Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Я думаю, что это мудрое решение, — сказал Таджима.

— Это были все твои новости? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Таджима. — К сожалением, я должен сообщить ещё о трёх вещах. Первая мне не понятна, вторую я, боюсь, понимаю, а третью я понимаю, и был бы лучше, если бы я этого не понимал.

— Рассказывай, — кивнул я.

— Тиртай, наёмник и эмиссар Лорда Ямады снова прибыл в замок, — сказал Таджима. — Он просит нас сдаться.

— Что-то я не понял, — удивился я. — Кто у них там с ума сошёл, он или Ямада? Осада снята. Главные войска отступили. Генерал Ямада обратил свой взор на родину. Весьма осмотрительно с его стороны, кстати. За своим имуществом надо присматривать. Он сейчас как сердитый ларл, запертый в своём логове. Он не высовывается. У него нет уверенности в своих силах. Он выжидает. Война, которую он развязал, вскоре может постучаться в его собственные ворота. А там недалеко и до брожения в среде его крестьян.

— Лорд Ямада, — пояснил Таджима, — просил сообщить, его толкователь костей и раковин прочитал о приближении тревожных дней, странных событий и тьмы. Он боится, что железный дракон проснётся, а если проснётся, то расправит крылья и полетит.

— И он, значит, боится? — уточнил я.

— Всё выглядит именно так, — подтвердил Таджима.

— И что же такого его кости и раковины нарассказывали о железных драконах? — поинтересовался я.

— Было сказано, что, если дом Темму не уступит дому Ямады, железный дракон вылезет из своего логова и уничтожит дом Темму.

— Это кажется удачным предсказанием, — усмехнулся я. — Только не пойму, с какой стати, это должно волновать Лорда Ямаду?

— Кто знает, что может произойти, если железный дракон расправит свои крылья? — пожал плечами Таджима. — Его тень может накрыть острова. Что если рис завянет и умрёт в этой темноте? Кто может знать характер и аппетиты железного дракона? Прошло страшно много времени с его последнего полёта. Что, если он зол? Что, если он голоден? Что, если его обуревает жадность? Кто может гарантировать, что он не сядет на дворцы Ямады, так же как на владения Темму? Не могут ли его когти разорвать землю и сбросить её в море? Не могут ли его челюсти схватить солнце и проглотить его, погрузив мир во тьму?

— Если бы тот же рисунок костей и раковин был прочитан в замке, — предположил я, — то, можно не сомневаться, что это предсказало бы, что в случае появления железного дракона из его логова, опасность грозит дому Ямады.

— Зачастую трудно правильно истолковать кости и раковины, — признал Таджима.

— Дорогой друг, — улыбнулся я, — Ты ведь, точно так же как и я, рождён не в этом мире. Мир, из которого мы происходим, может быть во многом беспечным, глупым, мелочным, декадентствующим, материалистичным и жестоким, но это, по крайней мере, мир, в котором нет никаких железных драконов.

— Многое может зависеть от того, что именно могут называть железным драконом, — заметил он.

— В мире, из которого мы происходим, — повторил я, — нет никаких железных драконов.

— Но здесь, — напомнил мне он, — не наш родной мир.

— Не существует никаких железных драконов, — отмахнулся я. — Это — мифологическое животное, существо из сказок, из тёмных, пугающих легенд.

— Конечно, Вы правы, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — согласился Таджима. — Я говорил глупости.

— Безусловно, — вынужден был признать я, — использование суеверий тоже может быть оружием войны, так же как и инструментом престижа, власти и получения прибыли.

— Вторая вещь, о которой мне, признаться, даже не хочется говорить, — сказал он, — это та, которую, я боюсь, понимаю слишком хорошо.

— Уверен, — сказал я, — что это не важнее твоего первого сообщения. Я имею в виду пустой лепет о железных драконах.

— Я думаю, нет нужды объяснять, — начал мой друг, — что у Лорда Ямады есть источники информации, находящиеся внутри замка?

— Это более чем очевидно, — кивнул я. — Как ещё можно объяснить резню в первом лагере, а также засаду и разгром разведывательного отряда?

В результате внезапной атаки на наш лагерь мы потеряли много людей и тарнов. Впрочем, потери разведывательной экспедиции были ничуть не меньше. Мой Рамар, большой хромоногий слин, с которым я впервые столкнулся в стальном мире, находился в первом лагере. Его судьба по-прежнему оставалась неизвестной. Тело его никто не видел, никаких свидетельств о его местонахождения не было, так что предполагалось, что он исчез во время хаоса боя. Я не думал, что кому-либо из Асигару пришло бы в голову отвлечься в шуме борьбы, чтобы проявить внимание к столь опасному животному. Немногие могли бы быть столь неблагоразумными, или столь незанятыми, чтобы напасть на него, и я сомневался, что нашёлся бы какой-нибудь глупец, который захотел бы встать на его пути, когда тот покидал территорию лагеря.

— Возможно, Ты помнишь, — продолжил Таджима, — что подниматься на парапет кому бы то ни было, кроме особо доверенных людей, было запрещено, вплоть до того момента, пока не сработает уловка с ритуальными ножами.

— Разумеется, — кивнул я. — Это было необходимо, чтобы предотвратить передачу сигналов или сообщений в лагерь Ямады, которые могли бы помешать исполнения нашей задумки. Фактически, успех плана в немалой степени зависел от этой предосторожности.

— Впоследствии, — сказал Таджима, — подниматься на внешние парапеты снова разрешили.

— Быть может, это показалось неблагоразумным, но это было сделано не столько ради того, чтобы восстановить потерянные привилегии, — объяснил я, — сколько, чтобы пробудить у Лорда Ямаде подозрения к своим осведомителям. Пусть он подумает, почему они не доложили ему о хитрости с ритуальными ножами, и не были ли они раскрыты. От кого он теперь получает сообщения? От своих осведомителей, или от кого-то другого? И может ли он теперь полагаться на такие отчёты? И так далее.

— Я обнаружил шпиона, — заявил Таджима.

— Я надеюсь, что это не я? — уточнил я.

— Нет, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — ответил он.

— Странно, уж очень многие меня подозревали, — хмыкнул я.

— Нет, это не Вы, — успокоил меня Таджима.

— Ну что ж, рад это слышать, — сказал я. — Надеюсь, Ты передал свою информацию Лорду Темму.

— Нет, — вздохнул он.

— Что-то я не понимаю, — удивлённо посмотрел я на него.

— Виновный стоит слишком близко к сёгуну, — объяснил Таджима.

— Я был уверен, что это будет именно так, — пожал я плечами. — В общем, Ты теперь опасаешься открыть его личность, боясь недоверия, боясь ужасных последствий, возможно испытывая недостаток в соответствующих доказательствах.

— Я просто не знаю, что мне делать, — развёл он руками.

— Несомненно, ситуация щекотливая, — согласился я. — Возможно даже, в настоящее время, лучше воздержаться от каких-либо действий. Раскрытый шпион, не сознающий этого, вряд ли будет опасен. Его можно отрезать от важной информации. Кроме того, наблюдая за ним, можно выйти на других. А ещё его можно использовать в качестве проводника дезинформации в стан врага.