Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— А ну помалкивайте, — процедил тот, кого назвали Лордом Акио.

Снова послышался металлический треск раскрытого, а затем снова сложенного веера.

Асигару резко замолчали.

Это было интересно отметить, как какой-либо простой предмет вроде веера может раскрыть эмоции, которые человек старается скрыть.

— У Лорда Ямады, — снизошёл он до объяснений, — есть намерения увидеть пленного.

— Здесь? — спросил кто-то из асигару, и в его голосе я отчётливо услышал страх.

— А Ты что, ожидал, что вот это несчастное, вонючее и грязное существо принесут в его присутствие? — поинтересовался Лорд Акио.

— Нет, Лорд! — ответил мужчина.

— Положите его на живот, — велел их начальник. — Измажьте дерьмом тарска. Избейте до крови. Проследите, чтобы он выглядел перед сёгуном подобающе для беспомощного, грязного и обессиленного, захваченного мятежника, побеждённого врага.

Потом меня бросили на живот, и мне пришлось вынести то внимание, которому Лорд Акио потребовал меня подвергнуть.

Не знаю, как мне удалось удержаться от криков. Не знаю, сколько я провалялся там после ухода своих мучителей. Не думаю, что это был очень долгий промежуток времени, если его измерять в песке, крупинка за крупинкой, пересыпающемся из одной колбы в другую или в каплях воды в клепсидре, но мне, избиваемому, закованному в цепи, измазанному и дрожащему, показалось, что это тянулось бесконечно долго, ведь моё время измерялось на часах боли, отсчитывалось ударами торцов глеф. Впрочем, я быстро сбился со счёта.

— Что здесь происходит? — внезапно раздался грозный голос, и удары, сыпавшиеся на меня с частотой дождя, мгновенно прекратились. — Это и есть Тэрл Кэбот?

— Да, Лорд! — ответил тот, кого звали Акио.

— Что вы с ним сделали? — закричал вошедший в помещение мужчина.

— Лорд? — озадаченно откликнулся Акио, и я снова услышал звук открытия его веера.

— Немедленно освободить его, — потребовал вновь прибывший. — Вы что здесь с ума посходили? Убрать верёвки с его горла. Немедленно! Вымойте его! Обработайте его раны мазью. Обеспечьте ему отдых и уход. А завтра оденьте его, как он заслуживает, в достойные одежды, и сопроводите его во дворец.

— Теперь мы одни, — констатировал Лорд Ямада. — Давайте поговорим.

— Конечно, — поддержал его я.

— Сними одежду, — приказал я и, поймав не себе её удивлённый взгляд, добавил: — Всё, что на тебе. Каждый предмет. Полностью.

— Пожалуйста, — попыталась увильнуть она.

— Живо! — прикрикнул я.

Было видно, что она хорошо знала, как надо раздеваться перед мужчиной. Возможно, ей это преподали ещё в тарновом лагере, после того, как забрали из тарларионовых стойл.

— На тебе было слишком много надето, — прокомментировал я, глядя на кучку предметов одежды, лежавшую у её ног, прекрасных и стройных. — Я думаю, что эти товарищи, излишне рафинированы, слишком цивилизованы.

— Возможно, куда меньше чем Вы себе представляете, — вздохнула она.

— А разве так следует обращаться к свободному мужчине? — нахмурился я.

— Возможно, меньше чем Вы себе представляете, Господин, — быстро исправилась девушка.

— Я вижу, — заметил я, — что ошейник Лорда Темму больше не украшает твою симпатичную шею.

— Как и ошейник Лорда Нисиды, верного последователя Лорда Темму, Господином, — добавила она.

— Нисколько не сомневаюсь, что скоро на тебя наденут другой, — усмехнулся я.

— Возможно, Лорд Ямада не надевает ошейники на своих женщин, — предположила рабыня.

— Ещё недавно, прямо здесь, в этой самой комнате, меня обслуживали две девушки, — сказал я, — обе пани и обе в ошейниках.

— И Вы их отослали? — спросила она.

— И потребовал прислать тебя, — пояснил я. — Надеюсь, Ты не возражаешь?

— Мы — рабыни, — вздохнула блондинка. — С нами может быть сделано всё, что пожелают рабовладельцы.

— Ну и как, Ты хорошо подмахиваешь? — полюбопытствовал я. — Как Ты скулишь, извиваешься, брыкаешься и стонешь?

— Я ничего не могу поделать с собой! — всхлипнула она. — Я стала очень отзывчивой!

— Похоже, работники в тарларионовых стойлах тарнового лагеря хорошо преподали тебе твой пол, — заключил я.

— Да! — признала девушка.

— И теперь это совсем не то, чем можно было бы дразнить начальников, интриговать клиентов и очаровывать инвесторов, — хмыкнул я.

— Я не в состоянии сопротивляться тому, что происходит во мне, — пожаловалась рабыня.

— Тебя теперь переполняют потребности, — констатировал я.

— Да, — сказала она, и я заметил, что в её глазах блестят слёзы. — Я теперь раздавлена этими потребностями!

— Это интересно, — заметил я. — На Земле Ты могла использовать просто намёк на секс, просто улыбаясь и двигаясь, как оружие, инструмент, как метод ведения бизнеса, чтобы использовать это в интересах продаж, контрактов и расчётов, в интересах договора, поощрения и продвижения, причём с полной безнаказанностью, без риска или компромисса. А теперь, по всего лишь слову, жесту, щелчку пальцев, Ты должна спешить бросить себя нагой к ногам мужчины.

— Да, — с плохо скрываемым раздражением вынуждена была признать блондинка.

— И теперь, — продолжил я, — я подозреваю, рабские огни время от времени вспыхивают в твоём маленьком, аппетитном животике.

— Я ничего не могу поделать с этим, — процедила она. — Мужчины сделали меня такой!

— Уверен, Ты не возражаешь против того, чтобы быть настолько живой, — предположил я.

Девушка закрыла лицо руками, и я услышал звуки сдавленных рыданий.

— Ты теперь в ошейнике, — подытожил я, — и не важно, окружает он твою шею в данный момент или нет.

Её плечи вздрагивали от рыданий.

— Убери руки от лица, — потребовал я. — Я хочу видеть его.

Когда она опустила руки, я, ожидаемо, увидел, что её лицо было мокрым от слёз.

— Подозреваю, — сказал я, — что те мужчины, которых Ты дразнила, мучила, обманывала, издевалась и манипулировала, были бы не против, посмотреть на тебя такую, какой Ты теперь стала, на беспомощную голую рабыню.

— Пожалуйста, Господин, — попросила она, — отошлите меня назад, в рабский загон.

— Вообще-то, я попросил прислать тебя сюда не для того, чтобы сразу отсылать обратно, — усмехнулся я. — Мы немного поболтаем. Но сначала повернись и скрести запястья за спиной.

Я отошёл к стене комнаты, открыл сундук и вытащил из него небольшую шпульку шёлковой ленты, чуть меньше хорта шириной, того вида, которым, было бы удобно крепить сандалии. Лента была ярко жёлтой. Отрезав от мотка два куска, один я дважды обернул вокруг её шеи и завязал узлом сзади. Это ли не то самое место, где должен находиться замок ошейника? Другой отрезок лёг на её запястья, столь удачно скрещенные за спиной.