Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Я понял, — улыбнулся я.

— Теперь мы одни, — констатировал Лорд Ямада. — Давайте поговорим.

— Конечно, — поддержал его я.

Хотя я был готов, в силу обстоятельств, зная о предательстве в высших эшелонах и отсутствие практической альтернативы, использовать кавалерию как рейдерский отряд, действуя при этом в интересах Лорда Темму, у меня не было никакого желания превращать её во что-то вроде разбойничьей шайки или становиться капитаном независимого отряда наёмников. Кавалерия была сформирована и обучена, да и предназначалась как компонент единой силы, с особой миссией и задачами.

— Ну что ж, — сказал я Таджиме, — кажется, мне ничего не остаётся, кроме как рискнуть прибыть в замок и, в конечном итоге, поучаствовать в предполагаемом интервью.

— Это, практически, вызов на суд, — предупредил меня Таджима.

— Тогда тем более я должен там появиться, — заключил я.

— Я бы этого не делал, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — сказал Таджима.

— Я тоже думаю, что это было бы лучшие всего, — согласился я.

— Вы — командующий, — сказал он.

— Больше нет, — развёл я руками.

— Люди пойдут за вами, — заявил Таджима.

— Они не обязаны, — заметил я.

— За вами они пойдут на смерть, — настаивал мой друг.

— Я им больше не командир, — напомнил я.

— Крикните только «первый повод!», — предложил Таджима, — и через мгновение кавалерия будет в воздухе.

— Я не буду узурпировать власть, правом на которую я не наделён, — сказал я. — Будучи назначен на должность командующего кавалерии и оказавшись в необычных обстоятельствах, надеясь принести пользу дому Темму, я принял решение проявить инициативу, осуществить моё собственное суждение, действовать на свой собственный страх и риск, независимо от цепи командования. Но всё это было в то время, когда я занимал должность и исполнял обязанности командующего, чего в данный момент более нет.

— Люди, — покачал головой мой друг, — ни за кем другим не пойдут.

— Эла, — вздохнул я. — Выходит, как командующий я потерпел неудачу.

— Подождите, — предложил Таджима. — Проявите терпение. Не торопитесь. Не летите в замок немедленно.

— Вылетев сейчас, — пожал я плечами, — я смогу достичь стен засветло.

Лорд Темму не показался мне рассерженным.

Я поклонился, а затем сел, скрестив ноги, перед ним, после чего с интересом осмотрелся. Он принимал меня не на помосте, а внутри замка, в большом зале недалеко задних ворот, где я посадил тарна.

Дежурный, подхватив брошенные ему поводья, увёл птицу в стойло, а ко мне приблизились два асигару, очевидно, ожидавшие меня.

— Моё прибытие связано в требованием Лорд Темму, — доложил я им, после чего они коротко поклонились, а затем повернулись и сопроводили меня в замок.

Итак, я осмотрелся. Ни Лорда Нисиды, ни Лорда Окимото в зале не было. Я счел это странным, поскольку раньше, во время моих встреч с сёгуном, всегда присутствовали оба. Зато не без удивления я увидел в зале Даичи, строгого и аскетичного толкователя костей и раковин. Он сидел слева от Лорда Темму. Но с ещё большим удивлением я увидел стоявшую позади и немного левее сёгуна контрактную женщину. Это была Сумомо, которую Таджима, во время одного из своих ночных бдений на внешнем парапете, заметил бросающей что-то со стены, по-видимому, чтобы это было подобрано неким союзником внизу. Он предположил, и достаточно правдоподобно, что Сумомо действовала от имени Лорда Нисиды, присутствие которого на парапете, даже весьма осторожное, вероятно, немедленно привлекло бы внимание. Я мало что знал о Сумомо кроме того факта, что она была младшей и более красивой, из двух красоток, контракты которых держал Лорд Нисида. Лично я нашёл её неприятной и высокомерной, две особенности, которые, насколько я понял, были весьма необычными для женщин пани и, тем более для контрактных женщин. У меня также были причины предполагать, что она была довольно умна. Кроме того, она была женщиной любопытной и хитрой. Я не забыл, как она однажды попыталась задержаться, спрятавшись за ширмой, хотя Лорд Нисида дал ей понять, что ей следует уйти. Ещё я знал, что Таджиме трудно было оторвать от неё глаза. Похоже, его ноги сами несли его туда, где мой друг мог с ней повстречаться. Честно говоря, я подозревал, что тот факт, что Таджима заметил её деятельность на парапете, вовсе не был удачным стечением обстоятельств. Другой, более праздный или менее прилежный наблюдатель мог пропустить быстрый, как бы случайный взмах руки, возможно, отправивший некое письмо в полёт к подножию утёса, на котором была воздвигнута стена. «Эла, — подумал я про себя, — бедный Таджима». Я подозревал, что все его мечты разбивались в её присутствии. И я полагал, что её поведение могло бы быть менее неблагожелательным и не столь напыщенным. Признаться, я сомневался, что её контракт мог бы быть выставлен на продажу, но даже если это произошло, мне казалось сомнительным, что Таджиме он мог бы быть по карману. Он не торговец, не высокопоставленный офицер, не даймё. Сумомо, насколько я мог судить, хорошо знала о разочаровании и мучениях, которые она вызвала в груди молодого воина, и, зная это, вместо того, чтобы как-то ослабить или погасить их, казалось, делала всё возможное, чтобы раздуть и усилить. Некоторые женщины обожают сыпать соль на раны, но это, как я понял, было необычно для женщин пани. Культурные особенности этого народа имеют тенденцию препятствовать такому поведению. И конечно, это было совершенно неподобающее поведение для той, кто была простой контрактной женщиной. Однако, что было, то было, и несмотря на традиции её соплеменников, и на её относительно невысокий статус, она обычно рассматривала Таджиму с неподобающим неуважением, презрением и насмешкой. Иногда я задавался вопросом, понимала ли она, что такое поведение могло бы вызвать неблагоприятные для неё последствия. В конце концов, она не была гореанской свободной женщиной, вроде тех, что остались по ту сторону моря, прятавшимися за одеждами сокрытия и вуалями, возвеличенными и великолепными в их статусе и достоинстве, пребывающими в безопасности своего положения и облечёнными множеством привилегий, защищёнными своим Домашним Камнем. Она была пани и, кроме того, контрактной женщиной. Безусловно, по её поведению редко можно было догадаться, что она контрактная женщина, кроме, разве что, тех случаев, когда находилась в присутствии Лорда Нисиды. Иногда я даже спрашивал себя, замечал ли он это.

На полу немного впереди и сбоку от Лорда Темму, были рассыпаны кости и раковины. Я не знал, сколько времени они могли лежать там, но предположил, что Даичи уже истолковал их рисунок.

Меня весьма заинтересовало и озадачило отсутствие в зале Лордов Нисиды и Окимото. И мне было непонятно присутствие здесь контрактной женщины.