Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Следовательно, — подытожил Торгус, — никто рейда не ожидает.

— По крайней мере, глубокого рейда, — добавил я, — направленного в самый центр его владений.

— Соответственно, — кивнул Лисандр, — вполне вероятно, что мы там не встретим особого сопротивления.

— Учитывая пассивных крестьян и предполагаемое бездействие нашей, покорной дисциплине кавалерии, там нет ничего, чего следовало бы опасаться, — сказал я. — Так что, местные контингенты, вероятно, будут готовы только к предотвращению воровства, или, скажем, к борьбе с разрозненными шайками разбойников.

— В таком случае, — заключил Лисандр, — если говорить прямо, различные владения врага, склады, зернохранилища, замки, дворцы и так далее, практически беззащитны.

— Я так предполагаю, — подтвердил я.

— Превосходно, — расплылся в улыбке Торгус. — Когда мы ударим? Через день, два, или через неделю?

— Да, — поддержал его Лисандр. — Как скоро?

— Немедленно, — ответил я.

— Что, прямо сейчас? — удивился Торгус.

— Ну а Ты сам прикинь, — сказал я, кивая в сторону обоза. — В этом караване очень много фургонов. Пусть будет сотня. Далее, давай предположим, что каждый тащили десять человек.

— Во многие было запряжено больше, — заметил Торгус.

— Но давайте будем считать, что была тысяча.

— Ладно, — кивнул Торгус.

— Все эти люди, отнюдь не крестьяне, — сказал я, — думаю, это очевидно.

— Очевидно, — согласился Торгус.

— Далее, — продолжил я, — вполне возможно, что в нескольких из этих фургонов, рискну предположить, что в восьмидесяти, находится по четыре или пять лучников, асигару, воинов или кто там ещё. Это даст нам ещё что-то около четырёхсот мужчин.

— Так, — кивнул Торгус, — хорошо.

— Теперь давай предположим, — сказал я, — эти четырнадцать или пятнадцать сотен мужчин, привлечённых к участию в засаде, забраны из скудных контингентов главных внутренних владений Ямады. Разве это не исчерпает и без того ограниченные силы метрополии сёгуна? Причём заметь, все они пешие.

— Верно, — хмыкнул Торгус.

— Я понял, — кивнул Лисандр.

— Капитан-сан, — окликнул меня Ичиро. — Солдаты неприятеля приближаются.

— Охрану у фургонов они оставили?

— Нет, Капитан-сан, — доложил Ичиро.

— Замечательно, — усмехнулся я. — Когда враги приблизятся почти на полёт стрелы, протруби взлёт. Обогнём их по кругу и сожжём фургоны, а потом берём курс на юг.

— Но они ведь это заметят и поспешат на юг вслед за нами, — заметил Лисандр.

— Не думаю, что они успеют за нами, — рассмеялся Торгус. — К тому времени, как они доберутся, тысячи пожаров уже погаснут сами собой.

— Возможно, если они очень поспешат, чтобы защитить владения Ямады, — предположил Лисандр, — мы сможем увидеть их на дороге, когда уже будем возвращаться.

— Обязательно сделаем это, — ухмыльнулся я.

— И чего мы этим добьёмся? — поинтересовался Торгус.

— Снятия осады, — ответил я.

В этот момент Ичиро протрубил взлёт, и мы потянули за первый повод.

— После того как ворота внутреннего двора закрыли и разобрались с мародёрами, — закончил свой рассказ Таджима, — на внешние парапеты снова были отправлены обычные патрули.

— Ты выглядишь встревоженным, — заметил я.

Несколько енов назад наши наблюдатели заметили приближающегося тарна. Одиночный удар гонга возвестил об этом событии. Я тут же покинул свою палатку, заодно служившую полевым штабом кавалерии, и, затенив глаза ладонью, наблюдал за снижающейся птицей. Наконец, тарн опустился на землю, подняв облако пыли, накрывшее ряды стойл и палаток нового лагеря.

— Похоже, вести из замка, — задумчиво проговорил Лисандр.

Для связи между крепостью и лагерем мы постоянно держали в готовности пару тарнов и всадников.

— Это — Таджима-сан, — констатировал Ичиро, вставший рядом со мной.

Его пика с вымпелом командующего была воткнута в землю около входа в штабную палатку, чтобы идентифицировать палатку и что бы быть под рукой на случай, если потребуется.

Одиночный удар гонга был сигналом приближения к лагерю кого-то из своих, но лагерь всё равно приводился в готовность. Когда в гонг били дважды, это предлагало возможность вторжения. Если же гонг звенел трижды или неоднократно, это было равносильно приказу на немедленную подготовку кавалерии к вылету. Кроме того, такие сигналы могли быть переданы горном или барабаном. Шесть тарнов постоянно дежурили под седлом.

Я шагнул навстречу Таджиме, который, хотя ему такая роль не особенно нравилась, был моими глазами и ушами в крепости.

— Приставили бы лучше к этому Пертинакса, — ворчливо предложил мне он.

Надо заметить, что отношения между Пертинаксом и Таджимой были далеки от тёплых.

— Я всё же не уверен, что Ты уже готов воевать, — сказал я Таджиме.

— Я готов, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — заявил он.

— Тебя так раздражает тот факт, — поинтересовался я, — что Ты не здесь, не в моей команде, и не можешь шпионить за мной для Лорда Нисиды.

— Да, это верно, — не стал отрицать Таджима, — что от меня ожидают, что я буду сообщать о ваших действиях.

— Не волнуйся, — успокоил его я, — думаю, Ты скоро почувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы сделать это.

— Мне поручили поднять вымпел на флагштоке замка, — пожаловался он, — в момент закрытия ворот внутреннего двора, чтобы подать сигнал кавалерии о начале атаки на лагерь Лорда Ямады. Но к тому времени, когда я добрался до внутреннего двора, выяснилось, что там я не смогу напоит свой меч кровью.

— В жизни случаются разочарования, — прокомментировал я.

— Я не шучу, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — возмутился мой друг.

— Ты боялся, что будешь превзойдён? — полюбопытствовал я.

— Кем? — спросил он.

— Пертинаксом, например, — ответил я.

— Я полагаю, что его не было во внутреннем дворе, или среди наёмников, ожидавших в хозяйственных постройках сигнала атаковать неприятеля, — проворчал Таджима.

— Тебя это волнует? — поинтересовался я.

— Конечно, нет, — вскинулся он.

— Не было его там, — подтвердил я. — Ему было поручено дежурить здесь, чтобы вместе с другими в случае нападения оборонять лагерь.

— Хорошо, — буркнул Таджима.

— Так что, можешь не волноваться, — сказал я, — он тебя не превзошёл.

— Как такое могло произойти? — возмутился он. — Я — пани, а он — варвар.

— Между прочим, я тоже варвар, — напомнил я.

Большинство гореан, что интересно, делит людей на варваров и неварваров на основе языка. Те, кто не говорит по-гореански или, точнее, для кого он не является родным языком, обычно расцениваются как варвары. Помимо этого правила, я бы добавил, что многие пани подходят к этому вопросу немного жёстче, имея склонность считать варваром любого, кто не принадлежал к народу пани, вне зависимости от того, каким мог быть его родной язык. Я подозревал, что Лорд Окимото во многом придерживался именно этой точки зрения.