

— Чего, — также шёпотом осведомился я, — садовник-сан?

— Владелец постоялого двора отсутствует слишком долго, — ответил он.

Едва Харуки успел поделиться своими опасениями, как внезапно зал наполнился неистовыми криками и хаотичным движением тел. Несколько мужчин вломились в постоялый двор, как через главный вход, так и через кухню.

Испуганно закричала Незуми.

— Оружие не трогать, — услышал я грозный окрик, — или умрёте!

Танто был вырван из-за моего пояса. Харуки также стремительно лишился своего ножа. Через мгновение наши руки были заломлены за спины и крепко связаны.

— А мечи-то превосходные, — услышал я чей-то комментарий с другой стороны ширмы.

Клинками и дубинами нас с Харуки вытолкали из нашего укромного закутка в основной зал столовой. Трое асигару по-прежнему лежали, растянувшись на полу лицом вниз. Таджима и другой товарищ, крепкий на вид мужчина, очевидно воин, сидели со скрещенными ногами на полу. Руки им плотно связали. Незуми, дрожа от страха, стояла на коленях в дальнем углу. В центре зала, широко расставив ноги, словно оседлав комнату, стоял невысокий толстый мужчина, одетый в короткую куртку и меховые ботинки. Я решил, что это и был атаман злоумышленников. У него было широкоскулое лицо, длинные для его тела руки, неопрятные усы, свисавшие до самого горла, и глаза, для человека казавшиеся почти дикими. Мне показалось интересным, что мужчина, столь низкорослый, командовал, как минимум полутора десятками плохо одетых разбойников. Впрочем, у решительности и агрессии, интеллекта и тщеславия, власти и лидерских качеств нет каких-то строго определённых сред обитания. Лидеры появляются там, где они нужны, а для измерения лидерских качеств не годятся такие параметры как рост и вес, возраст и положение в обществе. Они относятся к тем редкостям, которые невозможно выразить словами, они неосязаемы, но безошибочны.

Владелец постоялого двора, или тот, кого мы принимали за такового, снова появился в зале столовой.

— Мой сигнал провисел слишком долго, пока вы соизволили на него отреагировать, — попенял он.

— Но ведь отреагировали же, — усмехнулся в усы атаман шайки разбойников, — твоему сигналу что, трудно было немного повисеть?

— За это время здесь появились другие, — возмутился владелец постоялого двора, — и среди них один с двумя мечами. Такие люди опасны. Это хорошо, что я придумал напоить его вместе с фуражирами, охранявшими рис. В этом случае он мог быть менее опасным. Скольких людей Ты готов был потерять?

— Что-то он не выглядит пьяным, — заметил толстый коротышка, возглавлявший захвативших нас врасплох злоумышленников.

— Вероятно потому, что на краю смерти людям свойственно быстро трезветь, — предположил владелец постоялого двора, или тот, кого мы за такового принимали.

— Мы заберём рис и сожжём постоялый двор? — спросил один из разбойников.

— Рис — да, постоялый двор — нет, — ответил атаман. — Это место служит превосходной ловушкой.