Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— У нас таких много, и большинство мы получили столь же дёшево, — сообщил мне он, отхлёбывая чай и глядя на меня поверх края чашки.

— Есть у меня друг по имени Пертинакс, — сказал я. — Даже не знаю, дал бы он за неё так много.

— Пертинакс! — чуть слышно прошептала девушка.

— Берегись произносить вслух имя свободного человека, — предупредил её я.

— Будь осторожна, моя дорогая, — добавил от себя мой собеседник. — Не пролей чай, даже каплю.

— Да, Господин, — испуганно пролепетала она.

Конечно, последствия неуклюжести для рабыни могут быть плачевными. Она ведь не свободная женщина.

Девушка отступила короткими шажками. Её руки теперь были скрыты в рукавах. Глаза она держала опущенными в пол.

— Не слишком ли она разоделась? — поинтересовался я.

Сару, а в прошлом мисс Маргарет Вентворт, теперь была далеко от коридоров, обшитых красным деревом, в которых витали ароматы богатства и власти, тех, в которые она когда-то была вхожа, своим мелким способом, с помощью хитрости и манипуляций. Теперь её местом был далёкий город на далёкой планете, где она носила шёлковое кимоно, подпоясанное оби, и фигурные сандалии. Её волосы были собраны в высокую причёску и держались за счёт булавок и раскрашенной гребёнки. Её одеяние мало чем отличалось от того, что носили контрактные женщины, которых я видел в тарновом и в корабельном лагере, в замке и в других местах, вроде Ханы, Сумомо, Хисуи и так далее.

— Далеко, — сказал он, — по другую сторону широкой сверкающей Тассы, насколько я понимаю, рабыни одеты иначе.

— Как правило, — кивнул я. — Конечно, учитывая тот факт, что рабыня — животное, ей вовсе не обязательно быть одетой. С другой стороны, если её хозяин захочет позволить ей одежду, она должна быть одета так, как та, кто она есть, то есть как рабыня. Тряпки или короткой туники более чем достаточно. Такой предмет одежды предназначен не только, чтобы продемонстрировать её красоту, и ясно дать понять, что это — красота простой рабыни, но и чтобы подчеркнуть и даже усилить её красоту. В таком предмете одежды она выставлена напоказ, как собственность, которой она является. Такие предметы одежды предназначены провоцировать и не оставлять никаких сомнений относительно того, что под ними скрыто. Фактически, подходящий предмет рабской одежды может заставить женщину казаться более голой, чем, если бы она была просто обнажена. Такой предмет одежды, по сути немногим больше чем насмешка над одеждой, словно приглашает удалить себя. В такой одежде у женщины остаётся немного сомнений в том, что она — рабыня. Она существует для работы и удовольствий. И при этом, что интересно, такие тривиальные вещи, попросту тряпки и обноски, могут иметь непередаваемое значение для этих маленьких животных, и часто они отчаянно выпрашивают простой лоскуток ткани, рьяно трудятся, чтобы получить его, и сделают что угодно, лишь бы им позволили сохранить его.

— Похоже, что мы можем кое-чему поучиться у варваров, — заключил он.

— Вы шутите, — улыбнулся я. — Я видел здесь рабынь, причём не только варварок, в ошейниках, туниках и даже меньшем.

Мужчина тоже улыбнулся.

— Это верно, — признал он, — мы тоже знаем, что надо делать с женщинами.

— По крайней мере, с рабынями, — заметил я.

— Со всеми женщинами, — заверил меня пани.

— Но ведь есть свободные женщины, — напомнил я, — а также контрактные.

— Женщины могут быть проданы подрядчикам, — объяснил мой собеседник, — и тогда их контракты, могут быть куплены и проданы.

— Но ведь остаются ещё свободные женщины, — сказал я.

— Верно, — согласился он. — Верно. Но я не думаю наши свободные женщины, здесь на островах, имеют столь же напыщенный, высокий статус, какой предоставлен свободным женщинам на другом берегу Тассы.

— У них нет Домашних Камней, — констатировал я.

— Мы не допустили такую ошибку, — улыбнулся мужчина.

— Я вижу, — кивнул я.

— Женщины — это отнюдь не то же самое, что мужчины, — заявил он.

— Я подозревал это, — улыбнулся я.

— Ещё чаю? — предложил пани.

— Нет, — отказался я.

Мужчина, сидевший напротив меня со скрещенными ногами, справа от низкого столика, сделал еле заметный жест левой рукой, и Сару торопливо покинула комнату.

— Когда-то она была собственностью Лорда Темму, владельца большого замка, — сказал он.

— Я в курсе, — кивнул я. — Её подарил ему Лорд Нисида.

Я внимательно следил за ним, в надежде увидеть, отреагирует ли он на упоминание о Лорде Нисиде, проявится ли это как-то на его лице. Но я заметил даже намёка на интерес, беспокойство или даже признание. Его выражение осталось предельно бесстрастным.

— Лорд Нисида, — решил сделать я ещё одну попытку, — преданный даймё Лорда Темму.

— У Лорда Темму, узурпатора и несправедливого тирана, бедствия островов, есть два даймё, — пожал он плечами, — один — это Лорд Нисида, о котором Вы упоминали. Другой — Лорд Окимото. Вы ведь его знаете?

— Конечно, — ответил я. — Возможно, Вы тоже с ним знакомы.

— Есть в вас простота и нерафинированность варвара, — улыбнулся он.

— Боюсь, мне недостаёт тонкости, — вынужден был признать я.

— У Лорда Темму, — констатировал мой собеседник, — два даймё, а у меня их десять. У него в лучшем случае три с половиной тысячи воинов и солдат.

— Возможно, — уклонился я от прямого подтверждения этого факта я.

— Не надо играть в невежество, — пожурил меня он. — У меня людей в несколько раз больше.

В этом я, кстати, нисколько не сомневался.

— Есть ещё даймё, соблюдающие нейтралитет, — напомнил я.

— Верно, — согласился мой оппонент.

— И много крестьян, — добавил я.

— Мои крестьяне намного более многочисленны, а поля обширны, чем у Лорда Темму, — заявил он.

— Я понимаю, — кивнул я.

— И я держу своих крестьян в руках, — заявил пани.

Относительно этого я, в принципе, не сомневался. Но, с другой стороны, я счёл ценным тот факт, что он сам, по своей воле, выложил мне эту информацию. Это могло намекать, что не настолько уж он их контролировал, как ему хотелось бы это показать. Конечно, во время наших рейдов по сбору продовольствия для крепости, с нами сотрудничали некоторые крестьяне, и я не исключал, что в том числе и его крестьяне тоже.

— А что насчёт крестьян, трудящихся в деревнях и на полях дома Темму? — осведомился он.

— Эти вопросы вне моей компетенции, — ушёл я от ответа.

— Помнится, Вы проявили интерес, — сказал мужчина, — к одеянию рабыни.

— Да, — кивнул я. — Я также счёл его чрезмерным для рабыни.

— У этого была цель, — пояснил он.

— Я какая же, благородный Лорд? — полюбопытствовал я.

— Я не хотел, чтобы её присутствие было слишком отвлекающим, — ответил мой собеседник.